— Я займусь пирогом, — заявила она и, пройдя мимо него, ушла на кухню.
Он присоединился к ней не сразу, а когда появился, выражение лица у него было странное.
— Ты в порядке? — спросила она, выключив воду, под которой мыла яблоки. — Тебя все семейные дела достают? Хочешь, чтобы я отвезла тебя домой?
— Дом Эйдана не мой дом.
Он прислонился к косяку арочного проема, соединявшего кухню с уголком для завтрака. Отдельной столовой в доме не было, и она прекрасно без нее обходилась.
Коннор, чье присутствие казалось особенно ощутимым на ее крохотной кухоньке, не сводя с нее пристального взгляда, спросил:
— По-твоему, меня достает то, что у тебя есть ребенок?
Он скрестил руки на груди, отчего бицепсы вздулись. И от этого, уже такого знакомого ей жеста у нее увлажнился рот. Коннор заполнял все ее помыслы, решительно не давая возможности хоть как-то отвлечься от факта его присутствия. Невероятная личность, пребывающая вдобавок в невероятном теле. Это уже чересчур. Он — это чересчур.
— Не знаю. — Она встряхнула дуршлаг, выливая оставшуюся воду. — Просто вид у тебя какой-то странный.
— У меня выдалась та еще пара дней.
— Хочешь об этом поговорить?
— Честно говоря, да.
— Ладно. Выкладывай. — Она полезла в один из нижних ящиков за приспособлением для чистки яблок.
— Не могу.
Стейси напряглась и попыталась скрыть необоснованное чувство обиды и разочарования за колкостью:
— Ну конечно, как же иначе.
— Ты бы все равно не поверила.
— Мне пришлось бы положиться на твое слово. — Она встретила его взгляд и не отвела своего. — Ничего другого все равно не остается.
На долгий момент в кухне воцарилось молчание.
Она ощущала шедшую в нем внутреннюю борьбу: он явно испытывал потребность сказать что-то важное, но она не имела ни малейшего представления насчет того, что именно. Поэтому Стейси озвучила свою наилучшую догадку:
— Ты ведь не собираешься проводить здесь все время, верно?
— Мне придется много путешествовать, — нахмурился он.
— Прекрасно. — Она вздохнула. — Ты ведь не собираешься предложить, чтобы я была с тобой, когда ты в городе, и хранила тебе верность, когда ты в отлучке, правда? Пожалуйста, не надо!
— Стейси, уж не такая я задница, — произнес он со спокойным достоинством. — Не могла бы ты, думая обо мне, поднять планку повыше?
Беспокойство Стейси нервировало Коннора, заставляя его злиться на себя. Сам же, болван, все, к черту, испортил, а теперь не знаешь, как исправить.
Он хотел быть с ней.
Вроде бы куда проще, но на самом деле — сложнее некуда.
Она громко вздохнула и подняла руки:
— Извини. Я просто не знаю, что ты тут делаешь. Почему смотришь на меня вот так. Что я, по-твоему, должна сделать или сказать?
Я здесь, потому что не мог отпустить тебя домой одну, в то время как снаружи небезопасно. Я смотрю на тебя так, потому что побывал в твоей комнате и прикоснулся к одеялу на твоей кровати, хранящему твое тепло. И хочу, чтобы ты сказала, что хочешь увидеть меня там. С тобой.
Нетерпеливой рукой она убрала падавшие на лицо черные кудряшки. Он понимал, что ей хочется надежности и стабильности. Пусть даже не навеки, но он, увы, не мог обещать ей чего-либо выходящего за пределы этого момента. Сейчас он пребывал в этом мире, но не имел ни малейшего представления о том, когда обстоятельства смогут вернуть его обратно. А лучшим способом обеспечить ее безопасность было покончить с угрозой, прежде чем она сможет до нее добраться.
Эйдан был прав. Коннор осознавал, что является для нее наихудшим выбором, однако не мог заглушить в себе внутренний голос, упорно утверждавший, что она дана ему для того, чтобы о ней заботиться.
Он выпрямился:
— Инструменты у тебя есть?
Физический труд. Это как раз то, что ему сейчас требуется. Занять чем-то руки, пока мозг будет пытаться разрешить дилемму. И поскорее, а то он не выдержит и попытается добиться того, чего так страстно желает: завалить ее, чтобы она обхватила ногами его бедра и впилась ногтями в его спину.
— Только простые. — Ее зеленые глаза выдавали так много: он мог лишь гадать, осознает ли это она сама. — Они в желтом металлическом ведре сразу перед дверью.
— Возьмусь за работу.
— Спасибо.
Благодарность. Он услышал это в ее голосе, и какая-то примитивная часть его души чуть не взвыла от восторга. Ей что-то требовалось, и он мог ей это дать.
Моя.
Коннор отроду не испытывал собственнических чувств по отношению к своим любовницам. Но все шло к тому, что после встречи со Стейси он вообще не походил на себя.
Взяв ведро за ручку, он толкнул сетчатую дверь и вышел на крыльцо, перед которым были разбиты клумбы, переходившие в лужайку. Весь участок был обнесен оградой из цепей.
Славный дом. Манящий и чарующий. Дом, очень подходивший Стейси и открывавший ее с новой стороны. Ему хотелось остаться здесь на ужин, до очередного фильма. Хотелось снова заняться с ней любовью. Правильно. И долго. Всю ночь. А потом проснуться оттого, что ее аппетитный зад трется о его член, — только на сей раз они оба должны быть голыми. Он мог бы войти в нее сзади…
Дверь за ним захлопнулась. Выругавшись и пробуравив раздражающий объект гневным взглядом, Коннор принялся за работу, одновременно стараясь выбросить из головы все мысли о Старейших и Кошмарах. Его нынешний день со Стейси вполне мог оказаться единственным, и хотя явился он сюда, потому что опасался отпускать ее в дорогу одну, теперь он хотел провести оставшиеся часы так, словно никакого завтра не было вовсе.
Поскольку для них его и не было.
ГЛАВА 9
— Готово!
Коннор встал на отремонтированную ступеньку и для наглядности попрыгал на ней. Она прекрасно выдержала его вес. Стейси отреагировала одобрительным возгласом.
Глядя на открывающуюся дверь, Коннор ждал, когда она выйдет на крыльцо.
— Привет!
— И тебе снова привет, — ответила Стейси.
То, что он увидел в ее глазах, было ему очень хорошо знакомо. Он веками замечал нечто подобное в глазах множества женщин. Правда, Стейси одарила его таким взглядом впервые, а с учетом того, что она вдобавок еще и, сама того не ведая, облизала губы, кровь его буквально вскипела.
— Милая, — проурчал он, — ты выглядишь так, словно готова слопать меня живьем.
— Ты что, все время торчал тут без рубашки? — спросила она, с трудом переводя дыхание.
Стейси зачесала волосы назад и собрала их в восхитительные хвостики, в руках она держала два бокала, наполненные красноватым напитком с кубиками льда. По какой-то непонятной причине эти девчоночьи хвостики еще сильнее разожгли его желание. Вообще-то, в облике Стейси ничего незрелого не было, но эта деталь наводила на мысль об игре, в которую он был бы не прочь с ней поиграть.
