Мелани даже пошатнулась, словно ее ударили чем-то тяжелым,
но Ретт, быстро обхватив ее за талию, не дал ей упасть.
— Не говори ему! Он хочет тебя поймать! —
выкрикнула Индия, глядя в упор на Ретта сверкающими глазами. — Разве ты не
слышала — ведь он сам сказал, что был сегодня вечером с капитанами-янки?!
Но Ретт по-прежнему не удостаивал ее взгляда. Его глаза были
прикованы к побелевшему лицу Мелани.
— Скажите мне. Куда они поехали? У них есть
определенное место встречи?
Охваченная страхом, ничего не понимая, Скарлетт тем не менее
подумала, что никогда еще не видела более непроницаемого, ничего не выражающего
лица, чем у Ретта, однако Мелани явно увидела в нем что-то, побуждавшее
довериться ему. Она высвободилась из поддерживавшей ее руки, выпрямилась во
весь свой невысокий рост и спокойно, хотя и дрожащим голосом, сказала:
— На Декейтерской дороге, близ Палаточного городка. Они
собираются в погребе на бывшей плантации Салливана — той, что наполовину
сгорела.
— Спасибо. Я помчусь туда. А если янки придут к вам,
никто из вас ничего не знает.
Черная накидка его мгновенно растворилась в ночи — он исчез
так быстро, что казалось, его тут и не было: послышалось лишь шуршание летящего
из-под копыт гравия да отчаянный топот мчавшейся во весь опор лошади.
— Янки идут сюда? — вскрикнула тетя Питти;
маленькие ножки ее подкосились, и она плюхнулась на диван, забыв от испуга даже
заплакать.
— Да что происходит? Что это значит? Если вы сейчас же
все не скажете, я с ума сойду! — Скарлетт схватила Мелани за плечи и так тряхнула
ее, точно хотела силой вытрясти ответ.
— Что это значит? А то, что вы, по всей вероятности,
явитесь причиной смерти Эшли и мистера Кеннеди! — Несмотря на страх, в
голосе Индии звучали злорадные нотки. — И перестаньте трясти Мелани. Она
сейчас лишится чувств. — Ничего подобного, — еще выговорила Мелани,
хватаясь за спинку стула.
— Господи, господи! Я ничего не понимаю! Убили Эшли? Ну
пожалуйста, кто-нибудь скажите же мне…
Голос Арчи проскрипел, как дверь на ржавых петлях, оборвав
причитания Скарлетт.
— Да садитесь вы, — коротко приказал он. —
Возьмите свое шитье. И шейте, будто ничего не случилось. Ведь янки, может, уже
с заката за этим домом следят. Садитесь, говорят вам, и шейте.
Дрожащие от испуга женщины повиновались, и даже Питти
трясущимися руками взяла носок; глаза ее, широко раскрытые, как у испуганного
ребенка, вопрошающе перебегали с одного лица на другое.
— Где Эшли? Что с ним случилось, Мелли? —
вырвалось у Скарлетт.
— А где ваш муж? Он вас не интересует? — Светлые
глаза Индии горели неуемным ехидством; она комкала и разглаживала рваное
полотенце, которое собиралась латать.
— Индия, прошу тебя! — Мелани сумела овладеть
голосом, но побелевшее взволнованное лицо и измученные глаза выдавали, в каком
она находится напряжении. — Скарлетт, возможно, нам следовало сказать
тебе, но.., но.., ты столько пережила сегодня, что мы.., что Фрэнк решил.., и к
тому же ты всегда была так настроена против клана…
— Клана… — Скарлетт произнесла это слово так, будто
никогда его не слышала и понятия не имела, что оно значит, и вдруг воскликнула:
— Клан! Но Эшли же не в ку-клукс-клане! И Фрэнк не может там быть. Он же мне
обещал!
— Конечно, мистер Кеннеди в ку-клукс-клане, и Эшли
тоже, и все мужчины, которых мы знаем, — выкрикнула Индия, — Они же
настоящие мужчины, верно? Притом белые и южане. Вам следовало бы гордиться
своим мужем, а не вынуждать его втихомолку убегать из дома, точно он идет на
постыдное дело и…
— Значит, вы все это знали, а я нет…
— Мы боялись, что ты расстроишься, — с сокрушенным
видом сказала Мелани.
— Так вот куда они ездят, когда говорят, что едут на
политическое собрание! Ах, он же обещал мне! А теперь янки придут, и отберут
мои лесопилки и лавку, и посадят его в тюрьму… А на что намекал Ретт Батлер?
Индия метнула на Мелани несколько испуганный взгляд.
Скарлетт вскочила, швырнув на пол шитье.
— Если вы мне не скажете, я сейчас же поеду в город и
сама все выясню. Всех буду спрашивать, пока не узнаю.
— Садитесь, я вам скажу, — заявил Арчи, пригвождая
ее к месту своим единственным глазом. — Вы вот раскатывали сегодня где не
след и попали в беду, а теперь мистер Уилкс и мистер Кеннеди отправились
убивать этого негра и этого белого, если сумеют их найти, и вообще весь
Палаточный городок хотят смести. И если этот подлипала правду сказал, значит,
янки что-то заподозрили или даже чего-то узнали и послали солдат, чтоб устроить
там западню. И наши люди в капкан-то и попадут. А если этот Батлер сказал
неправду, тогда, значит, он шпион, и он выдаст их янки, и наших все равно
убьют. А если он их выдаст, то я убью его, и пусть это будет последним делом
моей жизни. А если их не убьют, тогда, значит, всем им придется тикать отседова
в Техас и сидеть там тихо, и, может, они никогда уж и не воротятся сюда. А все
вы виноваты, и руки у вас в крови.
Страх сменился на лице Мелани возмущением: она увидела по
лицу Скарлетт, что та начала прозревать и ее захлестывает ужас. Мелани встала и
положила руку на плечо Скарлетт.
— Еще одно слово, и ты уйдешь из этого дома,
Арчи, — решительно заявила Мелани. — Она ни в чем не виновата. Просто
она вела себя.., вела себя так, как считала нужным. А наши мужчины ведут себя
так, как они считают нужным. И все люди должны так поступать. Мы не все
одинаково думаем и одинаково поступаем, и неверно.., неверно судить о других по
себе. Как вы с Индией можете говорить так жестоко — ведь муж Скарлетт, да,
возможно, и мой.., возможно…
— Чу! — тихо прервал ее Арчи. — Садитесь,
мэм. Слышите — лошади.
Мелани опустилась в кресло, взяла одну из рубашек Эшли и,
низко склонив голову, бессознательно принялась сдирать с нее кружева и
сворачивать в клубок.
Копыта цокали теперь совсем громко: всадники явно
приближались к дому. Позвякивали удила, скрипела кожа, звучали голоса. Стук
копыт замер у парадного входа, чей-то голос, перекрыв все остальные, что-то
скомандовал, и послышался топот ног: кто-то бежал через дворик к задней двери.
У сидевших в гостиной было такое ощущение, будто тысячи враждебных глаз
уставились на них в незашторенное окно фасада, и четыре женщины, терзаясь
страхом, ниже пригнулись к своему шитью и усиленно заработали иглой. Сердце
бешено выстукивало у Скарлетт в груди: «Я убила Эшли! Я убила его!» В эту
минуту у нее даже не мелькнуло мысли о том, что, возможно, убили и Фрэнка. Она
видела лишь Эшли, распростертого у ног кавалеристов-янки, его светловолосую
голову в крови.
