Дезире сидела, вытянув и скрестив ноги, розовые туфли на шпильке зрительно удлиняли ноги и подчеркивали их форму. У нее были тонкие губы и длинные темные волосы, слегка вьющиеся на сыром воздухе.
Она встала, увидев приближающегося мужчину, сделала шаг вперед, даже начала привычно прихорашиваться. Под пальто на ней было кораллового цвета платье без бретелек. Она была сильно близорука, потому узнала его, лишь когда Рикмен подошел к ней почти вплотную.
– Какого черта тебе надо? – грубо спросила она.
– Просто хочу поговорить.
– Все, что тебе осталось, малыш? – она презрительно усмехнулась. – У тебя не стоит?
– Я хочу поговорить о Софии.
Она безучастно посмотрела на него и величаво пошла прочь, вниз к собору.
– Дезире…
Он нагнал ее у соборной площади. Охранник смотрел на них с любопытством из своей кирпичной будки. Она повернулась к Рикмену.
– Что ты все лезешь куда не просят? – сердито спросила она, глядя мимо него на вершину холма, будто ждала, что Джордан может явиться в любой момент.
– Я не знал, где еще тебя искать.
– Что-то я не видела тебя в списке приглашенных, – сказала она полным презрения голосом. – Так что свали и оставь меня в покое, Рикмен. Смерть ходячая, вот ты кто.
– Я мог бы помочь тебе, – говорил он, стараясь держаться спиной к дороге и закрывая ее своим телом, поскольку знал, что ее боязнь быть замеченной с ним вполне обоснована. – Мог бы поискать тебе защиту…
Она расхохоталась ему в лицо.
– Я мог бы остановить Джордана, засадить его за решетку, но только с твоей помощью. Тебе надо принять в этом участие, – настаивал он. – Дай показания.
– Показания? – удивилась она.
– О Софии.
– А это кто?
– Перестань, Дезире, ты должна ее знать. Джордан привел ее сразу после того, как выставил тебя.
– Ну и что?
– Стало быть, ты ее знаешь.
– Я этого не говорила, понял? – зло бросила Дезире, и ее губы вытянулись в тонкую розовую полоску.
– Ну ладно, – сказал он, тоже рассердившись. – Я расскажу тебе о ней. Ее отца убили талибы. По их законам, женщины не имеют права выходить из дому без сопровождения мужчины. Ее мать забили камнями до смерти, после того как она вышла в поисках еды для себя и дочери. – Он передернул плечами. – Либо так погибнуть, либо с голоду умереть. София осиротела в двенадцать лет. После этого мы не знаем наверняка, что с ней случилось, потому что она не хотела ничего рассказывать ни врачам, ни кураторам. Но медицинские записи показывают, что ее избивали и насиловали. В течение долгого, долгого времени.
– Хватит! – Она попыталась проскочить мимо него, но он загородил ей дорогу.
– София Хабиб, – повторил он. – Ей было семнадцать лет. Она приехала в Британию за помощью, надеясь на защиту, а закончила у Лекса Джордана, черт возьми!
– Оставь меня в покое, – попросила Дезире упавшим голосом.
– Джордан убил Софию, Дезире, и собирается уйти от наказания.
– Я ничего не знаю, – сказала она, устало прикрыв глаза рукой.
– Нет, знаешь, – возразил он, хватая ее за руку выше локтя. – Ты единственная, кто знает.
Дезире с минуту оцепенело смотрела мимо него, и он слегка встряхнул ее. Очень медленно она перевела взгляд на Рикмена. Ее глаза были мертвенно-пусты. Проиграл.
– Я всего лишь глупая телка, своей звездой за налик торгую. – Ее слова были обдуманно отвратительными, сознательно шокирующими.
– София умерла от кровотечения, – еще раз попытался он. – Ей вскрыли вену, как…
– Как поросенку, – закончила она, – или корове.
Он сжал ее руку посильнее:
– Четверых мужчин облили бензином и сожгли. Одиннадцатилетний мальчишка обгорел так, что скорее всего не выживет.
Она вздрогнула от этих слов, а он заспешил, решив пробудить в ней человеческие чувства:
– Теперь зарезали еще одного мужчину. Это само не прекратится, Дезире. Он сам не остановится.
– А ты ничего не понимаешь, да? – вскрикнула она. – Тебе надо было быть рыцарем в этих грёбаных сверкающих доспехах? Почему ты не мог остаться в стороне? Это все твоя вина. – Она освободилась, сбросив его руку.
Он ошалело уставился на нее:
– Ты считаешь, он убил Софию, чтобы отомстить мне? – Он покачал головой. Он мог понять, почему Джордан желал бы впутать его в убийство Софии, но даже Джордан не убил бы женщину хладнокровно. Нет, это было уж слишком. – У них произошла какая-то ссора, так? И поэтому он убил ее. Она отказывалась работать?
Она отрицательно покачала головой:
– Он внушал ей ужас. Она делала все, что бы он ни приказал.
– Она была еще ребенком. Хотела уйти от него. Джордан не мог с этим согласиться.
– Ты безнадежен, Рикмен. – Она помолчала, глядя на него. – Может, у него и была другая причина убить ее. Но ты бы подумал, как именно он это сделал? Это же было послание его наркодилерам, всем его девочкам и мне. И если бы ты не был таким тупым, ты бы понял, что это послание и тебе тоже, инспектор.
Рикмен подставил лицо под дождь, глядя вверх на собор. Ему было худо от сознания вины и стыда. Изморось падала вниз, цеплялась за зубцы башни и спиралью взлетала вверх, курясь, словно дым в ночном небе.
Когда он снова посмотрел на нее, в ее глазах было презрение.
– Ладно, – сказал он. – Пусть это моя вина. Но ты-то дай показания.
Какое-то время Дезире просто стояла пред ним, безвольно опустив руки. Затем резко шагнула вперед и с силой ударила Рикмена коленом в пах.
Боль пронзила его насквозь, распространяясь волнами к желудку, и он сложился пополам В приступе рвоты. Сквозь шум дождя и шуршание Покрышек случайной машины он слышал, как она быстро уходит прочь, в ярости стуча шпильками по мостовой.
– Вам, я гляжу, здорово досталось. – Мужской голос прозвучал прямо над его головой.
Рикмена снова вывернуло.
– Хотя обычно она такой чертовкой не бывает.
Рикмен с трудом посмотрел вверх. Дождь, прохладный и успокаивающий, приятно омыл лицо.
Мужчина протягивал ему руку. Это был охранник собора. Боль стала стихать, но Рикмен пока не мог справиться со сложной задачей встать на ноги.
– Ну и не ангел, – сказал он. – Ангелы не такие скверные.
– Когда как, – сказал охранник, убирая руку. – Я подумал, вам, возможно, нужна помощь. Но если вас это оскорбит…
– Знаете ее, конечно же? – спросил Рикмен, доставая из кармана носовой платок, чтобы вытереть рот. Он все еще опирался на другую руку, борясь с новым приступом тошноты.
