Дирк задремал прямо в кресле и не слышал, как к Атем ночью кто-то приходил, как ушли брат с женой. От последних новостей и таких решительных перемен в жизни он устал как после недельной охоты. Но одно он для себя решил твердо: его дом там, где дети, поэтому на компромисс, связанный с тем, что он будет изредка навещать своих ребятишек, он не согласится. Значит, надо уговорить Атем вернуть малышей отцу.
Пока он спал, в дом к Атем наведался взволнованный отец Жели. Он пожаловался, что его дочь пропала, что ее нигде нет, а правитель под предлогом отсутствия матери хочет забрать детей! Еще он сказал, что, пока не найдет дочери, внуков никому не отдаст. Жели потом сама разберется…
Атем знала, что Лея и Райн за дверью слышали слова бедного эмирима. Но сестра еще должна проводить лэра, значит, самой придется возглавить поиск Жели.
Проводив Лею и Райна до порога и одевшись для ночного похода, Атем поручила малышей сыновьям и пошла поднимать бойцов. Заодно попросила Лимста побыть у отца Жели на случай, если правитель вздумает отобрать детей силой. С этого станется!
Собрав отряд возле Судебного дома, Атем выяснила, что Жели не видели уже несколько часов, что еще раньше она металась по поселку – искала детей, а позже ушла за Заслон. А там сейчас бродят стаи голодных кошек! Атем ничего не оставалось, как отправиться с отрядом по следу Жели.
Мороз правил железной рукой, и, несмотря на защиту меха, Атем продрогла. Ночной обход не самое приятное занятие. Они вышли за Заслон и несколько часов разыскивали пропавшую, но наткнулись лишь на оголодавшую стаю синих хищников. Атем стало жалко бойцов.
– Отправляемся назад? Если она ушла еще дальше, то в живых ее уже нет!
Никто в этом не сомневался. Скорее всего, считали бойцы, до Жели добрались кошки. Но ведь каждый рассчитывал на помощь в случае беды! Поэтому в отряде отказались возвращаться и решили продолжить поиски и дойти до Рассветного перевала.
Дирка разбудил шум. Он приоткрыл дверь, неслышно прошел по коридору и посмотрел с лестницы вниз.
Возле входной двери шел настоящий бой! Крим сражался с четверкой взрослых эмирими. В ход шло все: и магия, и клинки. Мальчишка умело отбивался от наседавших негодяев. Но что может подросток против четверых взрослых?! К тому же его младший брат был ранен огненным шаром и лежал почти не дыша.
Дирк не раздумывая спрыгнул прямо вниз и, вынув клинок, кинулся на помощь сыновьям Атем. Нападавшие, на мгновение опешив от появления врага, усилили натиск, пытаясь обездвижить лэра стазисом. Пару раз им это удалось. Но Дирк смог вырваться из слабых магических цепей.
– Это тебе не Лея, – задыхаясь, усмехнулся Крим. – Из ее стазиса не вырваться! А эти никогда не были на войне! Трусы! – За этот словесный выпад один из эмирими сделал подсечку, и ловкий мальчишка упал, не ожидая такой подлости.
Дирк молча налетел на обидчика и отшвырнул его к стене. Эмирими сполз на пол без признаков жизни. Врагов осталось трое. Их магия была слабой. Ко всему Крим несколько раз гасил магические атаки против лэра, а под конец заморозил стазисом одного из нападавших. И тогда Дирк быстро покончил с двумя остальными, с остервенением столкнув их лбами. Негодяев связали веревками и положили перед дверью.
Раненого Трема, лежавшего без сознания на полу, охотник, подхватив на руки, перенес в спальню на втором этаже, велев Криму принести кипяченой воды промыть раны, так как неизвестно, когда вернется Атем.
– Я побежал за Леей! Она мастер исцеления, – сказал Крим, после того как принес лэру воду.
Дирк кивнул. Это самое лучшее в данной ситуации. Вид Трема откровенно пугал его. Он не раз видел, как от подобных ожогов мучительно умирали друзья. Мальчишке становилось все хуже и хуже. На месте ожогов образовались кровавые пузыри. Лицо Трема стало темно-серым.
Дирк даже не стал трогать раны, опасаясь ухудшить положение.
Его мучил вопрос: почему? Что произошло? Почему эмирими напали на своих? Да еще на детей и одинокую женщину… Совсем сумасшедшие! А еще лэров такими считают! Да у охотников за такое… Да лэрам и в голову такое не пришло бы!
Крим несся к Лее, едва сдерживая слезы. Детство кончилось. Счет шел на минуты.
К ужасу Крима, Леи дома не оказалось. А двери ее жилища были распахнуты настежь и громко хлопали под порывами ледяного ветра.
Атем вернулась домой под утро. Заметив на полу связанных эмирими, она сначала стала мертвенно-бледной, затем залилось багровой краской.
– В чем дело, лэр? – резко спросила она, судорожно разматывая толстый шарф и снимая меховые перчатки.
На самом деле она была в ужасе от увиденного, но держалась, опасаясь спровоцировать охотника.
– Не знаю. Они напали без объяснений.
– Еще бы! Если бы ты увидел на пороге своего дома эмирими, конечно, ушел бы молча. А где мои дети?
Она ничего не поняла, а Дирк не стал оправдываться, только пожал плечами:
– Трема я отнес наверх, а Крим побежал за Леей.
– Отнес?!
Тут до Атем дошло, что все было не так, как она подумала.
– Он попал под их удар первым. Я на этот шум и вышел, не усидел наверху… Младший уже лежал…
Атем, не дослушав, кинулась вверх по лестнице. Дирк поспешил за ней. При виде сына ее затрясло.
– Успокойся, – тихо попросил Дирк, вместе с ней еще раз обследуя Трема. – Не смотри, что кровь, она не страшна… Лечи! Спокойно! Что тебе принести?
Он помог ей прийти в себя и наложить на мальчика исцеление.
– Только бы успеть… успеть… успеть… – исступленно шептала Атем.
Трем лежал совершенно безучастно. Даже не стонал.
Мать тронула сына за руку:
– Сынок, посмотри на меня. Ты должен очнуться! Приди в себя, моя радость.
Дирк, смочив водой чистое полотенце, принесенное Кримом, начал смывать кровь.
– Атем, успокойся… Он уже и дышит ровнее.
Но она только тихо плакала. Он подошел к ней и обнял, успокаивая. Он хорошо ее понимал.
Все как-то неуловимо поменялось. Атем была небольшого роста и хрупкого сложения, и рядом с высокорослым лэром, стоящим перед ней, ее миниатюрность выделялась еще больше. Белокурая головка эмирими не доставала даже до его широких плеч. Он был сильным, она слабой и истерзанной страхом за сына. Лэр впервые почувствовал, какая она маленькая и беззащитная, прежде маленьким и глупым при ней ощущал себя он.
– Он скоро придет в себя, – тихо произнес Дирк, не надеясь, что она его слышит.
Атем продолжала молча плакать, прижавшись к врагу. Нет… уже не врагу. Дирк, обнимая ее вздрагивающие плечики, чувствовал себя разбитым. Он не мог им помочь. Ни мальчику, ни ей.
Выплакав все слезы, Атем смущенно отодвинулась. Только сейчас она поняла, что он обладает такой неимоверной силой, что может свернуть ей шею с такой же легкостью, с какой способен сломать ветку. Однако все это время, с тех пор как попал к ним, он вел себя словно тихий, смущенный мальчишка.
