– Во-первых, Езекия Элкинс. Он вообще никогда не стрелял из
револьвера. Во-вторых, твоя клиентка. Одной из своих подруг она как-то сказала,
что закрывает глаза, когда давит на спусковой крючок. Ну и, если ты захочешь
включить в список подозреваемых Рокси Клаффин, то она тоже плохой стрелок или,
по крайней мере, считается таковой. Предполагалось, среди всего прочего, что
Энрайт Харлан должен был обучить ее стрельбе. По всей видимости, у нее со
стрельбой было плохо. В другом списке – Реджерсон Неффс, который, как он
хвастал, прекрасно стреляет из ручного оружия или, по крайней мере, стрелял в
юности. У нас есть Энрайт Харлан – действительно отличный стрелок. Мы имеем
Герберта Докси, который нахватал кучу медалей за пистолетную стрельбу. Ну и
Клайва Ректора, заявляющего, что он отменно стреляет.
Мейсон вскочил на ноги и принялся мерить комнату шагами.
– Как?.. – сказал он. – Каким образом Латтс узнал, что меня
наняла миссис Харлан? А, Пол?
Дрейк пожал плечами.
– Это один из самых темных моментов в деле. Очевидно, Латтс
получил информацию от своего человека в банке. Когда он отправлялся на ленч с
Докси, он не имел об этом ни малейшего понятия. То есть до тех пор, пока они не
сели за столик. А потом его вдруг озарило, он отправился в телефонную кабинку
здесь же, в ресторане, и кому-то позвонил – предположительно тому типу из
банка.
– Мне это не нравится, – угрюмо заявил Мейсон. – Это
нарушение банковской этики.
– Знаю. Но такое временами случается.
Мейсон продолжил нервно расхаживать по комнате.
– Шеф, – жалобно сказала Делла Стрит, – я вижу, ты намерен
расхаживать всю ночь, пытаясь свести концы с концами.
С непроницаемым, как гранитная глыба, лицом Мейсон ответил:
– У нас есть куски мозаики. Одни куски стыкуются с другими,
некоторые выпадают… Я буду подбирать их до тех пор, пока не получу ясную и
цельную картину. Что там слышно от твоих ищеек, Пол? – спросил он Дрейка. – Что
делает Рокси Клаффин?
– Злорадствует. Она сейчас на вершине мира, а Энрайт Харлан
при ней, как баран на заклание. Возможно, Рокси планирует сдать свой дом внаем.
Она проводит генеральную уборку и чистку. Собрала всякий старый хлам, вывезла
его на свалку и выбросила.
Глаза Мейсона сузились.
– Что за хлам?
– Старые пустые банки из-под краски, сломанный чемодан,
табуретка, несколько старых шин, несколько порванных брезентовых мешков и ящик
всякого железного лома…
– Где все это?
– На свалке. Ей-богу, ничего интересного. Мой человек видел
все это, когда она грузила старье в машину, а когда вывалила на свалке и
уехала, он подошел и осмотрел.
– Доставь сюда этот хлам, – приказал Мейсон. – Весь.
Полностью. Где твой человек?
– Отдыхает. Я, конечно, могу его вызвать…
– Черт возьми, Пол, – сказал Мейсон, – в таком деле, как
это, мелочей не существует. Соберите этот мусор и доставьте сюда как можно
быстрее.
Дрейк взглянул на часы и глубоко вздохнул:
– Ладно.
– Что там с этими шинами? Почему она их выбросила?
– Скорее всего, она просто чистила свой гараж. Она выбросила
много всякого дерьма…
– Мне нужен этот хлам! Пол, поднимай своих людей. Я хочу
видеть каждый выброшенный предмет.
– Так твоя контора превратится в грязный гараж, –
безнадежным тоном сказал Дрейк.
– Именно этого я и хочу. Ты доставляешь мусор сюда, а мы с
Деллой пока пойдем перекусим. Встретимся, скажем, в девять часов.
– Сегодня?
– Когда же еще, – нетерпеливо бросил Мейсон. – Завтра утром,
что ли?
– Ну, не знаю, – уныло ответил Дрейк.
– Теперь знаешь. Давай-давай, – сказал Мейсон и повернулся к
секретарше: – Идем, Делла.
Двумя часами позже Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк мрачно
глядели на стоящего перед ними унылого детектива.
– Что вы имеете в виду, говоря, что ничего не нашли? – спрашивал
Мейсон.
Детектив Блантон отвечал:
– Имею в виду то, что сказал. На том месте ничего нет.
– Значит, это было не то место.
– Место было то. Совершенно точно.
– Откуда вы это знаете?
– Оттуда же, откуда я знаю, что это, например, ваш офис.
– Что это была за свалка?
– Милях в трех от ее дома расположен старый овраг. Его и
используют как свалку, забивая всяким мусором. Он не является официальной
городской свалкой, но люди, живущие вокруг, используют его именно так. И
довольно давно.
– Что туда обычно сбрасывают?
– Жестянки из-под консервов, коробки… хлам.
– Что делала миссис Клаффин сегодня днем?
– Ну, примерно в половине восьмого, то есть… э-э… через
полчаса после того, как поднялась, она открыла гараж, и я видел, что она начала
там приборку. Я подогнал свою машину так, чтобы наблюдать в бинокль.
– И что вы видели?
– Она загружала в машину разные вещи.
– Куда она их загружала?
– В багажник.
– Вы хорошо их рассмотрели?
– Тогда не очень… а после видел близко.
– Когда?
– Уже на свалке, когда миссис Клаффин уехала. Я следовал за
ней, соблюдая все меры предосторожности, чтобы она меня не засекла. Когда она
поехала к свалке, я отправился за ней.
– И что?
– Я проехал по дороге около мили, припарковался и продолжил
наблюдение при помощи бинокля. Я видел, как миссис Клаффин выбрасывала вещи,
как садилась в машину. Она уехала домой. Вообще-то мне надо было последовать за
ней, но я решил, что будет лучше, если я гляну, что она там выбросила. Поэтому
я поехал на свалку.
– Вы хорошо все осмотрели?
– Конечно. Именно это я пытаюсь вам сказать, мистер Мейсон.
Я подошел и все внимательно осмотрел.
– И что там было?
– Несколько старых шин, несколько картонок явно от
упаковочных коробок, моток старого провода и разный металлический лом. Была
табуретка, хорошая еще табуретка, и несколько порванных брезентовых мешков.
– Расскажите про мешки.
– Когда-то это были очень хорошие мешки – в банках в таких
мешках хранят деньги. Мешки были разрезаны по бокам. И еще там была коробка со
старыми железками.
