— Убирайся отсюда, — приказал вампир человеку.
Ошеломленный парень послушно побрел по улице прочь.
— Тиган, — глухо и сипло произнес Андреас. Наконец-то его ослепленный жаждой, заторможенный мозг нашел в памяти имя.
Воин подошел к нему:
— Ты что здесь делаешь? Покидая бункер, я слышал, как Лукан отправил за вами Рио.
Андреас пожал плечами:
— По дороге мне захотелось в кустики.
Тиган не засмеялся. Его холодный пристальный взгляд изучающе скользил по Андреасу, словно он был опасным противником.
— Вид у тебя ни к черту.
— Сейчас уже лучше, — возразил Андреас, чувствуя, как кровь человека растекается по его телу и остужает жар. Но этой порции ему было недостаточно. Жажда требовала еще. — Я в порядке.
Тиган усмехнулся:
— Тебя всего трясет, и глаза бегают.
— Это пройдет.
Тиган выругался:
— Дай руку. Судя по виду, сам ты подняться не сможешь.
Андреас схватил руку Тигана и с его помощью встал на ноги. Тиган резко зашипел, обнажая клыки, в глазах вспыхнули янтарные искры. Андреас вспомнил о даре воина через прикосновения считывать эмоциональное состояние и догадался, какой поток чувств на него обрушился.
— Да что с тобой творится, парень? — резко спросил Тиган.
— Так всегда бывает после… пирокинеза. Пустяки. — Андреас сам не верил в собственные слова. Вызывать огненную силу с каждым разом было легче, но гасить — все труднее и труднее.
Возможно, Клер была права, когда говорила ему о ярости. Сколько раз ему еще удастся выйти из огня целым и невредимым? Какое расстояние его отделяет от конца — того момента, когда огонь поглотит и выжжет в нем все человеческое?
И если пламя его не уничтожит, это сделает неутолимая жажда крови, пробуждающаяся после пирокинеза.
— Черт, — выругался Тиган, сверля Андреаса взглядом. Он достал из кармана куртки телефон и нажал кнопку. — Да, это я. Район Ямайка-плейн. Со мной Райхен. Везу его в бункер.
Подруги воинов приняли Клер с таким радушием, какого она не встречала в Темных Гаванях. Саванна, Габриэлла и Элиза приготовили для нее чудесный ужин — крем-суп и домашнее печенье, Дилан провела ее по лабиринту коридоров и показала комнаты, отведенные для нее на период пребывания в бункере.
Словом, они сделали все, чтобы Клер чувствовала себя как дома. И она не смогла отказать себе в удовольствии побродить по, казалось, бесконечным коридорам подземной цитадели воинов. Бункер поразил ее воображение и вызвал тревогу: было очевидно, что такая сила, как Орден, не просто существует, а существует по необходимости. Клер почувствовала себя страшно наивной, вспомнив, с каким напыщенным видом Вильгельм и его друзья из Агентства безопасности преподносили себя как надежную защиту Рода, а на самом деле были коррумпированы и, подобно раковой опухоли, разъедали саму основу жизни — попирали добро и справедливость. Вильгельм был преступником, а она в своей слепоте не видела этого.
Но самое ужасное заключалось в том, что она в своей жизни любила только одного мужчину — Андреаса, и вот сейчас, когда судьба подарила ей второй шанс и свела их, не кто иной, как Вильгельм, может вновь разлучить. И ей остается только молиться и надеяться, что добро победит зло в лице Вильгельма и Драгоша и, когда добро восторжествует, они с Андреасом смогут разрушить вставшую между ними стену страха и обиды.
Дорога от Ньюпорта до Бостона показалась Клер бесконечно долгой. Она сожалела, что у них с Андреасом не было возможности поговорить перед приездом Рио и Дилан. В ее сердце до сих пор таился неприятный холодок, возникший, когда Андреас так неожиданно на полдороге выскочил из машины и исчез.
Клер представления не имела, куда он мог отправиться, но немного успокоилась, когда Элиза сообщила ей, что он с Тиганом направляется в бункер.
По крайней мере, с ним все в порядке, он в безопасности.
У нее еще есть возможность наладить с ним отношения.
Клер шла по коридору из белого мрамора с черными рисунками глифов на полу, которые образовывали завораживающие узоры, сплетавшиеся с ее собственными мыслями, порождая фантастическую реальность, в которой она вдруг оказалась. Клер уловила легкий запах хлора, затем распахнулась дверь.
Прямо перед ней возникла белокурая девочка, завернутая в белое махровое полотенце, из-под которого выглядывал розовый купальник.
— О! — воскликнула удивленная Клер, она никак не ожидала встретить в бункере ребенка. — Прости, я не заметила, что ты выходишь…
Она вдруг замолчала, неотрывно глядя в широко распахнутые глаза девочки, сияющие, как полированное серебро. Очень странные глаза. Белого цвета. Гипнотические.
— Я просто… — пробормотала в растерянности Клер, не зная, что сказать, потому что в этот самый момент глаза девочки каким-то непонятным образом стали меняться.
По их поверхности пробежала рябь, как по глади пруда от брошенного камешка. Зрачки сузились в крошечные точки, завораживая Клер еще больше. И вдруг в глубине невероятных глаз, похожих на зеркало, Клер заметила какое-то движение.
Она стояла в мистическом оцепенении, глядя, как в глазах девочки быстро рождается картина: женщина бежит в темноте, кричит, словно ее терзает невыносимая боль.
В женщине Клер узнала себя.
Клер смотрела не отрываясь, изображение менялось, как кадры фильма, но это было не кино, а ее собственная жизнь. И с ней случилось горе. Она почувствовала это, когда наблюдала, как бежит, уворачиваясь от веток, продираясь сквозь густые заросли ежевики, — к чему-то отчаянно стремится. Вернее, к кому-то, кого она уже потеряла. Впереди нее светящийся шар рокочущего пламени и дыма, от него исходит такой жар, словно она приблизилась к жерлу вулкана.
Кто-то кричит и просит ее вернуться.
Но она бежит к огню.
Не может остановиться.
И хотя в глубине души она знает, что он для нее потерян, она не может оставить его.
— Андре, — пробормотала Клер.
Вновь открылась дверь, и на этот раз из нее появилась женщина.
— О господи… Мира, — сказала женщина и поспешно развернула девочку к себе, так что та уткнулась в ее большой живот. Женщина была беременна.
Клер словно ударили по щеке и заставили очнуться:
— Что это было?
Женщина присела, нежно погладила девочку по голове, успокаивая. Затем извиняющимся взглядом посмотрела на Клер:
— Привет, я — Тесс, а ты, должно быть, Клер. А это — Мира. Мы с ней плавали в бассейне. Ты в порядке?
Клер кивнула:
— Ее глаза…
— Да, — сказала Тесс, — Мира обладает даром пророка. Обычно она носит специальные линзы, которые закрывают ее глаза, но на время плавания снимает — боится потерять.
