– Неффс, как правило, находился в оппозиции вашей политике в
компании?
– Очень часто. Мы не ладили.
– Верно ли, что Латтс на все реагировал довольно
воинственно?
– Протестую против вопроса как несущественного и не
относящегося к делу, а также против неправильного ведения допроса. Защита
вынуждает свидетеля делать заключения, – заявил Гамильтон Бергер.
– Пожалуй, я позволю адвокату задать этот вопрос, – сказал
судья Сидгвик. – Протест отклоняется.
– Если кто-нибудь наступал Латтсу на мозоль, он тут же
переходил в яростную контратаку, – сказал Элкинс.
– Вот именно! – заметил Мейсон. – Я полагаю, если бы
кто-нибудь выстрелил по Латтсу и промахнулся, естественной его реакцией было бы
повернуться и атаковать нападающего.
– Ваша честь, – возмутился Гамильтон Бергер, – я протестую
против вопроса на том основании, что это неверное ведение перекрестного
допроса, что вопрос спорный, что он направлен на создание определенного мнения
у присяжных и…
– Достаточно, достаточно, – прервал его судья Сидгвик. –
Протест принят. Вопрос весьма сомнительный, мистер Мейсон.
– Я пытаюсь выяснить определенный факт, – сказал Мейсон, –
и…
– Суд хорошо знает, что вы пытаетесь выяснить, – сказал
судья Сидгвик. – В ваши обязанности входит допрос свидетеля, а в процессе
изложения вашего видения дела присяжным вы обязаны будете высказать все
обоснованные подозрения. Но вы не можете использовать свидетеля в качестве
резонатора преждевременных аргументов, предназначенных для ушей присяжных. А
теперь продолжайте.
– Что ж, вернемся к этому загадочному происшествию на
дороге, во время которого вы заработали синяк под глазом…
– Я протестую против характеристики этого происшествия как
загадочного, – перебил Гамильтон Бергер. – Защита должна формулировать вопросы
так, чтобы в них не входили никакие сомнительные определения.
– Протест отклоняется, – решил судья Сидгвик. – Если защита
желает характеризовать происшествие как загадочное, это ее право. Свидетель
может объяснить ситуацию, если пожелает. Продолжайте, мистер Мейсон. Прокурор
перебил вас своим протестом.
– Так вот, относительно этого загадочного происшествия, –
продолжил Мейсон. – Вы не знаете, с кем вы сцепились?
– Да не было там ничего загадочного – обыкновенная дорожная
стычка.
– Вы не узнали имя своего противника?
– Нет.
– Вы не запомнили номер машины?
– Нет.
– Почему?
– Я не собирался подавать жалобу в полицию.
– Что это была за машина?
– Большая машина.
– Марку вы знаете?
– Нет.
Мейсон внимательно посмотрел на Элкинса и неожиданно заявил:
– У меня больше нет вопросов к свидетелям обвинения.
Пораженный судья Сидгвик вытаращил на него глаза.
Гамильтон Бергер испустил вздох облегчения.
– Все факты, представленные обвинением, изложены, ваша
честь, – заявил он. – Очередь за защитой.
– Защите предлагается начать опрос своих свидетелей, –
сказал судья.
– Да, ваша честь, – ответил Мейсон.
– Вызывайте вашего первого свидетеля, – предложил судья
Сидгвик. – Или вы желаете изложить преамбулу?
– Нет, ваша честь, – сказал Мейсон. – Преамбулу я изложу
позже. Что касается моего первого свидетеля… – Мейсон обвел взглядом зал. – Я
вызываю Энрайта Харлана.
На лице Гамильтона Бергера отразилось явное удивление.
– Мистер Харлан, займите свидетельское место, – предложил
судья Сидгвик.
Энрайт Харлан встал у стойки, поднял правую руку и произнес
слова присяги.
– Ваше имя Энрайт Харлан? Вы – муж подзащитной? – начал
допрос Мейсон.
– Да, сэр.
– Вы проживаете в доме 609 на Лэмисон-авеню?
– Да, сэр.
– Вы спортсмен и любите подолгу пропадать на охоте?
– Да, я часто езжу на охоту и на рыбалку.
– Вы занимаетесь торговлей недвижимостью?
– Да.
– Вы продали миссис Рокси Клаффин земельный участок к северу
от участка, принадлежащего «Силван Глэйд Девелопмент Компани»?
– Минутку, – заявил Гамильтон Бергер. – Я протестую, ваша
честь. Вопрос несущественный и не имеющий отношения к делу.
– Это всего лишь предварительный вопрос, – возразил Мейсон.
– С позволения суда, – настаивал Гамильтон Бергер, – я все
же буду протестовать. Дело в том, что этого свидетеля я вызвать не могу.
Согласно закону в подобных делах муж не может свидетельствовать против своей
жены, если она на то не согласна. Представитель защиты, следовательно, находится
в преимущественном положении, ибо может вызвать дружески настроенного
свидетеля. И я, следовательно, настаиваю, чтобы допрос проводился строго в
определенных законом пределах.
– Вопрос предварительный, – решил судья Сидгвик, – поэтому
свидетель может отвечать.
– Да, – сказал Энрайт Харлан. – Я выполнял кое-какую работу
для миссис Клаффин.
– Когда вы впервые повстречали миссис Клаффин?
– Около… около восьми или десяти месяцев тому назад.
– Как вы встретились?
– Ей нужен был агент по продаже недвижимости, она вышла на
меня.
– Вы не были ей представлены как один из членов совета
директоров «Силван Глэйд Девелопмент Компани»?
– Нет, – слабо улыбнулся Харлан, – дело обстоит как раз
наоборот. Она представила меня одному из директоров – Герберту Докси.
– Познакомились ли вы через нее с другими директорами?
– Нет.
– У вас имеется дома коллекция револьверов?
– Да, у меня было семь револьверов.
– А сколько их у вас сейчас?
– Я выбрал полную квоту по револьверам, включая тот, который
был конфискован полицией и который фигурирует в деле в качестве вещественного
доказательства.
– Так что у вас осталось шесть револьверов?
– Верно.
– Вы слышали показания свидетелей относительно револьвера,
фигурирующего в деле как улика и относительно которого считается, что фатальный
выстрел был сделан именно из него?
