Парнишка сложил левую руку в кулак, поднес ко рту и протрубил, возвещая начало охоты.
Зяблик открыл почтовый ящик, и капитан присвистнул от удивления. За каких-нибудь два часа пришло около пятидесяти писем. Затем, прямо на его глазах, — еще два.
— Ого! Не много ли — на одну женщину! Я бы обалдел от такого внимания!
— Вообще-то, — сказал Зяблик, — для сайта знакомств это — обычное дело. Я уверен — больше половины окажется банальным мусором, — и он начал вскрывать — письмо за письмом.
* * *
Через двадцать минут Рюмин озадаченно почесал в затылке.
— Ты знаешь, Зяблик… Сначала мне казалось, будто мы находимся в эпицентре маленького демографического взрыва. Но… Теперь что-то подсказывает — взрыва не будет. Мужик нынче прет косяком — но все какой-то мелкий.
Двадцать три письма оказались рекламной рассылкой: в них долго и убедительно доказывались преимущества различных препаратов, повышающих потенцию. В двух письмах (для капитана осталось загадкой, почему они были адресованы женщине) предлагалось безоперационное увеличение полового члена. Четыре письма сулили двести долларов за час съемки в любительском порнофильме, еще в одном — только сто. Рюмин не на шутку обиделся, заявив, что двести — еще куда ни шло, но сто — это несолидно. Любвеобильный Реваз — с круглым, точно глобус, животом, и такой же лысиной — зазывал провести с ним выходные в гостинице «Рыбак», но денег не обещал. Восемь писем начинались словами: «Лиза! Увидев Вас, я сразу понял, что Вы — та женщина, о которой я мечтал всю свою жизнь…», из чего капитан заключил, что современные мужчины не чужды романтики. Восемнадцатилетний юноша трижды упомянул, что он — девственник, и умолял научить премудростям плотской любви. Три письма были просто огромными, в них подробно описывались страдания, выпавшие на долю отправителей — ни одно из них капитан не смог дочитать до конца. Затем последовали четыре приглашения в кино, два — в театр, одно — на футбол. Следующим номером должен был стать цирк, но ставки неожиданно выросли: сорокалетний «владелец собственного бизнеса» со звучным именем Руслан предложил «съездить на недельку» в Египет, попутно сообщив, что предпочитает оральный всем прочим видам секса, и поинтересовавшись, есть ли у Лизы болтик в языке.
После этого Рюмин в отчаянии заломил руки.
— Господи! Да как же несчастной женщине устроить свою судьбу? Как, спрашивается, обрести маленькое личное счастье?
— Капитан! — с опаской заметил Зяблик. — По-моему, вы чересчур вошли в роль.
Рюмин похлопал себя по груди, провел тыльной стороной кисти по жесткой щетине.
— Да. Что-то я увлекся. Замуж мне пока рановато.
На экране монитора возникла надпись: «Вам новое письмо».
— Открывай… — вздохнул капитан. Зяблик щелкнул кнопкой мыши. Текст был коротким — всего три строчки.
«Лиза! Предлагаю встретиться сегодня, в девять вечера. Ресторан „Пекинская утка“ на Тверской, Синий зал, столик у окна. Кирилл».
Рюмин почувствовал, что моментально вспотел. Кожа под коротко стрижеными волосами стала мокрой, словно он подставил затылок под струю воды.
«Пекинская утка»! Черт побери!
— Это он! — вскричал Рюмин. Изображение маленькой скрепки в левом углу указывало, что к письму прикреплен файл. Зяблик щелкнул по изображению, файл начал загружаться.
Капитан следил, как появляется картинка: постепенно, линия за линией.
Фотография молодого высокого мужчины. Он стоял, облокотившись на капот черного «Шевроле-Тахо».
Былые развязность и веселость исчезли, движения Рюмина стали собранными и четкими.
— Откуда письмо?
Зяблик понял, что наступил самый главный момент.
— Сейчас…
Капитан не успевал следить за его пальцами. Парнишка, не глядя, выстукивал замысловатые команды, стремительно двигал мышкой, что-то перетаскивал и щелкал, снова стучал по клавиатуре…
На экране высветился длинный номер, потом появилась карта Москвы.
— Интернет-кафе на Новослободской. Рюмин заскрипел зубами от злости.
— Проклятье! Уйдет!
Зяблик, казалось, колебался. Но недолго — он взъерошил волосы, закусил кончик ручки…
— Если узнают, меня уволят. А! Ладно! Надоело сидеть в офисе!
Он закрыл глаза и вдруг — обрушился на клавиатуру, как Денис Мацуев, играющий джаз. Картинка на мониторе задрожала и поплыла, стала черно-белой и какой-то бочкообразной. Капитан увидел зал, уставленный длинными рядами столов. Между ними — высокие перегородки, на каждом — монитор.
— Что это? — опешил Рюмин.
— Изображения с камер наблюдения. Я вошел в их сервер.
— Такое возможно? — удивился капитан. Зяблик показал на экран.
— Нет. Но я — могу.
Люди на картинке двигались как-то потешно, порциями, скачками. Девушка поднесла руку к голове, чтобы поправить волосы. Две секунды — и рука лежит на столе. Еще две — полезла в сумочку за расческой.
Рюмин искал человека, приславшего письмо с фотографией.
— Не здесь. Дальше.
Зяблик переключился на другую камеру. Потом — на следующую. Еще. И еще.
— Стоп! Вот он!
За столом, стоявшим у самого выхода, сидел мужчина в толстовке. Длинный козырек бейсболки с надписью «L.A. Lakers» полностью скрывал его лицо, но капитан был уверен — это он. Кирилл.
Мужчина поднялся — в три приема, скачками, — и направился к двери. Две секунды, еще две… Рюмин видел удаляющуюся спину убийцы.
— Какая же у тебя походка, мразь… — прошептал он.
Внезапно изображение исчезло. Потом — появилось снова, но теперь на экране была улица. Поток автомобилей: каждые две секунды они замирали и словно всякий раз раздумывали — ехать ли дальше?
Мужчина в бейсболке шагал к черному «Шевроле-Тахо».
— Номер, Зяблик, номер! Ну же! Давай, парень!
Капитан не замечал, что кричит. И Зяблик — тоже кричал.
— Не могу повернуть! Камера без транслокатора!
Номера джипа закрывала стоявшая перед ним «Волга» — из-за ее контура выглядывал только белый уголок.
Убийца подошел к «Шевроле». Мужчина на мгновение повернулся, в следующую секунду он распахнул дверь машины, и лицо тут же скрылось. «Тахо» мягко тронулся с места. Две секунды — и он пропал из кадра.
— Черт… — у Рюмина задрожали колени. Он вернулся в угол и опустился на кушетку. — Черт!!
— Не расстраивайтесь, капитан! — попробовал успокоить его парнишка. — В девять. В «Пекинской утке». Там и возьмете.
— В девять… — Рюмин взглянул на часы. Без четверти три. Время еще есть.
— Что написать ему в ответ? — спросил Зяблик.
