Если он ждал от нее каких-то слов, то, во всяком случае, не
этих. В лице его появилась жесткость, глаза стали пустыми.
— Ну, в таком случае почему бы не отдать его мисс
Мелли? Разве ты не говорила мне: она такая непрактичная, хочет еще одного
ребенка?
— Ох, так бы и убила тебя! Я не хочу его, говорю тебе:
не хочу!
— Нет? Прошу, продолжай дальше.
— Ах, но есть же способы избавиться. Я ведь уже не та
глупая деревенская девчонка, какой была когда-то. Теперь я знаю, что женщине
вовсе не обязательно иметь детей, если она не хочет! Есть способы…
Он вскочил и схватил ее за руку — в лице его был неприкрытый
всепоглощающий страх.
— Скарлетт, дурочка ты этакая, скажи мне правду! Ты
ничего с собой не сделала?
— Нет, не сделала, но сделаю. Ты что думаешь, я допущу,
чтоб у меня снова испортилась фигура — как рая когда я добилась, что талия у
меня стала топкая, и я так весело провожу время, и…
— Откуда ты узнала, что это возможно? Кто тебе сказал?
— Мэйми Барт.., она…
— Еще бы владелице борделя не знать про всякие такие
штуки. Ноги этой женщины больше не будет в нашем доме, ясно? В конце концов,
это мой дом, и я в нем хозяин. Я не желаю, чтобы ты когда-либо упоминала о ней.
— Я буду делать то, что хочу. Отпусти меня. Да и вообще
— тебе-то не все ли равно?
— Мне все равно, будет у тебя один ребенок или
двадцать, но мне не все равно, если ты умрешь.
— Умру? Я?
— Да, умрешь. Мэйми Карт, видимо, не рассказала тебе,
чем рискует женщина, идя на такое?
— Нет, — нехотя призналась Скарлетт. — Она
просто сказала, что все отлично устроится.
— Клянусь богом, я убью ее! — воскликнул Ретт, и
лицо его потемнело от гнева. Он посмотрел сверху на заплаканную Скарлетт, я
гнев его поутих, но лицо по-прежнему оставалось жестким и замкнутым. Внезапно
он подхватил Скарлетт па руки и, опустившись со своей ношей в кресло, крепко
прижал к себе, словно боялся, что она убежит.
— Послушай, детка, я не позволю тебе распоряжаться
твоей жизнью. Слышишь? Боже правый, я тоже, как и ты, не хочу иметь детей, но я
могу их вырастить. Так что хватит болтать о всяких глупостях — я не хочу об
этом слышать, и если ты только попытаешься… Скарлетт, я видел, как одна женщина
умерла от этого. Она была всего лишь.., ну, в общем, вовсе неплохая была
женщина. И смерть это нелегкая. Я…
— Боже мой, Ретт! — воскликнула она, забыв о своем
горе под влиянием волнения, звучавшего в его голосе. Она никогда еще не видела
его столь взволнованным. — Где же.., кто…
— Это было в Новом Орлеане, много лет назад. Я был
молод и впечатлителен. — Он вдруг пригнул голову и зарылся губами в ее
полосы. — Ты родишь этого ребенка, Скарлетт, даже если бы мне пришлось
надеть на тебя наручники и приковать к себе на ближайшие девять месяцев. Не
слезая с его колен, она выпрямилась и с откровенным любопытством уставилась па
него. Под се взглядом лицо его, словно по мановению волшебной палочки,
разгладилось и стало непроницаемым. Брови приподнялись, уголки губ поползли
вниз.
— Неужели я так много для тебя значу? — спросила
она, опуская ресницы.
Он внимательно посмотрел на псе, словно хотел разгадать, что
таится под этим вопросом — кокетство или что-то большее. И, отыскав ключ к ее
поведению, небрежно ответил:
— В общем, да. Ведь я вложил в тебя столько денег — мне
не хотелось бы их потерять.
