— Не нужно мне никакого успокоительного. Я просто
интересуюсь. О господи, ведь это единственный для меня случай узнать, как
выглядит дом с такой репутацией, а вы не хотите рассказать!
— Я ничего не заметил. Уверяю вас, я был бесконечно
смущен, оказавшись в подобном месте. Мне и в голову не пришло посмотреть
вокруг, — сухо сказал доктор, неизмеримо более расстроенный этой
неожиданно обнаружившейся чертой в характере жены, чем всеми событиями
истекшего вечера. — А теперь увольте меня от дальнейших вопросов: я хотел
бы поспать.
— Ну, так и спите, — разочарованно проговорила
миссис Мид. Но когда доктор нагнулся снять сапоги, из темноты до него донесся
ее вдруг повеселевший голос: — Долли Мерриуэзер наверняка сумела все вытянуть
из своего старика, так что я от нее узнаю.
— Боже праведный, миссис Мид! Не хотите же вы сказать,
что приличные женщины беседуют между собой на такие темы…
— Ах, да ложитесь вы, — сказала миссис Мид.
На следующий день шел мокрый снег, но когда спустились зимние
сумерки, ледяная крупа перестала сеяться с неба и задул холодный ветер.
Запахнувшись в накидку, Мелли вышла на дорожку перед своим домом и, недоумевая,
последовала за незнакомым негром-кучером, таинственно попросившим ее подойти к
закрытой карете, которая стояла перед домом. Когда Мелани подошла к карете,
дверца открылась, и она увидела неясные очертания женской фигуры.
Нагнувшись, вглядываясь в полумрак, Мелани спросила:
— Кто вы? Может быть, зайдете в дом? А то на улице так
холодно…
— Прошу вас, сядьте в карету и побудьте со мной минуту,
мисс Уилкс, — раздался до глубины смутно знакомый, смущенный голос.
— Ах, это мисс… миссис Уотлинг! — воскликнула
Мелани. — Мне так хотелось вас увидеть! Вы должны к нам зайти.
— Да разве я могу, мисс Уилкс. — Судя по голосу,
Красотка явно была удивлена подобным предложением. — Лучше вы залезайте
сюда и посидите со мной минутку.
Мелани забралась в карету, и кучер закрыл за ней дверцу. Она
опустилась на сиденье рядом с Красоткой и протянула ей руку.
— Как мне благодарить вас за то, что вы сегодня
сделали! Да разве кто-нибудь из нас сможет в достаточной мере вас
отблагодарить!
— Мисс Уилкс, не следовало вам посылать мне сегодня
утром эту записку. Я-то, конечно, только горжусь, что получила ее, но ведь янки
могли ее перехватить. А вы еще написали, что хотите приехать, чтоб
поблагодарить меня… Мисс Уилкс, вы, видно, ума решились! Надо же придумать
такое! Вот я и приехала, как стемнело, чтоб сказать вам: вы даже и не думайте о
таком. Ведь я.., ведь вы.., совсем это негоже.
— Негоже мне приехать к доброй женщине, которая спасла
жизнь моему мужу, и поблагодарить ее?
— Да перестаньте вы, мисс Уилкс! Вы же понимаете, о чем
я! Мелани умолкла, смущенная тем, на что намекала Красотка. Эта красивая,
строго одетая женщина, сидевшая в полутьме кареты, и выглядела и говорила
совсем не так, как, по представлению Мелани, должна была бы выглядеть и
говорить дурная женщина, хозяйка Заведения. А эта хоть и выражалась простовато,
по-деревенски, но речь ее звучала приятно и чувствовалось, что она — добрая.
— Вы были сегодня просто поразительны, когда отвечали
начальнику полиции, миссис Уотлинг! Вы и ваши.., ваши девушки безусловно спасли
жизнь нашим мужьям.
— Это мистер Уилкс — вот кому надо поражаться. И как
только он мог стоять и говорить, да еще с таким спокойным видом. А ведь когда я
вчера вечером его видела, кровь из него так и хлестала, как из зарезанного
поросенка. Обойдется это у него, мисс Уилкс?
