– Не здесь же, – хмуро буркнул я, с досадой обнаружив у воспитанницы способность различать ауры.
Нет, я ничего не имею против, для дела это очень неплохо. Но почему я до сих пор ничего не знал? Ведь даже дал ей несколько уроков и научил тем маленьким хитростям и правилам, какие под силу каждому начинающему магу с небольшими способностями.
Защитив отряд отводом глаз и повесив сторожевой круг, я направился в сторону порта, проверяя поисковичком дорогу впереди себя на сотню шагов. Неожиданно оказаться лицом к лицу со странными магами у меня не было никакого желания. И не важно, что я пока не знаю, кто они такие и зачем им бастарда. Уже одно то, что они втихомолку проворачивают какие-то делишки на территории королевства, с которым у нашего ковена договор о сотрудничестве, ставит меня в особое положение.
Все время, пока мы ехали сюда от завала, я пытался разрешить один вопрос: подходит ли данный случай под определение «серьезная угроза благосостоянию ковена и интересам королевства», и, разложив все по полочкам, решил, что да. В таком случае я имею право на особые меры. Разумеется, я не намеревался без крайней нужды пользоваться этим правом, но уже само принятие решения невероятно подбодрило и позволило шагать с высоко поднятым носом.
Немного не доходя до первых домиков, я зашел за куст и бросил на себя сначала иллюзию, а потом и щит, скрывающий следы магических способностей в ауре. И поплелся дальше значительно медленнее, старые люди не бегают вприпрыжку.
А я сейчас со стороны выглядел седым, запыленным и усталым сказителем, каких немало бродит летом по дорогам. И первым делом, добравшись до рыночной площади, отправился в лавку, торгующую писчими принадлежностями. Мне нужна была карта, причем не простая. И я не сомневался, что у лавочника она найдется. В каждом достаточно значительном поселке и городе во всех подобных лавках висели на стенах рельефные изображения данной провинции. Кто-то из клиентов считал это традицией, кто-то приманкой для покупателей, кто-то – знаком гильдии или национальным обычаем. И только маги знали, где изготавливаются и откуда доставляются такие карты.
И правило, по которому они вешаются, знали. Каждый, кто захочет снять копию, платит лавочнику, и это его законная прибыль. Однако маглоры и посвященные пользуются бесплатно.
– Мне нужно посмотреть карту, – обнаружив, что в найденной мною лавке она находится за прилавком, мирно попросил я. И добавил кодовую фразу: – Суть дозволена.
– Что-то мне не верится… небось подслушал словечко, – нехотя плетясь к прилавку и так же медленно его открывая, бормотал хозяин, попутно бросая на меня взгляды, призванные смутить лжеца и вызвать у него приступ раскаяния.
Однако добился он совершенно противоположного. Я и сам не любитель разбрасываться своим добром и работать задаром, особенно в этом королевстве, где все дается с таким трудом, и потому намеревался бросить ему за услугу мелкую монетку. А бросил, уходя, заклинание сонливости, и не успел я выйти из лавки, как за моей спиной щелкнул засов, а в маленьком оконце появилась дощечка с нарисованным замком. Читать в королевстве умели далеко не все, а такой знак был понятен даже малышам.
Пусть поспит. А когда проснется, даже не вспомнит старика, пять минут стоявшего у карты, держась за украшенную дешевыми камушками раму. Да и желающие уточнить рельеф окрестных холмов, направление дорог и троп немного обождут.
От лавки я неторопливо направился в порт, точно зная – дом коменданта стоит таким образом, что миновать его довольно сложно. И я уже рассмотрел крышу утопающего в зелени особняка, выходящего фасадом на набережную, но вот подходить ближе не стал. Две сигналки сработали почти одновременно и, проследив за их направлением, я обнаружил очень знакомую ауру. Шаркая ногами, протопал к выложенной из каменных плит лестнице, ведущей к причалам. С рассеянным видом повертел головой и сделал очень нерадостное открытие: бандит, устроивший засаду на бастарду, обосновался прямо на балконе коменданта.
– Жареная рыба! – воззвала рыбачка с лотком на шее, завидев, как я не спеша спускаюсь по лестнице.
Я подал медную монетку – так, как дают только те, кому деньги достаются тяжелым трудом, а не сыплются из чужих карманов. Получил широкую створку раковины, в которой лежала горсть румяных некрупных рыбок, накрытых ломтем хлеба, и пробурчав, что там небось одни кости, уселся прямо на ступеньке. Мне не столько хотелось есть, сколько нужно было обдумать, как поступить дальше. О том, чтоб явиться к коменданту и начинать открывать ему глаза на его гостей, не могло быть и речи.
А промолчать, сесть на яхту и плыть куда-то вместе с бандитами, которые наверняка сумели уже найти способ попасть в пассажиры, было вообще откровенной глупостью. Да против такого поступка во весь голос бастовало мое чувство самосохранения, твердо уверенное, что дальше дна нам уплыть не дадут. Ну а к нему примешивался голос разума, чувство ответственности и обычная хозяйственность, сообщавшая, что если и удастся уплыть самому, то с остатками вещей придется точно распрощаться. Как и с надеждой на гонорар за выполнение контракта.
– Вот, это икра. – Рыбачка подсунула мне добавку и жалостливо оглядела, словно прицениваясь. – Далеко идешь?
– На юг хочу. Там уже ягода поспевает, тепло. Но добираться морем нет денег.
Она помолчала, повздыхала и нехотя сказала:
– Ну так иди к обозникам. Они всех берут. Чем больше народу, тем лучше, волки по ущельям шалят. Голодные после зимы. Только за еду заплатишь. А тебя, может, и так возьмут, если народ веселить вечерами станешь.
– А чей обоз?
– Так наш же! Бикаил, купец, по первопутку товары из столицы привез, теперь в Черуну с рыбой и поделками идет. Должны были еще третьего дня уйти, да угорь пошел. Вот и задержался. У меня брат с ним ходит, говорит, должны перед рассветом отправиться. Угорь, он несколько дней в мешках живой остается, потому и спешат.
Мне вовсе не казалось благоразумным присоединяться к обозу, но я внимательно выслушал все, что рассказала рыбачка, уточнил, где собирается обоз, к кому идти договариваться, и неторопливо поплелся кружной дорогой в рощу, где ожидали меня спутники.
Но едва добрался до границы действия своих сигналок, рванул вперед со всех сил. Намного увеличенных мгновенно активированным заклинанием.
В роще шла схватка, и еще не добежав до полянки, где оставил спутников, я активировал те свои ловушки, которые могли распознавать своих и чужих.
Дружный взрыв криков и ругательств показал, что ловушки сработали, и в этот момент я выскочил на место схватки. Парочка бандитов уже лежала на земле. Причем вовсе не неподвижно, а пытаясь отползти в сторону и подняться. Впрочем, потери были и с нашей стороны. Один из воинов полулежал рядом с дорожными сумками, схватившись рукой за плечо, и сквозь его пальцы струилась кровь.
Остальные трое стражников, встав полукругом, махали мечами, удерживая первую линию обороны. За ними кучер, Мэлин и Косилла, вооруженные арбалетами, прикрывали раненого воина и Ганика. Как там стреляла бастарда, я не рассмотрел, а вот гувернантка, выстрелившая как раз в этот момент, попала в грудь одного из нападающих. Однако болт, коснувшись невзрачной куртки, не пробил ее насквозь, а отскочил, как от котелка.
