– Как ты его зовешь? – заинтересовался я.
– Да просто – поскулю чуток, как щенок. Он же недалеко, на чердаке сенника спит. Ну в той гостинице, где вы живете. Хорошая гостиница и сенник удобный.
– Ладно, тогда пусть пока спит. А ты иди со мной и не прячься, я на тебя отвод глаз повесил. Утром сделаешь одно дельце… а потом посмотрим.
Однако дельце ему нашлось не утром, а намного раньше, едва мы поднялись на второй этаж. По коридору, неподалеку от нашей комнаты, гуляла моя давешняя зазноба и довольно угрюмо поглядывала в сторону дверей.
Как видно, мои монеты уже успели стать родными ее любвеобильному сердцу и девица категорически не желала их терять.
– Назад, – шикнул я, дернув Агана в тень и закрывая нас щитом. Одновременно спешно подсчитывая, какой из вариантов событий устроит и меня, и всех окружающих. – Видишь девушку?
– Ага, – еле слышно шепнул он.
– Нравится?
– Ничего… – недоверчиво покосился на меня оборотень.
– У меня с ней свидание, но пойдешь ты. Сейчас я наложу на тебя иллюзию… Так. Деньги есть? Вот монеты. Иди, утром пораньше стукнешь вон в ту дверь.
– Спасибо, – сцапав монетку, с чувством шепнул парень и ринулся к служанке. – Заждалась, милая?
Глава 17
Легкий стук в дверь и звон сигналки в ухе раздались почти одновременно, и я нехотя распахнул глаза. Вгляделся в серое марево за окном. Святая пентаграмма, какая рань! И решительно вылез из-под одеяла.
За пологом кровати, которая стояла в противоположном конце комнаты, с показной ровностью засопела бастарда, но разоблачать бдительную девчонку у меня не было никакого желания. Путь пока «спит», успеет поболтать, нам сегодня предстоит долго ехать без спутников. Ночью, покидая комнату зареванной госпожи Эрники, я решил, что пора расставаться с веселым обществом, составившим нам компанию во время вчерашнего путешествия. Едущие в Черуну на ярмарку господа уже за ужином начали планировать совместные развлечения и обмениваться адресами друзей, в домах которых смогут встретиться. И хотя при перечислении этих развлечений я ловил в глазах Ганика и даже Мэлин искры восторга и зависти, но исполнять даже самое маленькое из их желаний не собирался.
В этот раз праздник не для нас.
– Не запирай, – не выдержала девчонка, когда я взялся за ручку двери, – схожу в умывальню.
– Хорошо, – ровно отозвался я. Выходя, бдительно оглядел коридор и проворно снял иллюзию со стоящего рядом близнеца. – Идем.
В укромном уголке под лестницей я повесил на оборотня отвод глаз, выдал деньги и инструкции, и отправился будить госпожу Эрнику. Действовать нужно было немедленно, пока не проснулись все путешественники.
– Доброе утро, господин Иридос. – Обманутая невеста уже не спала, сидела за столом перед кучкой монет и уныло складывала их в тощую стопочку. – Я считаю, мне не стоит ехать на ярмарку.
– Вы удивительно рассудительны, – серьезно похвалил я девушку, хотя сам не далее как несколько часов назад незаметно подсунул ей эту идею. – А я пришел сказать, что мы уже уезжаем. Мой друг, в чьем доме намереваюсь остановиться, прислал встретить нас своих слуг, и один из них только что приходил. Они приехали в небольшой коляске, поэтому я решил, что смогу оставить вам одну лошадь.
– Господин Иридос… – растроганно выдохнула она, – вы снова меня выручаете. Не знаю, как и выразить мою благодарность.
– Не нужно, – отмахнулся я небрежно, – постарайтесь в следующий раз проверять новых знакомых через родственников или соседей. Они обычно обожают играть в сыщиков. Ну а в крайнем случае обращайтесь в тайную полицию. Прощайте. За лошадью я пришлю своего конюха, но это будет через неделю, не ранее. Надеюсь, она вас не обременит.
– О чем вы говорите! – всплеснула руками Эрника, провожая меня до двери. – Я вам неимоверно обязана за все, что вы сделали.
– Тогда можно дать вам пару советов?
– Разумеется.
– Немного подождите, хотя бы до обеда, прежде чем выезжать. Мне немного подозрительна рассказанная вашей компаньонкой история, и я не хочу, чтобы вы ехали в одиночку. А после обеда могут найтись попутчики. И еще… Если будете кому-то об этом рассказывать, постарайтесь не упоминать мое имя. Вы же понимаете, что я ничего важного не знаю, все только с ваших слов.
– Обещаю, – твердо объявила она, – я вас очень хорошо понимаю. Сама не люблю, когда меня ввязывают в различные интриги или разбирательства. Прощайте, господин … извините, не помню имени, я буду просить у богов для вас удачи.
Я учтиво прижал правую руку к сердцу в знак благодарности и поспешно сбежал.
Через четверть часа мы покинули гостиницу, и сильнее всех огорчилась случайно встреченная на лестнице давешняя служанка. Глазки девицы стали несчастными, а губки обиженно надулись. Прелестница явно надеялась на продолжение знакомства. Впрочем, вряд ли она впервые испытывает такое разочарование.
Те же любопытные, кто уже проснулся в этот ранний час и наблюдал за воротами гостиницы, могли бы видеть, как из них неторопливо выехали четверо всадников на трех лошадях. И если две лошади оставляли на влажной от росы дорожке четкие отпечатки, то последняя прошла легко, словно ее копыта были обвязаны полотном.
А еще через полчаса, выбравшись из города и поравнявшись с довольно густой рощицей, мы столкнулись с удовлетворенно ухмыляющимися оборотнями. Рядом с ними спокойно щипали травку две серые лошадки, запряженные в достаточно удобную закрытую повозку.
– Это кто такие? – буркнул Ганик, скептически наблюдая, как исчезает скачущий за нами иллюзорный бородач.
– Купили или наняли? – интересовал меня совершенно другой вопрос.
– Подрядились доставить в Черуну, – добродушно ухмыльнулся Аган, – не волнуйся, все законно. Знакомый купец дал, оставим в его городском доме.
– Замечательно, – буркнул я, вовсе не желая вдаваться в подробности.
Уже успел убедиться за последние дни, что права человечья поговорка «меньше знаешь – лучше спишь». В моем случае можно добавить еще и «вдосталь спишь», этой ночью выспаться мне не удалось. И я намеревался немного добрать по дороге, потому и рассматривал скамейки повозки с таким интересом.
Пока оборотни под руководством необычайно мрачной ведьмочки перегружали багаж, я накладывал на повозку иллюзию. Ничего сложного, само собой, делать не стал – ни менять довольно распространенную форму, ни добавлять каких-то деталей. Просто изменил цвет с замызганно-зеленого на вишневый и добавил на дверках и над сиденьем кучера замысловатых узоров, якобы сделанных позолотой.
– А где коляска? – подозрительно оглядываясь, задал вопрос выбравшийся из кустов Ганик, и это было лучшей похвалой моей работе.
Мэлин только едко фыркнула, но ничего не сказала. Сегодня она отличалась необычайной молчаливостью, и меня это бесконечно радовало бы, если бы не необходимость выяснить одну деталь.
