– И как, притащив меня на спине, ты представил бы меня родным? Познакомьтесь – это ваш главный враг, командир боевого отряда эмирими! Враг, это мои родственники, родственники – это враг, прошу любить и жаловать!
– А как ты собираешься меня представлять?!
– Никак… Я живу одна.
– Ну и я никак. Я тоже живу один!
– Но я к тебе не пойду, и вообще… об этом разговора не было! – Лея нахмурилась.
– Значит, я похищу тебя! – серьезно произнес охотник.
– Сил не хватит!
– У меня-то?
– Угу!
Райн схватил ее на руки и жадно поцеловал. При этом умудрившись прошептать:
– Я чуть с ума не сошел без тебя за эту неделю!
Лея млела от удовольствия, но, оторвавшись от лэра, первым делом спросила:
– И когда ты это понял?
– Сразу… Я сразу пожалел, что не унес тебя с собой!
– Бред… – Так не бывает. Из-за мелькнувшего в голове подозрения в хитрости она внезапно разозлилась и отодвинулась от него. – Я не игрушка, меня не унести без моего желания!
– Так ты не хочешь? – холодно спросил он, опустив руки. Ему хотелось понять и четко определить, что между ними, но Лея защищалась непонятно от чего.
– Чтобы меня таскали, как безмозглый кусок мяса? Нет!
– Тогда к чему все эти зазывания на вино? Если я тебе не нужен?! – сухо поинтересовался лэр.
– Сначала это была шутка, потом я решила, почему бы и нет?! – искренне ответила Лея. Радость от встречи исчезла, и вновь начались трудности.
– Вот как… Кто-то не умеет готовить, кто-то петь, а я не понимаю таких шуток! – Его тихим желчным голосом можно было раскрошить скалу. Райн с силой закусил губу и с гневом и болью посмотрел на эмирими.
– А я не понимаю, как можно шутить о похищении! – не осталась в долгу Лея. Все пошло очень скверно!
– Я не шутил!
– Ничего себе! Ты решил, что это оправдает тебя! – возмутилась она.
– Я ни перед кем оправдываться не собирался!
– Не важно. Видишь, между нами невозможно ничего, кроме болтовни… да и при этом мы не можем не сражаться! Мы – враги, и война только набирает обороты.
Хотя сейчас ему больше всего хотелось крепко обнять ее и прижать к себе, он невозмутимо проговорил, равнодушно сложив руки на груди:
– Почему ты так считаешь?
– Что война набирает обороты? – спокойно уточнила Лея, напряженно наблюдая за его реакцией.
Райн, услышав ее слова, скривился – ведь она прекрасно поняла его вопрос, и резко ответил:
– Почему между нами ничего не может быть?!
– И как ты себе это представляешь? – Вопросом на вопрос – это старый аргумент, если нет ответа.
Тишина, повисшая между ними, резала их души острым ножом. Но ее нарушил далекий окрик, зовущий Райна по имени и весело разносимый эхом по склонам.
– Мне нужно идти домой, – скорее себе, чем ему, едва слышно сказала эмирими, отвернувшись. Она осторожно отошла и, нетвердо ступая, направилась к спуску.
– Лея, иди по другому склону! – скрыв досаду, предупредил Райн.
– Ты серьезно считаешь, что меня кто-нибудь из них может достать? – вспыхнула гневом она, повернув к нему голову.
– Нет, я боюсь за них. – Он попытался улыбнуться.
– Это разумно. Плюс тебе, лэр, – холодно ответила Лея, не поддавшись теплу его голоса, и исчезла среди камней.
Они закончили разговор недовольные друг другом, расставшись с ущемленной гордостью и болью в душе. Райн машинально взял в руки снег, думая о том, какими глупыми могут быть вроде бы взрослые люди, слепил комок. Отбросил в сторону. Вынул ее клинок из ножен, сел на камень и замер, неподвижно глядя перед собой. Он страдал от того, что они так глупо поругались и он вновь ее потерял. Лэр окинул взглядом удаляющуюся фигурку Леи, и от этого у него пересохло во рту. Он сжал пальцы в кулаки и стиснул зубы, порезав клыком губу.
Они лишь месяц были вместе, а у него уже возникла привычка чувствовать ее рядом. Без этого он ощущал себя одиноким, покинутым и несчастным. Это он понял уже давно и первое время просто бесился от осознания этого. А потом… она так заботилась о нем, что он был даже немного благодарен тем серым кошкам…
Лея, шагая домой, отчетливо понимала, что банально струсила, чувствуя его нешуточное намерение сблизиться и серьезно изменить жизнь, что подло свела отношения на нет. Но сначала она самым безмозглым образом привязала себя к нему и сделала это даже раньше использования магии жизни! И последствия в виде вопроса: «Что делать дальше?» – не заставили себя ждать.
Вот уже четыре дня Райн находился в состоянии, которое можно было назвать близким к шоковому. Мало того что его раздирало надвое между Леей и племенем, долгом и привязанностью, так по возвращении домой его ждала ужасная новость: Бринни – жена Дирка, доведенная до отчаяния плачем голодных детей, родной дочери и сына погибшего брата, Тейна, ушла в лес за дровами и не вернулась.
Дирк также разрывался между крошечными детьми, которые только учились ходить и самостоятельно кушать, и необходимостью искать в горах пропавшую жену!
Ко всему оказалось, что исчезла не только Бринни, но и еще четыре женщины. У некоторых дома остались малыши, которых некому кормить, и они, вероятно, погибнут. Те, кто мог, забрали себе осиротевших детей. Но только тех, у кого не осталось ни папы, ни мамы. А Дирку поручить детей некому – у них в роду не осталось лэри.
За этот год они потеряли так много! Дома опустели. Несколько десятков жен и матерей за месяц – такую потерю племени никак не восполнить!
Райн, внимательно выслушав отчаявшегося Дирка, сказал:
– Ты пока ничего не предпринимай! Я все узнаю и сообщу! – Но брат, упрямо выставив нижнюю челюсть, стиснул зубы и думал о чем-то своем. Казалось, он не услышал брата…
Лея, вернувшись, обнаружила, что плохо не только ей одной. Атем как в лихорадке носилась по дому не в состоянии взяться за что-либо.
– Тем, что случилось? – встревожилась Лея.
– Пропали! Отряд под руководством Майта пропал!
– А куда они пошли? Я ведь предупредила правителя, что второй отряд оставила за собой.
– Ему все равно. Он сказал, что ему и три боевых отряда для охраны не лишние, а тебе лучше дать отряд подготовленных подростков.
– Безумец! У нас нет таких! – зашипела Лея, чувствуя себя виноватой: стоило ей отвлечься, попытаться разобраться в своей жизни, как все вокруг пошло кувырком.
– Да, я знаю… Но что можно сделать?! И Майт пропал…
Атем, едва сев за стол, уронила голову на руки.
– Я пойду его искать.