— Да, благодарю вас. Доктор говорит, это всего лишь
поверхностная рана, хоть он и потерял ужасно много крови. А сегодня утром он..,
словом, пришлось влить в него изрядную порцию виски, иначе у него не хватило бы
сил так стоически все это выдержать. Но спасли их все-таки вы, миссис Уотлинг.
Когда вы, распалясь, начали говорить про разбитые зеркала, это звучало так..,
так убедительно.
— Спасибо вам, мэм. Но, по-моему.., по-моему, капитан
Батлер тоже был молодцом, — сказала Красотка, и в голосе ее прозвучала
неприкрытая гордость.
— О, он был поразителен! — горячо воскликнула
Мелани. — Янки просто не могли не поверить его свидетельству. Он так это
все ловко преподнес. Никогда я не сумею его отблагодарить, да и вас тоже. Какая
вы хорошая и добрая!
— Пребольшое вам спасибо, мисс Уилкс. Это для меня
удовольствие — сделать такое дело. Я.., я надеюсь, не очень это вас огорчило,
когда я сказала, что мистер Уилкс — постоянный мой клиент. А он ведь, знаете
ли, никогда…
— Да, знаю. Нет, это меня нисколько не огорчило. Я
просто бесконечно вам благодарна.
— А вот другие дамы, могу поклясться, вовсе мне не
благодарны, — с неожиданной злостью сказала Красотка. — И могу
поклясться, вовсе они не благодарны и капитану Батлеру. И могу поклясться,
теперь только больше будут его ненавидеть. И могу поклясться, вы —
единственная, которая хоть спасибо-то мне сказала. И могу поклясться, они даже
не посмотрят на меня, когда встретят на улице. Но мне все равно. Мне плевать,
хоть бы всех их мужей перевешали. А вот на мистера Уилкса — не наплевать.
Понимаете, не забыла я, какая вы были добрая ко мне во время войны, как деньги
у меня на госпиталь взяли. Во всем городе не было дамы такой доброй ко мне, а я
доброту не забываю. И как подумала я про то, что вы останетесь вдовой с
маленьким мальчиком, если мистера Уилкса повесят, так… Он у вас такой милый,
ваш мальчик, мисс Уилкс. У меня у самой есть мальчик, и потому я…
— Ах, вот как? И он живет.., м-м…
— Ах, нет, мэм! Он не здесь, не в Атланте. Он тут
никогда не был. Он у меня в школе. Последний раз, как я видела его, он был еще
совсем маленький. Я.., вообще-то, когда капитан Батлер попросил меня солгать,
чтоб выручить людей, я спросила, кто они, и как услышала, что среди них —
мистер Уилкс, ни минутки не стала раздумывать. Я сказала моим девочкам, так
сказала: «Я из вас душу вытрясу, ежели не скажете, что были с мистером Уилксом
весь вечер».
— О-о! — вырвалось у Мелани, которую еще больше
смутило это упоминание Красотки о ее «девочках». — О-о, это.., м-м.., вы
были так добры и.., ну, и они тоже.
— Вы ведь это заслужили, — пылко произнесла
Красотка. — Для всякого я бы такого не стала делать. Если б речь шла
только о муже мисс Кеннеди, я б и пальцем не шевельнула, что бы там капитан
Батлер ни говорил.
— Почему?
— Видите ли, мисс Уилкс, люди, которые моим делом
занимаются, много всякой всячины знают. Высокочтимые люди так бы удивились, так
поразились, проведай они, сколько мы про них знаем. А мисс Кеннеди — нехорошая
женщина, мисс Уилкс. Это она убила своего мужа и этого славного парня Уэлберна
— все равно что сама пристрелила. Это она всю кашу заварила — зачем по Атланте
раскатывала, негров и белую рвань дразнила. Да ни одна из моих девочек…
