– Конечно нет. Поэтому буду искать способ ее угомонить, – пожала плечами Кэсс. – Мне с первых дней доходчиво объяснили: в этом мире наивные и слабые до старости не доживают.
– Знать бы ее больное место… – задумчиво произнесла вампирша.
– Здесь неподалеку есть беседка, в которой невеста квардинга принимает поклонников, пока жених отсутствует, – подал голос Фрэйно. – Стены увиты зеленью, и что там – я не знаю, внутрь пускают только… избранных. Ариана даже заклятие какое-то наложила, чтобы не сунулись непрошеные гости. Говорят, ни демон, ни ангел, ни человек туда и подойти не сможет незамеченным.
Ниида в ответ на эти слова застыла, перевела взгляд на меланхолично жующую Феньку и спросила:
– А коза сможет?
Телохранитель широко улыбнулся.
Следующее утро было сладостно-прекрасным. Кассандра мужественно сохраняла невозмутимость, хотя внутри все взрывалось от неудержимого хохота. Рогатая бестия то ли действительно поняла, что от нее хотят, то ли просто соблазнилась вкусной сочной зеленью и возможностью похулиганить, в любом случае, она так стремительно скрылась в беседке, что о большем и мечтать было нельзя. А вышла животинка через несколько минут, показавшихся хозяйке вечностью. Вышла с достоинством, при этом флегматично дожевывая что-то тонкое кружевное, явно женское и безумно соблазнительное.
– Бежим. – Девушка ласково шлепнула козу по крутому боку, повернулась и чуть не врезалась в широкую грудь Рорка.
– Гуляешь? – ласково спросил он, приподняв голову претендентки за подбородок.
Фрэйно, стоявший чуть поодаль, рванулся было вперед, но Кэсс вскинула руку, и он замер как вкопанный. Девушка мягко, но настойчиво высвободилась.
– Гуляю, левхойт.
– Все еще смущаешься?
– Нет. – Она прямо посмотрела в разноцветные глаза. – Вы сами сказали – мне нечего смущаться. Красивая беседка, не правда ли? – перевела авантюристка тему разговора. – Я пробовала подойти ближе – не получилось. Интересно, что там внутри?
– Ничего особенного. Ложе, шелка, прохлада, – отмахнулся гриян. – Правда, цветов многовато, на мой вкус.
– Мм… и кто же живет в этих сказочных кущах? – невинно поинтересовалась коварная особа.
В глазах правителя промелькнуло запоздалое понимание, а потом насмешливая искра. Попался как мальчишка.
– А ты умна, – протянул он. – Очень умна. Думаю, этот разговор станет очередным недоразумением, о котором мы в очередной раз забудем, верно?
– Я не понимаю, о каком разговоре идет речь, – развела руками собеседница и, борясь с неудержимым хохотом, пошла прочь. Лишь покинув сад и выйдя к галерее дворца, она обернулась к своему невозмутимому провожатому.
– Фрэйно, ты говорил, что без разрешения внутрь не попасть? – на всякий случай уточнила девушка.
Демон кивнул.
– И Амон знает?
– Да.
Кэсс остановилась, будто споткнулась. Охранник удивленно поднял брови:
– Что?
– Он же собственник и никогда не делится тем, что хоть раз назвал своим.
– Квардинг? – переспросил демон. – Вы ошибаетесь, ниида. Он никогда не называл Ариану своей. Ему безразлично, как она проводит время.
– Но меня вы охраняете.
– Нас это тоже удивляло, ниида, – кивнул Фрэйно. – Но теперь все демоны знают, что вы верная. Вас никто не тронет.
– Дай сообразить… – Девушка помотала головой, но все же продолжила прерванный путь, на ходу перечисляя:
– Демоны не бывают нежными. Так?
– Да, ниида.
«Не бойся…» Поцелуй. Забота.
– Последняя ниида была еще до Проклятия. Почему?
– Рабы не представляют ценности. Их нет нужды охранять.
«Она – моя». Уничтоженное поселение. Убитый в таверне воин Ада.
– Других претенденток не охраняют?
– Нет.
«Левхойт, это ниида квардинга!»
– И Амон не способен чувствовать?
«Мне понравилось, как ты показала, что соскучилась…»
– Он один из самых спокойных и равнодушных демонов, ниида.
Похоже, она все-таки дура. Потому что только полная и беспросветная бестолочь сможет узреть в этих ответах надежду. А она разгоралась в душе Кассандры все сильнее. Что, если…
Она выдержит. Выдержит.
* * *
Расплата настигла ее на следующий день. Девушка, заторможенная после долгой бессонной ночи, которую провела в смутных метаниях, сумбурных размышлениях и тайных надеждах, шла на Поприще. По рассеянности она плохо застегнула перевязь с мечом и на ходу дергала кожаный пояс, чтобы привести его в порядок. В этот-то самый момент на пути и выросла разгневанная Ариана.
Кэсс замерла, все еще дергая пряжку.
Демоница была прекрасна – в шелковом струящемся платье, с тяжелыми золотыми браслетами на запястьях, роскошными, распущенными по плечам волосами.
– Если квардингу нравится тискать тебя, это вовсе не означает, что ты можешь вытворять все что захочешь, рабыня.
В чувственном мягком голосе не было гнева, лишь прохладное пренебрежение. Девушка застыла. Ну, как, как обитатели Ада умудряются напускать столько страху, говоря спокойно и ровно? Усилием воли ниида совладала с собой и нарочито невинно похлопала ресницами. Ой, не надо бы злить соперницу, ой, не надо… Но не молчать же, трясясь от ужаса. Еще не хватало!
– Госпожа, я и так крадусь как мышка, чтобы не смущать ваших очей своим вульгарным появлением и ваш слух своими оглушительными шагами, позвольте проскользнуть незамеченной.
Глаза Арианы вспыхнули. В голосе проклятой невольницы было с избытком и яда, и меда, отчего издевка делалась настолько неприкрытой, что невеста квардинга… растерялась.
Просторная галерея наполнялась зрителями. Откуда они только берутся? То за весь день никого не встретишь, пока бродишь по здешним пустым коридорам и переходам, а то сразу народу, как на ярмарке. Кэсс незаметно положила руки на пояс, ближе к мечу.
– Как ты смогла влезть в мою беседку?! – прошипела взбешенная фурия.
– Я не влезала. Моя коза случайно забрела внутрь, прекрасная госпожа, а заклинание не позволило зайти и забрать ее, – смиренно сообщила девушка, опустив глаза долу. – А еще там кто-то так протяжно и сладко стонал, что, даже если бы я могла войти, то не решилась бы.
– Ты… – Ариана задохнулась от возмущения.
Хотелось разорвать утратившую страх и трепет рабыню на части, но за спиной проклятой девки стояли воины кварда и среди них Фрэйно, которого демоница уж точно не смогла бы одолеть. Да и звание нииды в общем-то тоже мешало приступить к мгновенной и страшной расправе. Проклятый Амон! От гнева, который нельзя было выплеснуть, его невеста на миг оглохла и ослепла.
