— Помощник официанта сказал, что сидящий в кресле — это хозяин. Тот, кто лежит поперек стола, — бармен. А человека, которого мы застрелили… — он показал на окровавленное, бесформенное тело, лежащее в углу сразу за дверью, — никто не знает. Это он убил остальных двоих.
— У вас есть латексные перчатки? — спросил Виктор, а когда Пророк отрицательно покачал головой, сказал: — А, черт с ним! — И, вытащив бумажник из заднего кармана Козмо, сбежал вниз по лестнице, не обращая внимания на свои окровавленные руки.
Выйдя на тротуар перед входом, он услышал завывание сирен: со всех сторон к ночному клубу съезжались патрульные машины.
— Пойдем со мной! — крикнул Виктор Уэсли Драббу, только что выскочившему из машины, которую Нейт припарковал во втором ряду.
Уэсли последовал за детективом на стоянку клуба, где тот начал с фонариком заглядывать в каждый автомобиль, проезжающий через узкий, воронкообразный выезд. В большинстве машин сидели пары или одинокие мужчины. За рулем немногих сидели одинокие женщины, и фонарик Виктора внимательно ощупывал лицо каждой из них.
Когда начал выезжать последний ряд машин, он было подумал, что ошибся, но потом увидел блондинку с пышной грудью за рулем старого «кадиллака». Виктор повернулся к Уэсли и посветил фонариком на водительские права Козмо, показав Уэсли имя. Потом перевел луч фонарика на «кадиллак» и сказал:
— Проверь, пожалуйста, регистрацию на этот номерной знак. И побыстрее!
Виктор повесил полицейский жетон на кармашек пиджака, подошел к дверце водителя и постучал фонариком по стеклу. В другой руке он держал пистолет — достаточно низко, чтобы женщина его не видела. Он улыбался.
Женщина опустила окно, улыбнулась в ответ и спросила:
— В чем дело, офицер?
— Назовите, пожалуйста, ваше имя.
— Айлия Роскова. Есть проблемы? — Она посмотрела, продвигается ли очередь автомобилей, но та не двигалась.
— Может быть, — ответил Виктор. — Это ваша машина?
— Нет, я взяла ее у подруги. Она живет рядом. Я такая глупая, что даже не помню ее фамилию.
— Могу я посмотреть на регистрацию?
— Можно мне заглянуть в «бардачок»?
— Ради Бога, — разрешил Виктор, светя фонариком на ее правую руку и одновременно в «бардачок».
— Нет, — наконец произнесла она. — Здесь нет никаких бумаг.
— Значит, эта машина принадлежит женщине?
— Да, — сказала Айлия, — но не той, которая сидит перед вами. — Ее улыбка стала шире, кокетливее.
Подбежали Нейт Голливуд и Уэсли, который прошептал:
— Козмо Бедросян. То же имя, что и на правах.
— Стало быть, вы знаете владельца машины? — спросил Виктор у Айлии.
— Да, — осторожно произнесла Айлия. — Ее зовут Надя.
— Вам известен человек по имени Козмо Бедросян?
— Нет, я такого не знаю, — ответила Айлия.
Виктор поднял пистолет к ее лицу и сказал по-русски:
— Выйдите из машины и держите руки там, где мы можем их видеть, мадам Роскова.
Когда Уэсли надевал на Айлию наручники, она заявила:
— Я немедленно позвоню своему адвокату. Я возмущена до глубины души!
Когда ее везли в Голливудский участок, Нейт спросил у напарника:
— Ну, Уэсли, что ты теперь думаешь об участке, в котором часто случаются мелкие преступления?
Глава 20
В три часа утра Айлия Роскова еще сидела в комнате детективов, в которой находилось больше народу, чем в дневные рабочие часы. Здесь были дознаватели из отдела правомочности применения силы, капитан зоны, начальник отдела детективов — все вылезли из теплых постелей ради этой женщины. А в «ГУЛАГе» было больше сотрудников из Управления полиции Лос-Анджелеса, чем посетителей в «счастливый час».
Пока было известно лишь, что бриллианты, найденные на письменном столе под телом бармена-грузина, соответствуют описанию похищенных драгоценностей, которое составил Сэмми Танампай. Номер на пистолете «беретта», которым Козмо Бедросян убил Дмитрия и бармена, совпадал с номером пистолета, отобранного у охранника во время ограбления банкомата.
Виктору Черненко, человеку, который с самого начала выдвинул правильную версию, сказали, чтобы он приготовился вместе с капитаном выступить перед журналистами около полудня, когда хоть немного отоспится и придет в себя. Виктор не сомневался: баллистическая экспертиза покажет, что пуля, убившая Фарли Рамсдейла, была выпущена из той же самой «беретты», а Фарли Рамсдейл, по всей видимости, был причастен к ограблению и поссорился с Козмо Бедросяном.
В комнате детективов под присмотром Баджи сидела женщина, знавшая, что оба предположения Виктора верны, но она отказывалась говорить. Запястья Айлии были прикованы наручниками к стулу, она отвечала русским словом «нет» на все вопросы, включая вопрос о том, понимает ли она свои конституционные права. Все ждали, когда Виктор выкроит время допросить ее на ее родном языке.
Энди Маккрей вместе с другими офицерами, участвовавшими в перестрелке, допрашивали дознаватели из отдела правомочности применения силы. Всех допрашиваемых развели по разным кабинетам. Энди отпустили третьей, и, вернувшись в переполненную комнату детективов, она поставила на видеомагнитофон кассету, конфискованную вместе с другими вещественными доказательствами из кабинета Дмитрия.
Просмотрев видеозапись вместе с Брентом Хинклом, склонившимся над ее плечом, она с удовлетворением кивнула. Убийство студента запечатлелось во всех деталях. Личность убийцы не вызывала сомнений.
— Он признает себя виновным ради смягчения приговора, как только эту запись увидит его адвокат, — заявила Энди.
Упаковав видеокассету, она посмотрела на Айлию Роскову, сидящую на стуле и сердито посматривающую на свою многострадальную охранницу, Баджи Полк, которую дознаватели допрашивали в течение часа. Энди отвела Виктора в сторону и спросила:
— Вы получили от нее какие-нибудь сведения?
— Ничего, Андреа, — сказал Виктор. — Она вообще не разговаривает, только просит сигареты. И настаивает, чтобы ее отвели в туалет. Я как раз собирался попросить об этом офицера Полк.
Энди продолжала внимательно осматривать Айлию, особенно ее бедра, затянутые в тесную красную мини-юбку.
— Давайте я ее отведу, — предложила она. — Где ее сумочка?
— Там, на столе.
— У нее есть сигареты?
— Да.
Энди подошла к столу и взяла сумочку, потом сказала Айлии Росковой:
— Хотите, мы отведем вас в туалет?
— Да.
— А после этого, может быть, вы захотите выкурить сигарету? — спросила Энди.
— Да.
