Рейнер застала Марджори, как и в прошлый раз, за работой по дому. Хозяйка открыла дверь и нахмурилась. В руках она держала ярко-желтые резиновые перчатки.
— Можно войти? — спросила Рейнер.
Поначалу ей показалось, что мисс Келсолл собирается захлопнуть дверь перед ее носом и оставить стоять на пороге, но Марджори с раздражением выдохнула и широко распахнула дверь:
— Только ноги получше вытирайте. Я только что пропылесосила.
Она оставила резиновые перчатки на стойке буфета и жестом пригласила Рейнер в гостиную — похоже, угощение сегодня не предполагалось. Комната казалась холодной и пустой — только журнальный столик, зеркало над каминной доской да зеленый ковер с рисунком, который Рейнер запомнила еще с семидесятых.
— Я только что приехала из Кру, — сказала Рейнер, наблюдая за мисс Келсолл со сдержанным интересом. — После крушения поезда учредили комиссию для установления личностей жертв. Я говорила со старшим следователем.
В глазах мисс Келсолл на мгновение мелькнул страх, она, как слепая, протянула руку, нащупывая ручку кресла, прежде чем опуститься в него, и жестом робота пригласила Рейнер садиться.
Ей потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Рейнер бесстрастно наблюдала: она не любила, когда ей лгут.
— Я узнала о крушении в новостях, — с неохотой выдавила мисс Келсолл. Воспоминания, очевидно, были еще свежи в ее памяти. — Я слушала радио, занимаясь работой по дому.
Теперь Рейнер поняла, что означает мертвое безмолвие, царившее в этом доме, — не работал телевизор, не бормотало радио. Стоит раз в жизни услышать подобные новости, и вы навсегда выдернете штепсель из розетки.
Мисс Келсолл продолжала, глядя куда-то в пространство, вновь переживая ужас той трагедии:
— Я пыталась дозвониться…
Старший следователь, опытный полицейский, скоро уже в отставку, был потрясен до глубины души увиденным в тот день.
— Самым жутким, самым мучительным было слышать мелодии их мобильных телефонов, — рассказывал он Рейнер. — Укладываешь на носилки обугленные останки какого-нибудь несчастного и слышишь «Танец валькирий» или «Миссия невыполнима». Самое ужасное, что ты знаешь: пока звучат эти тупые мелодии, кто-то сходит с ума от неизвестности, пытаясь узнать, что случилось.
Мисс Келсолл прервала размышления Рейнер:
— Я звонила ему снова и снова. А телефон все не отвечал.
Представляю себе этот ужас, подумала Сэл. Но что могли поделать спасатели? Они не имели права оповещать родственников, пока не определили количество и имена погибших.
— Мисс Келсолл, — сказала она, напоминая себе, что нужно быть беспристрастной и объективной. — Нет ли у вас оснований надеяться, что ваш брат мог остаться в живых?
Мисс Келсолл уставилась на нее осуждающе, как будто Рейнер специально глумилась над ней:
— Вы видели фотографии, констебль. Мой брат ехал в первом вагоне, который принял на себя удар и полностью выгорел. Я его провожала, сама посадила и… — Ее лицо исказилось судорогой.
Рейнер ждала. Мисс Келсолл усилием воли взяла себя в руки, выпрямилась в кресле и уставилась на что-то, видимое только ей.
— Возможно, он пересел в другой вагон, — пытаясь не ранить ее чувств, предположила Рейнер. — Или, скажем, прошел в буфет. Может, его и не было в том вагоне, когда…
— А вы знаете, как опознавали трупы, констебль? — резко перебила мисс Келсолл. — По стоматологическим картам. То, что от них осталось, нельзя было показывать членам семей. Муж не узнал бы собственной жены.
— Да, — согласилась Рейнер, — но погибших все же можно было опознать.
Мисс Келсолл с обидой взглянула на Рейнер:
— Вы хотите сказать, что Брайан сбежал от своей семьи? Что он оставил удобную жизнь, хорошую пенсию — он очень преуспел, выгодно продав свой бизнес.
— Возможно, он был в шоке.
Мисс Келсолл покачала головой:
— Он собирался купить небольшой домик за городом, где Лора меньше бы встречалась с людьми. Он не оставил бы ее. В ней была вся его жизнь.
Рейнер заговорила не сразу. Она долго разглядывала лицо мисс Келсолл и решила, что в более счастливые времена это была приятная, улыбчивая женщина.
— Я так и не смогла разыскать вашу племянницу, — сказала она наконец.
Мисс Келсолл смотрела на свои руки.
— Меня это не удивляет, — отозвалась она.
Рейнер вздохнула, собираясь продолжить, но мисс Келсолл опередила ее:
— Я же сказала вам, после того, что с ней случилось, она не может находиться среди людей.
— Даже с родными?
— Какого ответа вы от меня хотите? — со злостью перебила ее мисс Келсолл. — Что мы ее упустили? Хорошо, мы ее упустили. Мы не знали, что ей сказать, как ее успокоить. И она… — Марджори Келсолл вскочила и зашагала по комнате. — Мы оттолкнули ее. Теперь-то я знаю, что должна была ей сказать, да вот говорить некому. — Она внезапно остановилась и закрыла лицо руками.
Рейнер наблюдала за ней, раздумывая, стоит или нет положить руку ей на плечо. В конце концов горе Марджори придало ей решимости. Рейнер протянула руку, но мисс Келсолл вздрогнула и отпрянула, и рука Рейнер упала. Мисс Келсолл снова предприняла попытку взять себя в руки, требующую, по всей видимости, немалых усилий с ее стороны. Она выпрямилась и расправила плечи.
Рейнер заколебалась и, подавив неприятные предчувствия, протянула мисс Келсолл свою визитку:
— Если вдруг Лора с вами свяжется, попросите ее мне позвонить.
По выражению лица мисс Келсолл Рейнер поняла, что та уже давно отчаялась когда-нибудь снова увидеть племянницу.
Глава тридцать вторая
Многие лица были ей смутно знакомы. Некоторые она знала почти так же, как собственное отражение в зеркале. Печально известные убийства, большинство — нераскрытые преступления. Клара вдруг почувствовала абсолютный, нелогичный страх. Он убил их! Он всех их убил. Страх чуть не вырвался животным воем, и она зажала обеими руками рот. Не кричи, Клара. Пожалуйста, не кричи. Она пыталась не думать о том, как они погибли, о том, что он с ними сделал, и впервые в жизни прокляла свою отличную память, которая в прошлом позволяла ей без труда сдавать экзамены.
Постепенно, когда безумные водовороты и потоки ее мыслей успокоились, она убедила себя, что убийства не могли быть совершены одним человеком. Первые убийства — фотографии из газет уже истрепались и пожелтели — были совершены в середине шестидесятых, последнее — тело девушки было обнаружено около ночного клуба в Брайтоне — всего несколько месяцев назад. Четыре десятилетия насилий и убийств. Эти девушки были жертвами мужчин, которых Клара сажала за решетку, но кое-кого и защищала. Одним из них был Фаррел Смит, считавший, что имеет Богом данное право подчинять, унижать, мучить женщин.
