– Да, сэр.
– Могу я на него посмотреть?
– Протестую! – воскликнул Гамильтон Бергер. – Протестую
против некомпетентного ведения допроса свидетеля со стороны защиты, задающей
несущественные, не относящиеся к делу вопросы. Путевой листок, о котором идет
речь, – это личные записи свидетеля, не являющиеся официальным документом.
Листок никогда не показывался подзащитной. Он не имеет никакого значения и не
упоминался в вопросах, задаваемых обвинением.
– Протест отклонен, – сказал судья Хойт.
Гамильтон Бергер торжествующе улыбнулся. Из протокола теперь
следовала полная беспристрастность суда. Перри Мейсону не только не мешали
задавать вопросы свидетелям обвинения, но суд еще и отклонил протест окружного
прокурора по поводу одного из вопросов Мейсона.
– Так можно мне ознакомиться с листком? – поинтересовался
адвокат.
Свидетель извлек из кармана сложенный лист бумаги, вручил
Мейсону и сказал:
– Я сверяю содержимое таких листков с регистрационными
записями компании. Примерно раз в неделю я сравниваю свои записи о рейсах с
записями в таксопарке. Чтобы было без обмана.
– Ясно, – сказал Мейсон. – В какое время вы выходите на
работу?
– Это зависит от того, в какой я смене.
– В какое время вы приступили к работе третьего числа
текущего месяца?
– Я заступил в четыре часа пополудни и закончил смену в
полночь.
– То есть машину вы приняли в четыре часа?
– Около того… а если точнее, без десяти четыре.
– То есть в тот день поездка в загородный клуб была вашим
первым рейсом?
– Нет, это был уже второй рейс. Первым я отвез пассажира в
«Клуб Джонатан». А затем появился человек, которому нужно было в загородный
клуб. Это был хороший рейс.
– Сколько времени потребовалось, чтобы туда добраться?
– Около двадцати минут.
– Стало быть, поездка началась около четырех десяти?
– Думаю, что-то около этого.
– И в какое время вы приняли машину?
– Водитель, которого я сменял, сдал смену немного раньше,
минут на десять. Вообще-то мы стараемся придерживаться графика, но с нашей
работой это не всегда удается – смена уже закончилась, а ты еще с пассажиром.
То есть у нас на опоздания в десять-пятнадцать минут не смотрят строго. Но мы
все равно стараемся быть вовремя или немного раньше. Конечно же, каждый
водитель желает использовать машину с наибольшей эффективностью, чтобы время
зря не пропадало. Вернуть машину на стоянку в парк я должен был к полуночи.
Небольшое опоздание вам простят, но если вы будете постоянно опаздывать, то
есть каждый раз давать сменщику меньше рабочего времени, у вас могут быть
неприятности. Но бывает и так, что смену сдают раньше. Вот в этот день так и
было.
– Итак, вы начали незадолго до четырех. Первого пассажира вы
отвезли в «Клуб Джонатан». Куда вы отправились дальше?
– Поехал на стоянку такси перед отелем «Билтмор» и встал в
очередь. В это время дня у отеля можно довольно быстро подцепить пассажира. Я
прождал около… м-м… ну, не знаю… может, около четырех или пяти минут, когда
подошла моя очередь и швейцар посадил мне пассажира с набором клюшек для
гольфа. Я сразу понял, что намечается хороший рейс, как только увидел клюшки.
– Таким образом, – сказал Мейсон, – рейс, который вы сделали
с женщиной, о которой вы думаете, что это моя подзащитная, был в тот день
третьим?
– Правильно.
– Теперь вот что, – продолжал Мейсон, – я заметил, прочитав
записи в вашем путевом листке, что, когда вы приняли машину, вы отправились в
рейс номер 969.
– Да, правильно.
– Что это означает?
– Это значит, что последним рейсом водителя, которого я
сменил, был рейс 968. Значит, моя первая поездка имеет номер 969.
– Ею оказалась поездка в «Клуб Джонатан»?
– Совершенно верно.
– Тогда ваша поездка в загородный клуб имеет номер 970.
– Да.
– А рейс с моей подзащитной – номер 971?
– Ну да. Думаю, да. Листок у вас в руках, не у меня.
– Что ж, – сказал Мейсон, подходя к свидетелю и вручая ему
листок, – посмотрите, пожалуйста.
– Ну, посмотрел.
– Все правильно? Номер этой поездки 971?
– Да, все правильно. Рейс номер 971.
– В таком случае как получилось, что на квитанции, которую,
как вы утверждаете, вы вручили подзащитной у вокзала, проставлен номер рейса
984?
– Что?
– Минутку, минутку! – закричал Гамильтон Бергер. – Минутку!
Давайте все проясним. Перед тем, как свидетель даст ответ, я хочу осмотреть эти
бумаги. Я возражаю против метода защиты вести допрос. Я протестую против самого
вопроса, поскольку он касается фактов, не рассматривавшихся в обвинении. Я
выдвигаю протест против неверного ведения допроса.
– Допрос защиты велся с соблюдением всех правил, – сказал
судья Хойт, – но свидетель должен воздержаться от ответа, пока суд и обвинение
не ознакомятся с этими бумагами.
Гамильтон Бергер со злобным видом прошагал к свидетельскому
месту мимо Перри Мейсона и выхватил путевой листок из рук водителя, после чего
сказал, обращаясь к клерку:
– Где квитанция? Дайте мне взглянуть на нее.
– Минутку, – сказал судья, – суд тоже хочет ознакомиться с
этими бумагами.
– Да, конечно, ваша честь, непременно.
– Передайте их мне, пожалуйста.
Гамильтон Бергер передал судье путевой листок и квитанцию,
сказав:
– Если суд позволит, я готов признать, что произошла
какая-то техническая ошибка, нечто, что может быть легко объяснено. Возможно,
это опечатка. Я протестую против того, чтобы защита задавала вопросы
относительно этого путевого листка. Записи на листке не являются аргументами.
Факты говорят сами за себя. Мы попытаемся прояснить ситуацию чуть позже, а
сейчас главное – не дать безнадежно запутать свидетеля, заставляя его объяснять
какую-то типографскую ошибку.
Судья Хойт сказал:
– Суд оставляет за собой право вынести решение. Суд сам
задаст свидетелю несколько вопросов и требует, чтобы в процессе допроса обе
стороны, как защита, так и обвинение, воздержались от вмешательства. – Затем
судья обратился к водителю: – Мистер Кидди, как вы можете это объяснить?
– Ну, если честно, я не понимаю, почему на квитанции такой
номер.
