— Но ведь мама же — леди, а она ест в гостях, —
возразила Скарлетт.
— Вот станете замужней дамой и ешьте себе на
здоровье, — решительно заявила Мамушка. — А когда мисс Эллин была,
как вы, барышней, она ничего не ела в гостях, и ваша тетушка Полин, и тетушка
Евлалия — тоже. И все они вышли замуж. А кто много ест в гостях, тому не видать
женихов как своих ушей.
— Неправда! Как раз на том пикнике, когда ты меня не
напичкала заранее, потому что была больна, Эшли Уилкс сказал мне, что ему
нравится, если у девушки хороший аппетит.
Мамушка зловеще покачала головой.
— Одно дело, что жентмуны говорят, а другое — что у них
на уме. Я что-то не слыхала, чтоб мистер Эшли хотел На вас жениться.
Скарлетт нахмурилась, резкий ответ готов был слететь у нее с
языка, но она сдержалась. Слова Мамушки попали в точку, возразить было нечего.
Мамушка же, заметив смятенное выражение ее лица, коварно переменила тактику:
она взяла поднос и, направляясь к двери, испустила тяжелый вздох.
— Что ж, будь по-вашему. А я-то еще говорила кухарке,
когда она собирала поднос: «Настоящую леди всегда видать по тому, как она
ничего не ест в гостях. Взять, к примеру, сказала я, мисс Мелли Гамильтон, что
приезжала в гости к мистеру Эшли… то бишь — к мисс Индии. Никто не ест меньше
ее даже среди самых благородных белых леди».
Скарлетт бросила на нее исполненный подозрения взгляд, но
широкое лицо Мамушки выражало только искреннее сожаление по поводу того, что
Скарлетт далеко до такой настоящей леди, как мисс Мелани Гамильтон.
— Поставь поднос и зашнуруй мне корсет потуже, — с
досадой молвила Скарлетт. — Может быть, я перекушу немного потом. Если я
поем сейчас, корсет не затянется.
Не подавая виду, что победа осталась за ней, Мамушка
поставила поднос.
— А какое платье наденет мой ягненочек?
— А вот это, — сказала Скарлетт, указывая на пену
зеленого муслина в цветочек. В мгновение ока Мамушка изготовилась к новой
схватке.
— Ну уж нет! Совсем негоже этак обряжаться с утра. Кто
это выставляет груди напоказ до обеда, а у этого платья ни воротника, ни
рукавчиков! И веснушки, ей-же-ей, опять высыпят. Вы что, позабыли уж, на что
стали похожи летом, как посидели в Саванне на бережку, и сколько я на вас за
зиму пахтанья извела? Пойду спрошу мисс Эллин, чего она велит вам надеть.
— Если ты скажешь ей хоть слово, прежде чем меня
оденешь, я не проглочу ни кусочка, — холодно произнесла Скарлетт. —
Потом она уже не пошлет меня переодеваться, времени не хватит.
Мамушка снова вздохнула — на этот раз признавая себя
побежденной, и выбрала из двух зол меньшее: пусть уж вырядится в вечернее
платье с утра — все лучше, чем уплетать за обе щеки за чужим столом.
— Ухватитесь за что-нибудь покрепче и втяните
живот, — распорядилась она.
Скарлетт послушно выполнила приказ, вцепившись обеими руками
в спинку кровати. Мамушка, поднатужившись, затянула шнуровку, и когда
тоненькая, зажатая между пластинок из китового уса талия стала еще тоньше,
взгляд ее выразил восхищение и гордость.
— Да уж, такой талии, как у моего ягненочка,
поискать! — одобрительно промолвила она, — Попробуй затяни так мисс
Сьюлин, она тут же — хлоп в обморок!
— Ух! — выдохнула Скарлетт. — Я еще ни разу в
жизни не падала в обморок, — с трудом вымолвила она.
— А другой раз не мешает и упасть, — наставительно
сказала Мамушка. — Уж больно-то вы храбрая, мисс Скарлетт. Я давно хотела
вам сказать: хорошего мало, ежели вот так-то, как вы, ничего не пугаться — ни
тебе змей, ни мышей, ни Чего другого, и не уметь падать в обморок. Дома,
понятно, оно ни к чему, а вот ежели на людях… Сколько уж я вам толковала…
— Давай скорей. Не болтай так много. Вот посмотришь, я
выйду замуж, даже если не буду взвизгивать и лишаться чувств. Господи, до чего
ж туго ты меня зашнуровала! Давай сюда платье.
Мамушка аккуратно расправила двенадцать ярдов зеленого в
цветочек муслина поверх торчащих накрахмаленных юбок и принялась застегивать на
спине низко вырезанный лиф платья.
— Упаси вас бог скидать шарф али шляпу, ежели солнце
станет припекать, — наказывала она. — Не то вернетесь черная, как
старуха Слэттери. Ну, теперь поешьте, голубка, только не торопясь. Мало толку,
если все пойдет обратно.
Скарлетт покорно присела к столу, исполненная сомнений:
сможет ли она дышать, если проглотит хоть кусочек? Мамушка сняла с вешалки
большое полотенце, осторожно повязала его Скарлетт на шею и расправила белые
складки у нее на коленях. Скарлетт принялась сначала за свою любимую ветчину и,
хотя и не без труда, проглотила первый кусок.
— Боже милостивый, поскорее бы уж выйти замуж! —
возмущенно заявила она, с отвращением втыкая вилку в яме, — Просто
невыносимо вечно придуриваться и никогда не делать того, что хочешь. Надоело
мне притворяться, будто я ем мало, как птичка, надоело степенно выступать,
когда хочется побегать, и делать вид, будто у меня кружится голова после тура
вальса, когда я легко могу протанцевать двое суток подряд. Надоело восклицать:
«Как это изумительно!», слушая всякую ерунду, что несет какой-нибудь олух, у
которого мозгов вдвое меньше, чем у меня, и изображать из себя круглую дуру,
чтобы мужчинам было приятно меня просвещать и мнить о себе невесть что… Не могу
я больше съесть ни крошки!
— Одну оладушку, пока не простыли, — непреклонно
произнесла Мамушка.
— Почему девушка непременно должна казаться дурой,
чтобы поймать жениха?
— Да думается мне, это оттого, что жентмуны сами не
знают, чего им нужно. Они только думают, что знают. Ну, а чтоб не горевать
целый век в старых девах, надо делать так, как они хотят. А жентмунам-то
кажется, что им нужны тихие маленькие дурочки, у которых и аппетиту и мозгов не
больше, чем у птичек. Сдается мне, ни один жентмун не сделает предложения
девушке, ежели заметит, что она кое в чем смыслит больше него.
— Значит, для них большая неожиданность, когда они
после свадьбы обнаруживают, что их супруги не полные идиотки?
— Ну, тогда уж все равно Поздно. Они ведь женились уже.
Да, сдается мне, жентмуны догадываются малость, что у их жен есть кой-что в
голове.
— Когда-нибудь я стану говорить и делать все, что мне
вздумается, и плевать я хотела, если это кому-то придется не по нраву.
— Не бывать этому, — угрюмо сказала
Мамушка. — Нет, пока я жива. Ну, ешьте оладьи. Да обмакните их в соус, моя
ласточка.
— Не думаю, чтобы все девушки-янки разыгрывали из себя
таких дурочек. Когда в прошлом году мы были в Саратоге, я заметила, что многие
из них проявляли здравый смысл, и притом в присутствии мужчин тоже.
