«Право же, надо будет сшить ей другой костюм, —
подумала она. — Только одному богу известно, как я заставлю ее снять всю
эту грязь».
— Мама, смотри!
— Смотрю, милочка, — сказала улыбаясь Скарлетт.
Ретт поднял малышку и посадил на пони, и Скарлетт при виде ее прямой спинки и горделивой
посадки головы вдруг ощутила прилив гордости за дочь и крикнула:
— Какая же ты у меня красавица, моя бесценная!
— Ты тоже, — великодушно откликнулась Бонни и,
ударив Мистера Батлера ногой под ребра, галопом понеслась в дальний конец двора
к беседке.
— Мама, смотри, как я сейчас прыгну! — крикнула
она и ударила хлыстом пони.
«Смотри, как я сейчас прыгну!» Словно прозвонил колокол,
будя воспоминания. Что-то зловещее было в этих словах. Что именно? Почему она
не может сразу вспомнить? Скарлетт смотрела вниз на свою маленькую дочурку,
изящно сидевшую на скачущем пони, и лоб ее прорезала глубокая морщина, а в
груди вдруг разлился холод. Бонни мчалась во весь опор, черные кудри ее
подскакивали, голубые глаза блестели.
«Глаза у нее совсем как у моего папы, — подумала
Скарлетт, — голубые глаза ирландки, и вообще она во всем похожа на него».
И, подумав о Джералде, она сразу вспомнила то, что так
старалась выискать в памяти, — вспомнила отчетливо, словно при свете
молнии, вдруг озарившем все вокруг, и сердце у нее остановилось. Она вдруг
услышала ирландскую песню, услышала стремительный топот копыт вверх по выгону в
Таре, услышала беспечный голос, такой похожий на голос ее девочки: «Эллин!
Смотри, как я сейчас прыгну!» — Нет, — закричала она. — Нет! Стой,
Бонни, стой!
Она еще не успела высунуться из окна, как услышала страшный
треск дерева, хриплый крик Ретта, увидела взлетевший голубой бархат и копыта
пони, взрыхлившие землю. Затем Мистер Батлер поднялся на ноги и затрусил прочь
с пустым седлом.
На третий вечер после смерти Бонни Мамушка медленно
проковыляла вверх по ступенькам, ведущим на кухню в доме Мелани. Она была вся в
черном — от больших мужских ботинок, разрезанных, чтобы свободнее было пальцам,
до черной косынки на голове Ее мутные старые глаза были воспалены, веки
покраснели, и от всей монументальной фигуры веяло горем. На лице ее застыло
выражение грустного удивления, словно у старой обезьяны, но губы были
решительно сжаты.
Она тихо сказала несколько слов Дилси, и та покорно кивнула,
словно в их старой вражде наступило перемирие. Дилси поставила тарелки, которые
она держала в руках, и прошла через чуланчик в столовую. Минуту спустя Мелани
уже появилась на кухне с салфеткой в руке и взволнованно спросила:
— С мисс Скарлетт что-нибудь…
— Мисс Скарлетт держится как всегда, — медленно
произнесла Мамушка. — Я не хочу мешать вам ужинать, мисс Мелли. Я могу и
подождать — еще успею ведь сказать вам, что у меня на уме.
— Ужин может подождать, — сказала Мелани. —
Дилси, подавай, что осталось. Пойдем со мной, Мамушка.
Мамушка вперевалку последовала за ней — через кухню, мимо
столовой, где во главе стола сидел Эшли, рядом с ним — Бо, а напротив — двое
детей Скарлетт, отчаянно стучавших суповыми ложками. Счастливые голоса Уэйда и
Эллы наполняли комнату: им ведь столь долгое пребывание у тети Мелли казалось
чем-то вроде пикника. Тетя Мелли была всегда такая добрая, а сейчас особенно.
Смерть младшей сестренки почти не произвела на них впечатления. Бонни упала со
своей лошадки, и мама долго плакала. А тогда тетя Мелли взяла их к себе
поиграть с Бо, и им давали кекс и сладкий пирог, стоило только попросить.
