– Ты уверен?
– Уверен.
– Откуда ты это знаешь?
– Они были в доме Рокси. Рокси говорила по телефону – без
нескольких минут четыре. И еще раз говорила – в четыре пятнадцать. Энрайт
Харлан приехал к ней почти в половине пятого. У них была назначена встреча с
адвокатом Артуром Хаганом, и они отправились к нему чуть позже. Что касается
Неффса, то, веришь или нет, он в это время находился в Детективном агентстве
Санбелта. Ему потребовался детектив, чтобы следить за определенными особами. Он
предположил, что твоим клиентом может оказаться любой из полудюжины людей,
которых он в равной степени подозревал. Вот он и нанимал ищейку, чтобы
разнюхать, кто есть кто. Ну, а Клайв Ректор вел переговоры с Джимом Бэнтри из
«Бэнтри Констракшн энд Пейвинг Компани».
– В четыре тридцать? – уточнил Мейсон.
– Тут у нас получается некоторая неувязка. По всей
видимости, от Бэнтри он ушел около четырех часов. Клайв Ректор утверждает, что
заскочил по дороге в бар выпить коктейль. После чего отправился прямиком в свой
офис, где и появился около пяти.
– Ты не можешь точно выяснить, где он был между четырьмя и
пятью? – спросил Мейсон.
– Мы знаем, что он был у подрядчика в четыре, что в свой
офис он пришел в пять и что на машине из одного места в другое можно доехать
примерно за двадцать пять минут. Остается полчаса. Вряд ли за такое время можно
много нагрешить. Но, конечно, если ставить вопрос ребром, то алиби у него нет.
– Его алиби меня не интересует, – заявил Мейсон. – Я просто
хочу знать, какие свидетельства он выдвигает.
– Клайв Ректор сообщил название бара, где он пил коктейль.
Парень, который был за стойкой, выглядел очень занятым. Фотография Ректора ему
ничего не сказала. Ректор мог быть в этом баре, а мог и не быть.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – остается Езекия Элкинс. Что
насчет него?
– А вот этот лакомый кусочек, – радостно поведал Дрейк, – я
специально оставил напоследок. Дело в том, что с мистером Элкинсом приключилось
нечто весьма и весьма загадочное. Он молчит.
– Что, ни с кем не разговаривает?
– Ни с одним из моих людей. Мы использовали все известные
нам трюки, но он не раскалывается. И к тому же – надо же, как совпало! – у него
классический фингал под глазом.
– И где же он его получил? – полюбопытствовал Мейсон. –
Наткнулся на дверной косяк во мраке ночи?
– Да нет – встретился с чьим-то кулаком при свете дня.
– Но ведь с кем-то же он говорит – хоть с кем-то?
– Вообще-то у него был шанс пообщаться.
– С кем?
– С окружным прокурором.
– Ты не знаешь, что он ему сказал?
– Конечно, не знаю. Окружной прокурор меня в эти дела не
посвящает.
– А что прокурор сказал репортерам?
– Что у него есть несколько свидетелей, которые могут
пролить свет на некоторые факты, и что Езекия Элкинс – один из них. Он не
сказал ничего относительно показаний Элкинса, если тот вообще их давал. Он
просто мило улыбнулся репортерам и на том закончил пресс-конференцию.
– Да, тут есть над чем поразмыслить, – протянул Мейсон.
– После того, как нашли вторую пулю, – сказал Дрейк, – стало
ясно, что внутри дома стреляли, по крайней мере, два раза, а третья пустая
гильза показывает, что был еще и третий выстрел. Куда? В кого?
– Хотел бы я знать, – ответил Мейсон.
– А твоя клиентка слышала выстрелы? – спросил Дрейк.
– С чего ты взял, что она вообще там была? – ответил
вопросом на вопрос Мейсон.
– Если бы твоя клиентка проявила волю к сотрудничеству, она
чертовски бы облегчила расследование.
– Каким образом?
– Она могла бы сказать точно, в какое время произошло
убийство. Экспертиза при вскрытии определила это время с точностью до двадцати
минут. Ну, а двадцать минут – это же вечность!
Мейсон кивнул.
– Еще твоя клиентка могла бы сказать, сколько было выстрелов
и с каким интервалом они следовали друг за другом. Был ли, скажем, один
выстрел, потом пауза, а затем другой. Или два выстрела подряд. А может быть,
она сообщила бы нам, что выстрелов было три.
– Но что моя клиентка могла там делать? За каким бы чертом
ее туда понесло?..
– Погоди, Перри, не заводись. Я просто спрашиваю. Мне очень
нужна эта информация. Она существенно облегчила бы расследование.
Мейсон сказал:
– Пол, никто еще не доказал, что моя клиентка находилась
там. Но если бы моя клиентка и была там, то она сидела бы в машине Латтса,
слушая радио. И радио было бы включено на такую громкость, что выстрела она не
услышала бы.
– Выстрелов, – поправил Дрейк.
– Хорошо, выстрелов. Делла Стрит и я провели следственный
эксперимент на месте преступления, – сказал Мейсон. – Любой, кто сидел бы в
машине Латтса, ожидая, когда сам Латтс осмотрит дом и вернется, должен был
услышать два выстрела, если, конечно, радио в машине не было включено.
– А приемник работал, когда вы приехали туда с Докси?
– Нет.
– У кого были ключи от машины? – спросил Дрейк.
– От машины Латтса?
– Ну да.
– У Латтса, конечно.
Дрейк покачал головой.
– Когда тело обыскали, ключей в карманах не было.
– Черт! – воскликнул Мейсон.
– Улавливаешь разницу? – Дрейк не сводил с его лица
пристального взгляда.
– Но на кой черт убийце понадобились ключи?
– Может, хотел позаимствовать машину…
– Разве полиция не обследовала ее на предмет отпечатков
пальцев?
– Тогда нет. Они занимаются этим сейчас. У меня есть
несколько снимков машины Латтса, если, конечно, тебе интересно.
Дрейк извлек штук десять глянцевых фотокарточек. Мейсон
внимательно их изучил.
– Именно в таком виде был обнаружен автомобиль?
– Да.
Мейсон мрачно вглядывался в гнездо ключа зажигания.
– В чем дело? – забеспокоился Дрейк.
– Позвони в агентство, продавшее эту машину, – попросил его
Мейсон, – и узнай, можно ли в автомобиле этой модели включить радио, если
зажигание вырублено, а ключ извлечен из гнезда?
– О-о! – воскликнул Дрейк. – Черт!
