— Знаю, знаю. Прости. Я дома. То есть не прямо сейчас, а вообще. Папашка забрал меня вчера.
— Забрал?..
— Это длинная история, — сказала я, уперевшись головой в стенку телефонной будки — в голове по-прежнему немного гудело, а шея побаливала.
— Ты что-нибудь нашел? — спросила я Брандта.
На другом конце провода что-то скрипнуло — он сидел на кровати. Я услышала тяжелый вздох.
— Дез, это действительно серьезно. Их называют Шестыми из-за особых способностей. Из-за сломанной шестой хромосомы. Некоторые из этих людей очень опасны.
— Это старая информация, Брандт. Как насчет «Деназена»? Ты что-нибудь нашел насчет организации?
— Нашел. Они, оказывается, повсюду пустили щупальца.
Я сглотнула:
— Щупальца? Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, я кое-что раскопал. «Деназен» всюду имеет связи. Тебе что-нибудь говорит имя Мартин Бондейл?
— Ну да, типа. А кто он?
— Этот парень пытался пролезть в администрацию округа в прошлом году. И там была женщина, которая утверждала, что он целое лето принуждал ее к сексу. Потом ее нашли мертвой.
— Помню, точно! — сказала я. — Все думали, это сделал именно он, но его все равно выбрали, да?
— Ну! — подтвердил Брандт.
— Подожди. И ты думаешь, что «Деназен» имеет к этому отношение?
Как сын крутого криминального репортера, Брандт всегда имел под рукой две-три теории заговора. Но мне нужна была стопроцентно точная информация.
— Он только один из целого списка городских и федеральных чиновников, связанных с этими людьми, — продолжал вещать Брандт.
— Ты что, с ума сошел? — прошептала я.
Глянув через плечо, я проверила, не стоит ли кто рядом, и продолжила:
— Когда я попросила тебя посмотреть, что можно найти, я не имела в виду — копай до центра Земли. Это опасные люди. Они…
— Дез, поверь, я отлично понимаю, насколько они опасны.
Пауза. Затем, секундой позже — металлическое постукивание. Он накручивал колеса своего скейта.
— Слушай, — наконец проговорил Брандт, — нам нужно кое-что обсудить.
— Согласна. Только давай позже, а? Я должна найти Кейла. Узнать, все ли с ним в порядке.
— Действуй. Только дай знать, если тебе еще что-нибудь будет нужно. Будь осторожна и помни: без моей поддержки ты — просто маленькая беспомощная девчонка.
— А ты без моей поддержки — просто здоровенный крутой парень.
Я улыбнулась и уже было повесила трубку, но передумала. Подняв ее к уху, я произнесла:
— И никаких больше раскопок!
Квартира Алекса находилась в самом забойном районе города, который так и назывался — Прикол. Хотя Прикол был местом, где совершалось большинство местных сделок с наркотиками, копы старались этот район обходить. Они подлавливали дилеров, когда те заходили на территорию школы или на центральную улицу, но Прикол был сам себе правительством, судом и палачом. И конфликтовать с ними было себе дороже.
Поднявшись по узкой лестнице на третий этаж — лифт не работал, — я зажала нос рукой. Коридор пропах мочой и немытыми телами. На вершине лестницы я повернула налево и принялась считать двери. Номера квартир отсутствовали. Наконец я добралась до Алексовой, на которой чернел посередине двери нарисованный маркером номер 342.
Я подняла руку, чтобы постучать, но дверь вдруг распахнулась.
— Дез? — Алекс сделал шаг назад. Меня точно не ждали.
— Какого черта ты здесь делаешь?! — спросил он, ухватив меня за рукав и втягивая внутрь. — Тебе нельзя быть здесь!
— Пожалуйста, скажи мне, где Кейл, — сказала я.
Кейла не было у меня в комнате, когда я проснулась, что было понятно. Но куда он пошел и где мне его искать — этого я не знала.
— А я здесь! — раздался голос из-за спины Алекса. Кейл стоял в коридоре в черных Алексовых джинсах и зеленой футболке Брандта с длинными рукавами. Он улыбнулся мне, я улыбнулась ему, и паника, которую я все это время чувствовала, улетучилась.
— Ты ушел, — сказала я, — и я не знала, куда.
Обойдя Алекса, он подошел ко мне, коснувшись моего плеча своим плечом.
— Я ушел, когда проснулся твой отец, — сказал Кейл.
Уголком глаза следя за Алексом, я увидела, как сузились его глаза.
— О чем это он говорит?
Кейл спокойно ответил:
— Я остался у Дез прошлой ночью. Мы сняли наши майки.
Мне не нужно было смотреть на свое лицо со стороны, чтобы понять, что оно покраснело. Придется мне с Кейлом провести беседу о том, чем можно делиться с посторонними, а чем нельзя. Причем как можно скорее.
Алекс скрестил руки на груди и покачал головой:
— Так. Сначала Белдом и Дун, теперь Человек Дождя. Могу я кое-что спросить? — Он повернулся к Кейлу: — Я думал, ты остался здесь, со мной.
Кейл пожал плечами и отвернулся от него:
— Ты заснул, и я ушел.
— Ты не можешь уходить, не сказав мне об этом!
Алекс явно ревновал — это было видно, — хоть он и потерял это право давным-давно.
— Ты спишь крепко, — сказал Кейл Алексу, улыбаясь мне. — Это было просто.
Было ощущение, что Алекс сейчас бросится на Кейла, но он предпочел держать дистанцию. Возмущенный, он повернулся ко мне:
— Он точно провел с тобой ночь?
— Да! Хотя совсем не так, как ты думаешь. Только какого черта ты беспокоишься? Шлюха из колледжа осточертела?
Кейл перевел глаза с меня на Алекса. Его лицо потемнело, кулаки сжались:
— Ты ее обидел. Она мне говорила. Какое тебе дело до того, что она мне разрешает себя целовать? Она держится за руки со мной, а не с тобой, понял?
Алекс разразился мерзким смехом:
— Да ты придурок! Она же тебя динамит. Другим парням она позволяет гораздо больше, чем тебе.
Моя реакция была бездумной, но точной. Такой же, как в тот день, когда он развлекался с той цыпочкой в задней комнате бильярдной Родни. Мой кулак влетел прямо в челюсть. Алекс выдержал удар как настоящий боец, но я видела — ему несладко. Еще бы! Руке было очень больно.
— Если ты перестанешь быть последним подонком, это будет мировая новость.
И вдруг — словно повернули выключатель — Алекс посерьезнел. Все было забыто — и то, что Кейл провел со мной ночь, и мой хорошо поставленный хук справа.
— Завтра я выхожу на новую работу, — сказала я с плохо скрываемой гордостью. Мне вообще-то следовало больше нервничать по поводу того, что я отдаю себя в руки людей, которые используют подобных мне в качестве кукол, но меня несло. Как же! Я влезла в стан врагов, да еще навешала папашке лапшу на уши. В который раз! А уж от этого мне всегда тепло и радостно.
