— Я вижу… с вами все в порядке, — сказала она. — Я еще зайду… Завтра. Да, завтра.
Вяземская развернулась и пошла по коридору.
«Неужели от меня действительно так пахнет… мужчиной? — думала она. И тут же, — Боже, какой вздор! Что я несу?! Как можно такое подумать?».
Она поднялась в ординаторскую, выпила воды и успокоилась.
Конечно же, все это — глупые фантазии. Ничего подобного не было и быть не могло. Но все же…
Перед глазами стояла Лиза, жадно втягивающая воздух, млеющая под волнами запаха, словно под ласковыми струями воды, возбуждающаяся под действием незримых токов, готовая вот-вот разрядиться бешеным слепящим импульсом…
— Так! — громко сказала Анна. Посмотрела на часы и сняла халат. — На сегодня с работой покончено! Пора подумать о личной жизни!
Она подошла к раковине, открыла кран, намылила руки. Украдкой обнюхала себя — ничего. Только тонкий аромат духов и запах дезодоранта. И больше — ничего.
В половине четвертого первые капли дождя упали на асфальт, но это нисколько не опечалило Анну. «Блестящая и неотразимая госпожа Вяземская» вышла через проходную и забыла обо всем, что творится за стенами института. Оказалось, ненадолго.
* * *
Александр стоял перед «Лансером» и разговаривал с каким-то мужчиной, одетым во все черное. Незнакомец выглядел полной противоположностью Северцеву: почти такой же высокий, но заметно более плотный, угловатый, с коротко стрижеными волосами, тронутыми обильной сединой.
Мужчина в черном что-то доказывал Александру, помогая себе энергичными жестами. Его движения были быстрыми и резкими; казалось, от него исходила едва прикрытая угроза.
Анна на мгновение растерялась. Она нажала кнопку на брелоке сигнализации — «Лансер» подмигнул габаритными огнями и дважды пискнул. Мужчины прервали разговор, посмотрели на Вяземскую: Александр — с нежностью, незнакомец в черном — оценивающе.
Он сделал несколько шагов по направлению к Анне, коротко кивнул.
— Анна Сергеевна?
— Да.
— Капитан Рюмин. Можно просто Сергей. Как вам будет угодно.
— Хорошо… Капитан. Значит, вы и есть тот самый?
Рюмин обернулся, взглянул на Александра.
— Что бы он ни успел вам наговорить — да, я тот самый.
— Рада познакомиться.
Уголки губ капитана слегка дрогнули.
— Я заметил.
Лицо его было помято, словно Рюмин недавно подрался. Под левым глазом налился сочный фиолетовый синяк. Руки то и дело нервно сжимались в кулаки. Капитан производил не слишком приятное впечатление. Анна поймала себя на мысли, что, столкнись она с этим типом где-нибудь в пустынном, слабо освещенном месте, наверняка почувствовала бы себя неуютно.
Все-таки профессия накладывает отпечаток: в представлении Вяземской Рюмин не очень-то отличался от тех, кого должен был ловить.
— Итак? — Анна выжидательно посмотрела на капитана.
Дождь усилился: крупные капли забарабанили по капоту и крыше «Лансера».
— Я хочу обсудить с вами кое-что, — сказал Рюмин.
— Позвольте, я сначала сяду в машину. Не собираюсь мокнуть.
Капитан посторонился. Северцев открыл дверь, Анна села за руль. Александр обогнул капот, устроился на пассажирском сиденье «Лансера».
Рюмин подошел к машине, знаком попросил Вяземскую опустить стекло.
— Полагаю, у нас есть общий интерес, — без обиняков начал он.
— Вот как? — удивилась Анна. — И что же это за интерес?
— Профессиональный, — ответил Рюмин. — Мы — все трое — ищем одного и того лее человека. Убийцу. Я — чтобы засадить за решетку. Вы — чтобы изучить его психологию. Он, — капитан показал на Северцева, — чтобы сделать громкий материал. Я знаю что-то, чего не знаете вы. Вы знаете что-то, чего не знаю я. Мы движемся разными путями, но в одинаковом направлении. Думаю, есть смысл объединить усилия. Так мы гораздо быстрее достигнем результата.
— Это можно расценивать как деловое предложение?
— Считайте, что я его уже сделал, — подтвердил капитан.
— Ни за что бы ни подумала, что уголовный розыск может нуждаться в моей помощи, — ядовито сказала Вяземская.
— Вы меня неверно поняли, — сказал Рюмин. Теперь его голос звучал жестко. — Это я предлагаю свою помощь. Соглашаться или нет — ваше дело. Но должен предупредить — повторять не буду. Так что решайте прямо сейчас.
Анна поджала губы. Ей не понравился тон капитана — хотя, признаться честно, ничего другого она и не ожидала. Александр кивнул, призывая Вяземскую согласиться.
— Хорошо, — сказала она после паузы. — Давайте посмотрим, что из этого получится.
— Отлично! Тогда заводите машину и следуйте за мной! — Рюмин направился к потрепанной «восьмерке», стоявшей неподалеку.
— Подождите! — окликнула его обескураженная Вяземская. — Куда вы собрались?
— Нет времени, Анна Сергеевна, — ответил Рюмин. — Он вам все расскажет по дороге.
Капитан сел в машину. Вяземская повернулась к Александру.
— Куда мы едем? — спросила она.
— За город, — ответил Северцев. — Рюмин узнал про частную клинику, где какое-то время находилась Панина.
— Вот как?
«Восьмерка» вырулила со стоянки и поехала в сторону Пречистенки. Анна, стараясь не отставать, последовала за ней.
— Ну и тип… — пробормотала она вполголоса.
— Он тебе не понравился? — улыбнулся Александр.
— Понравился?! Когда мы найдем убийцу, он будет похож на Рюмина. Вот увидишь. Я это чувствую…
35
Рюмин не сразу нашел закрытую частную клинику. Дорога до Павловской Слободы затруднений не вызвала: по стрелке указателя они свернули с Новорижского шоссе направо и оказались среди густых живописных лесов, у верховьев реки Истры, совсем еще узкой и почти незаметной среди высокой травы.
Но дальше начало твориться что-то странное: ни один из местных жителей не мог точно сказать, где находится клиника доктора Гурвича. А большинство, поняв, что от них хотят, отворачивались и торопились уйти.
Тогда капитан медленно покатил вперед — просто так, наудачу. Он пристально смотрел по сторонам и вскоре был вознагражден за терпение: слева, под прямым углом к дороге, в глубь лесной чащи вела узкая дорожка, привлекавшая внимание высоким качеством асфальтового покрытия.
Рюмин проехал по ней несколько километров и понял, что не ошибся. Дорожка упиралась в огромные железные ворота высотой в два человеческих роста.
Капитан вышел из машины, оглянулся на темно-синий «Лансер».
Присутствие красивой умной женщины и бесшабашного оболтуса, «вольного стрелка» от журналистики, вселяли в него уверенность и… Какое-то новое чувство, доселе почти незнакомое. Чувство ответственности, что ли?
