Отец Джейкоба Рота, Сэмюэл Рот, еврей, живший в Ист-Энде в Лондоне, продавал картины и антиквариат и, развивая свой бизнес, много ездил, в том числе и во Флоренцию, где его деловыми партнерами были хозяева небольшого магазинчика на Сдруччоло-де-Питти. Сэмюэл Рот женился на дочери этих людей, Наоми, и увез ее в Лондон. Там родился их единственный сын, Джейкоб. В начале Первой мировой войны деловые и родственные связи были прерваны, а сразу после войны родители Наоми умерли от эпидемии гриппа. Молодая пара переехала во Флоренцию и взяла на себя управление магазином. Маленький Джейкоб вырос во Флоренции среди произведений мирового изобразительного искусства. У него самого были способности к живописи, и он мечтал учиться в Лицее искусств, но в те дни дети владельцев магазинов не получали образования выше начальной школы. Когда Джейкобу исполнилось двенадцать лет, он начал работать вместе с отцом в магазине. Поначалу, используя свой талант художника, он подправлял картины в магазине, но в пятнадцать лет он выбросил свои кисточки. Он не захотел быть художником-любителем и посвятил себя бизнесу. Вместе с отцом в конце двадцатых годов они создали успешную торговую сеть по всей Европе. Несмотря на молодость и неопытность, эстетический вкус Джейкоба и его деловое чутье помогли ему превратить обычный магазинчик безделушек, куда изредка попадали приличные картины, в процветающую и по сей день сеть, торгующую предметами изобразительного искусства и антиквариатом. Постепенно Сэмюэл и Наоми выкупили все здание. Джейкоб, как прежде его отец, ездил из Флоренции в Лондон, где жили их лучшие клиенты, в то время как Сэмюэл из дома вел дела с другими европейскими столицами. Затем началась Вторая мировая война. В 1943 году Сэмюэла и Наоми отправили в Освенцим, где они и погибли. После войны, вернувшись во Флоренцию, Джейкоб решил оставить семейный бизнес, которым в конечном счете занялся Ринальди. Перед смертью Джейкоб учредил попечительский фонд, по условиям которого Ринальди получал право пользования магазином и квартирой на втором этаже.
Время от времени по ходу разговора Ринальди поглядывал то на капитана, то на прокурора, оценивая их реакцию, стараясь доверительным тоном и излишними подробностями убедить их в правдивости своего рассказа. Он старательно избегал встречаться взглядом с инспектором.
Когда Ринальди закончил, в комнате воцарилась тишина. Прокурор снова поблагодарил его.
— Вы нам очень помогли. Разъяснили эту загадку. Теперь остались невыясненными только два обстоятельства...
Гораздо больше, чем два, подумал инспектор, наблюдая, как Ринальди снова охватывает страх.
— Два обстоятельства... Вы упоминали о деловых контактах в Европе. В том числе и в Праге?
— Ну да, конечно. Я говорю вам только то, что рассказывали мне. Это было еще до меня, но, думаю, что да, в том числе и в Праге.
— Значит, например, с матерью Сары Хирш тоже могли быть деловые отношения. Возможно, Джейкоб завещал и ей право пользования квартирой?
— Думаю, это вполне возможно, но не знаю, как было на самом деле. Мы не были настолько близки. Со всей уверенностью могу вам рассказать только то, что касается лично меня.
— Безусловно. Это всего лишь наше предположение, поскольку мы не нашли договора аренды. И второй вопрос, который я хотел вам задать... А о чем я хотел вас спросить?.. А, да. Самая главная загадка. Где сейчас Джейкоб Рот?
— Конечно же он умер! Я уже говорил!
— Да-да, точно. Но даже после нашей смерти где-то должны находиться наши земные останки, так ведь? Он умер во Флоренции?
— Возможно.
— Потеряли с ним связь, все-таки столько лет прошло, да? С тех пор как он отошел от бизнеса, полагаю, вы реже виделись друг с другом.
— Совершенно верно. И это вполне естественно.
— Абсолютно естественно. Но он не забыл вас в конце своей жизни. Вы должны были это оценить. Вы были у него на похоронах?
Услыхав такой на первый взгляд безобидный вопрос, Ринальди вдруг онемел. Его бегающий взгляд говорил о том, что он никак не мог решить, сказать правду или солгать.
— Это было так давно, что вы уже не помните? После определенного возраста нам приходится очень часто ходить на похороны... Буквально на прошлой неделе умер мой коллега, пятьдесят три года, сердечный приступ... Это напоминает нам, что все мы смертные. Быть может, если вы постараетесь... На секунду вернетесь в прошлое... Вы сможете вспомнить, — настаивал прокурор.
— Конечно, я помню! Просто я не думал, что об этом надо говорить.
— Я понимаю. Однако уверен, вы тоже в свою очередь понимаете, что при сложившихся обстоятельствах все-таки погибла женщина...
— Я не был на похоронах у Джейкоба Рота, — перебил его Ринальди, медленно выговаривая слова.
— Ясно. Хорошо. Ну, в таком случае, думаю, нам больше незачем вас задерживать... Если только у капитана нет вопросов?
Капитан, неподвижный и серьезный, едва заметным движением пальца дал понять, что вопросов не имеет.
Ринальди снова с облегчением вздохнул.
— Инспектор? Может, вы хотите о чем-то спросить синьора Ринальди?
— Нет-нет... Я не... — пробормотал захваченный врасплох инспектор.
— Все-таки это ваше дело, так что пожалуйста...
Инспектор откашлялся и приступил к решительным действиям:
— Я бы хотел задать вопрос синьору Ринальди. — Он не собирался ходить вокруг да около. К тому же он не хотел, чтобы Ринальди комфортно себя чувствовал, он хотел его арестовать. — Кто вам сообщил?
— Сообщил мне что?
— Что он умер? Кто сказал о попечительском фонде?
— Его адвокат, конечно.
— Как зовут адвоката?
Замявшись в нерешительности, Ринальди не на шутку разнервничался. Инспектор не дал ему времени выдумать имя.
— Дело в том, что Сара Хирш, когда приходила ко мне в участок, сообщила имя своего адвоката, и я вдруг подумал, если там все же была какая-то связь, то можно предположить, что это один и тот же адвокат. Конечно, мы можем сами выйти на этого человека, поскольку теперь знаем о Джейкобе Роте, но вы могли бы сэкономить нам время... Я вижу, вы понимаете меня.
— Да, — раздраженно ответил Ринальди. — Я могу сэкономить вам время. Его зовут д'Анкона, Умберто д'Анкона. И я сэкономлю вам даже еще больше времени. Он умер. Они с Джейкобом были почти одного возраста.
Им пришлось его отпустить. Инспектор хотел пойти за ним, быть неотлучно рядом с ним, пока тот не выдержит и все ему не расскажет. Что он ему расскажет? Теперь уже не важно. Ринальди ушел. Они все так много говорили, прозвучало так много слов...
— Инспектор?
— Простите, я не расслышал, что вы сказали.
— Вы сказали, нет смысла выдавать вам ордер на обыск в квартире Ринальди, поскольку вы думаете, они не нашли то, что искали. Откуда вы знаете?
