– Да, ваша честь.
– А теперь, в свете всего вышеизложенного, не желаете ли вы
подвергнуть перекрестному опросу любого из выступивших здесь свидетелей?
– Нет, ваша честь.
Судья Хойт сказал:
– Прошу занести в протокол, что суд в очередной раз
предоставил защите возможность опросить свидетелей, но защита отказалась
воспользоваться этой возможностью.
– Всегда полезно подстраховаться, – приветливо заметил
Мейсон.
Гамильтон Бергер сверкнул глазами в его сторону.
– Вызывается Гарольд Оглсби, – сказал он.
К стойке подошел Оглсби, произнес слова присяги и представился
как полицейский детектив.
– Вы допрашивали подозреваемую утром четвертого числа
текущего месяца?
– Да, сэр.
– Это было на следующий день после того, как было найдено
тело Джорджа Латтса?
– Да, сэр.
– Вы настаивали на том, чтобы она давала показания?
– Я ознакомил подозреваемую с ее правами. Я сказал, что
любое ее высказывание может быть использовано против нее. Я сказал, что если
она может представить какое-нибудь объяснение, почему она оказалась у места
преступления во время, близкое к его совершению, то есть любое объяснение,
которое может быть признано удовлетворительным, то мы ее отпустим.
– Делала ли подозреваемая какие-нибудь заявления?
– Нет.
– Объяснила ли она свое пребывание на месте преступления?
– Нет.
– Минутку, – сказал судья Хойт. – У вас есть какие-нибудь
возражения, мистер Мейсон?
– Нет, ваша честь.
– Что ж, тогда вместо вас такое возражение выдвинет суд, –
заявил судья Хойт. – Миссис Харлан не обязана давать объяснения. Я обращаю ваше
внимание, что перед нами не тот случай, когда подозреваемый конкретно
обвиняется в совершении преступления и не может опровергнуть обвинения. В
данном случае миссис Харлан призвали дать объяснения, а она отказалась это
сделать. Суд возражает против занесения этой части показаний в протокол.
– Хорошо, ваша честь, – согласился Гамильтон Бергер. – Этот
момент был лишь предварительным.
– Тогда переходите к главному, – отрезал судья Хойт
раздраженно: он был уже на взводе.
– Да, ваша честь!
Гамильтон Бергер улыбнулся снисходительно-триумфально,
готовясь поставить в деле финальную точку. Он уже представлял себе газетные
заголовки и статьи, в которых будет рассказываться о том, как оказалась
бессильной изощренная юридическая пиротехника Перри Мейсона, когда
предварительное слушание взялся вести лично он, Гамильтон Бергер. А то
репортеры привыкли, что Перри Мейсон постоянно превращает судебный процесс в
потрясающий спектакль, в котором ведется трехсторонний поединок между защитой,
судом и обвинением.
– Итак, вопрос, – сказал Гамильтон Бергер. – Предоставилась
ли вам возможность осмотреть содержимое сумочки миссис Харлан?
– Я попросил подозреваемую разрешить мне осмотреть ее
сумочку.
– Она возражала?
– Нет.
– Вы осмотрели сумочку?
– Да.
– А теперь следующее: я не собираюсь спрашивать вас обо всех
вещах, обнаруженных вами в сумочке, ибо большая часть их к делу отношения не
имеет. Я намерен спросить только одно: нашли ли вы в сумочке некий клочок
бумаги?
– Да, нашел.
– Что это была за бумажка?
– Квитанция такси компании «Красная линия». На квитанции
выбита информация, из которой следует, что это была машина номер 663, рейс
номер 984, плата за проезд составила два доллара девяносто пять центов.
– Вы сказали, номер машины 663?
– Да, сэр.
– Квитанция при вас?
– Да.
– Вы обнаружили ее в сумочке подозреваемой?
– Да.
– Я прошу присовокупить квитанцию к делу как улику, – заявил
Гамильтон Бергер, – и, если суд позволит, разъясню ее значение.
– Не возражаю, – благосклонно сказал Мейсон. – При условии,
конечно, что эта бумажка может служить уликой.
– Защита желает опросить свидетеля? – спросил Гамильтон
Бергер.
– У защиты нет вопросов.
Судья Хойт снова открыл было рот и снова воздержался.
– Прошу вызвать свидетеля Джерома Кидди, – заявил Гамильтон
Бергер.
К стойке подошел Джером Кидди, присягнул говорить правду,
одну только правду и ничего, кроме правды, назвал свое имя, адрес и род
занятий, а именно – водитель такси компании «Красная линия».
– Находились ли вы в рейсе на такси «Красной линии» третьего
числа сего месяца?
– Да.
– Каков номер вашей машины?
– Номер 663.
– Где находилась ваша машина в тот день, примерно в четыре
тридцать пять пополудни?
– Я доставил пассажира в загородный клуб как раз в половине
пятого и пустой возвращался в город.
– Вы следовали по дороге, проходящей мимо пункта, указанного
на карте и фигурирующего в деле как «вещественное доказательство № 1»?
– Именно так, сэр.
– Случилось ли что-нибудь, и если да, то что именно, когда
вы достигли пересечения шоссе и этой дороги?
– Когда я доехал до перекрестка, я увидел красивую женщину,
одетую в белую юбку, белые туфли и что-то вроде спортивного жакета с красной
окантовкой. Она бежала от этой дороги к шоссе…
– Минутку. Покажите на карте, что вы понимаете под словами
«от этой дороги».
Свидетель прошел к карте и указал.
– Прошу занести в протокол, что свидетель указал на дорогу,
фактически единственную, которая ведет от участка, где было обнаружено тело, к
основному шоссе, – заявил Гамильтон Бергер. – А теперь вернитесь к стойке,
мистер Кидди, и расскажите, что произошло.
– Эта женщина казалась очень возбужденной, взволнованной.
Она жестом показала мне, чтобы я остановился, а я, конечно, был заинтересован в
пассажире и остановился. Вообще-то я начал тормозить, как только ее увидел.
Подумал: может, ей машина нужна? Она была очень взволнована, очень нервничала.
Она не сразу сказала, куда ей надо. Просто велела ехать к городу. Я видел, что
она о чем-то лихорадочно размышляет. Ну, а потом она сказала, чтобы я отвез ее
на вокзал. Я понял, что это она только для отвода глаз, потому что…