Мелани вышла из комнаты Скарлетт усталая и в то же время до
слез счастливая: у Скарлетт родилась дочь. Ретт, ни жив ни мертв, стоял в
холле, у ног его валялись окурки сигар, прожегшие дырочки в дорогом ковре.
— Теперь вы можете войти, капитан Батлер, —
застенчиво сказала Мелани.
Ретт быстро прошел мимо нее в комнату, и Мелани, прежде чем
доктор Мид закрыл дверь, успела увидеть, как он склонился над голенькой
малюткой, которая лежала на коленях у Мамушки.
Невольно став свидетельницей столь интимной сцены, Мелани
покраснела от смущения.
«О, какой же он славный, капитан Батлер! — подумала
она, опускаясь в кресло. — Как он беспокоился, бедняга! И за все время
капли не выпил! До чего же это мило с его стороны. Ведь многие джентльмены к
тому времени, когда рождается ребенок, уже еле на ногах держатся. А ему,
думается, очень не мешало бы выпить. Может быть, предложить? Нет, это было бы
слишком невоспитанно с моей стороны».
Она с наслаждением откинулась в кресле: последние дни у нее
все время болела спина, так что казалось, будто она вот-вот переломится в
пояснице. Какая счастливица Скарлетт: ведь капитан Батлер все время стоял под
дверью спальни, пока она рожала! Если бы в тот страшный день, когда она
производила на свет Бо, рядом был Эшли, она наверняка бы меньше страдала. Как
было бы хорошо, если бы крошечная девочка, лежавшая за этими закрытыми дверями,
была ее дочерью, а не дочерью Скарлетт! «Ах, какая же я скверная, —
виновато подумала Мелани. — Я завидую Скарлетт, а ведь она всегда была так
добра ко мне. Прости меня, господи. Я, право же, вовсе не хочу отбирать у
Скарлетт дочку, но.., но мне бы так хотелось иметь собственную!» Она подложила
подушечку под нывшую спину и принялась думать о том, как было бы хорошо иметь
дочку. Но доктор Мид на этот счет продолжал держаться прежнего мнения. И хотя
она сама готова была рисковать жизнью, лишь бы родить еще ребенка, Эшли и
слышать об этом не хотел. Дочка… Как порадовался бы Эшли дочке!
«Дочка!.. Смилуйся, господи! — Мелани в волнении
выпрямилась. — Я ведь не сказала капитану Батлеру, что это девочка! А он,
конечно, ждет мальчика. Ах, какая незадача!» Мелани знала, что мать радуется
появлению любого ребенка, но для мужчины, особенно для такого самолюбивого
человека, как капитан Батлер, девочка — это удар, ставящий под сомнение его мужественность.
О, как она благодарна была господу за то, что ее единственное дитя — мальчик!
Она знала, что, будь она женой грозного капитана Батлера, она предпочла бы
умереть в родах, лишь бы не дарить ему первой дочь.
Но Мамушка вышла враскачку из спальни, улыбаясь во весь рот,
и Мелани успокоилась, однако в то же время и подивилась: что за странный
человек этот капитан Батлер.
— Я сейчас, как стала купать дите-то, — принялась
рассказывать Мамушка, — ну, и сказала мистеру Ретту — жаль, мол, что не
мальчик у вас. И господи, знаете, мисс Мелли, что он сказал? Говорит:
«Перестань болтать. Мамушка! Кому нужен мальчик? С мальчиками — никакого
интереса. Одни только хлопоты. А с девочками — оно интересно. Да я эту девочку
на десяток мальчишек не променяю». И тут хотел было выхватить у меня крошку-то,
а девочка-то голенькая, ну я и ударила его по руке и говорю: «Ведите себя
прилично, мистер Ретт! А уж я доживу до того времени, как у вас сынок-то
родится, и тогда вдоволь посмеюсь над вами — ведь заголосите от радости-то». А
он эдак усмехнулся, покачал головой и говорит: «Мамушка, ты совсем глупая.
Никому мальчишки не нужны. Разве я тому не доказательство?» Так что вот, мисс
Мелли, вел он себя как настоящий жентмун, — снизошла до похвалы Мамушка.