Мелани провела Мамушку в малую гостиную, установленную
книжными шкафами, прикрыла дверь и предложила ей присесть на софу.
— Я как раз собиралась прийти к вам после ужина, —
сказала она. — Теперь, раз матушка капитана Батлера приехала, похороны,
очевидно, будут завтра утром.
— Похороны. Вот с этим-то я к вам и пришла, —
сказала Мамушка. — Мисс Мелли, мы все в большой беде, я пришла к вам за
помощью. Одни страдания, моя ласточка, одни страдания.
— Мисс Скарлетт что, слегла? — озабоченно спросила
Мелани. — Я ведь почти не видела ее с тех пор, как Бонни… Она заперлась у
себя в комнате, а капитана Батлера не было дома и…
Вдруг слезы потекли по черному лицу Мамушки. Мелани села
рядом с ней, принялась гладить ее по плечу, и через какое-то время Мамушка
приподняла свою черную юбку и вытерла глаза.
— Вы должны пойти помочь нам, мисс Мелли. Я-то делаю
все что могу, да толку чуть.
— Мисс Скарлетт… Мамушка выпрямилась:
— Мисс Мелли, вы-то не хуже меня знаете мисс Скарлетт.
Сколько страдало это бедное дитя, дай ей только бог силы все вынести… А уж это
последнее горе и вовсе разбило ей сердце. Но она выстоит. А пришла-то я к вам
из-за мистера Ретта.
— Мне так хотелось повидать его, но всякий раз, как я к
вам заходила, он был либо в городе, либо сидел, запершись у себя в комнате с… А
Скарлетт ходила словно привидение и молчала… Да говори же скорее, Мамушка. Ты
ведь знаешь, что я помогу, если только это в моих силах.
Мамушка вытерла нос тыльной стороной ладони.
— Я говорю вам, мисс Скарлетт все может выдержать, что
господь пошлет, потому как ей уже много испытаний было послано, а вот мистер
Ретт… Мисс Мелли, он ведь никогда ничего не терпел, ежели ему не по нраву,
никогда, ничегошеньки. Вот из-за него-то я к вам и пришла.
— Но…
— Мисс Мелли, вам надо пойти сегодня к нам — сейчас,
вечером. — В голосе Мамушки звучала настоятельная мольба. — Может,
мистер Ретт послушает вас. Он Ведь всегда так высоко вас ставил.
— Ах, Мамушка, да что же это? О чем ты говоришь?
Мамушка распрямила плечи.
— Мисс Мелли, мистер Ретт, он.., совсем ума решился. Не
хочет, чтобы мы увозили маленькую мисс.
— Ума решился? Ну, что ты, Мамушка, нет!
— Я не вру. Чистая правда. Он не даст нам похоронить
дитятко. Он так мне сам и сказал — только час назад.
— Но не может же он… Ведь он же…
— Вот потому я и говорю, что он ума решился.
— Но почему…
— Мисс Мелли, я вам не все сказала. Не должна я
говорить, да только вы ведь все равно нам как родная. И только вам я и могу
сказать. Я вам все говорю. Вы же знаете, как он любил свое дитятко. Никогда еще
я не видела, чтоб мужчина, черный ли, белый, так любил свое дитятко. Он сразу
как с ума сошел, когда доктор Мид сказал: «У нее шейка сломалась». Он тогда
схватил ружье, побежал и пристрелил этого бедного пони, а я, клянусь богом,
думала, он пристрелит и себя. Я совсем было растерялась: мисс Скарлетт лежит в
обмороке, все соседи по дому бегают — туда-сюда, а мистер Ретт держит свою
дочку и не дает мне даже вымыть ей личико, а оно все в земле было измазано. А
когда мисс Скарлетт пришла в себя, я подумала: слава тебе господи! Теперь они
хоть утешат друг дружку. — Слезы снова полились, но на этот раз Мамушка
даже не пыталась их утирать. — Да только как она пришла в себя, кинулась в
комнату, где он сидел с мисс Бонни на руках, и говорит: «Отдайте мне моего
ребенка, вы убили ее».
