– Конечно, сцену ты эту провел здорово, – говорила она, – шустрый такой, живой мальчик получился. Но вот на будущее…
– Что это тебе не нравится? – недовольно заговорил Юрик. – Ведь отлично все получилось!
– Я ничего об этом эпизоде и не говорю, – отмахнулась Лола, – сейчас ты всегда мальчишку изображаешь, а они в большинстве своем ловкие и подвижные, вертятся все время, непоседы такие…
– Я и девчонку могу сыграть! – похвастался Юрик. – Один раз оделся в платье даже…
– И что – поверили тебе? – насмешливо спросила Лола. – Сразу же тетка какая-нибудь растяпистая подошла, и твой напарник ее удачно обчистил?
– Нет, – подумав, смущенно признался Юрик, – тетки в тот раз не подходили. Мужик подошел, десятку дал… Такой… не понравился он мне, и Славке тоже, не стал он к нему подходить. И вообще тот день неудачным получился…
– Вот! – оживилась Лола. – А хочешь, я тебе скажу почему? Потому что тетки тебе не поверили! То есть прямо, конечно, они тебя не заподозрили – что ты мальчишка переодетый, но девочка в твоем исполнении была какой-то сомнительной и не вызывала желания ей помочь. Ты думаешь – платье надел, бантик завязал – так уж и дело сделано? Вовсе нет! Во-первых, девочки ходят по-другому – помягче, не топают, шаги у них помельче. Во-вторых… вот как ты сидишь?
Юрик оглядел себя и пожал плечами: он вольготно развалился на заднем сиденье машины. Места было много, потому что рядом с ним сидела только Лола.
– Девочка никогда так не сядет, – заметила Лола и указала на свои аккуратно сдвинутые колени, – девочки сидят прямо, ноги всегда держат вместе.
– Ну уж! – Юрик махнул рукой. – Иногда девчонка так раскорячится…
– Я говорю о девочках из хорошей семьи, ты ведь такую хочешь изобразить? А они, знаешь ли, с пяти лет танцами занимаются либо гимнастикой, по двору не бегают…
Юрик стал слушать внимательнее, сообразив, что Лола говорит дело.
– Опять же, речь, – продолжила лекцию Лола, – ты бы хоть научился ударения правильно ставить! Одно дело, когда ты ноешь – «мы сами не ме-естные», а другое, когда воспитанным мальчиком прикидываешься. А ты сказал «чиво»… Конечно, не все обратят внимание на такую мелочь, но ты же хочешь, чтобы все было безупречно? Тогда нужно учиться грамотно говорить… Вот представь, я бы сегодня вместо того, чтобы орать: «Юрик-джан!» – тихо забормотала бы что-то типа: «Юрочка, деточка, не балуйся», – поверили бы мне бандиты?
– Ну, не знаю… вообще-то ты нужные вещи говоришь, – признал Юрик, и Лола, сама себе удивляясь, слегка покраснела от похвалы семилетнего мальчишки. – И вообще вы здорово прикидываетесь! – продолжил Юрик. – Грим, там, разговор – совсем другой человек получается!
– А что ты думаешь – само все это сделалось? Я долго училась! – довольно сказала Лола. – И тебе бы нужно учиться, а то так и будешь в метро ошиваться. Когда-нибудь поймают тебя и побьют! Если не хуже…
– А что – есть такие институты, где на жуликов учат? – недоверчиво спросил Юрик. – Я бы туда пошел…
Маркиз чуть не ткнулся лицом в руль, сдерживая смех. Лола промолчала, она вдруг вспомнила свою старенькую преподавательницу по сценическому мастерству и представила, что с ней стало бы, узнай она, что вышло из Лолы.
– Ладно, дело сделано, – проговорил Маркиз. – Юрик, тебя где высадить?
– У метро, где же еще, – вздохнул Юрик и откланялся.
– А мы куда? – глядя ему вслед, спросила Лола.
– Поедем за ними на проспект Просвещения, поглядим, чем дело кончится, чем сердце успокоится…
– Ленечка, а это не опасно? – насторожилась Лола.
– Тут ты вспомнила об осторожности! – вскипел Маркиз. – А когда из-за своего буль-мастифа чуть не подставила нас под пули, ты о ней почему-то совсем не думала!
– Ленька, опять ты за свое!
– Ну ладно, – Леня развернулся к ней всем телом, – конечно, мы будем наблюдать издали, с безопасного расстояния, через подзорную трубу. Риска никакого. А узнать, чем кончится дело, мы обязательно должны: нам ведь необходимо знать, обезвредили мы Хорька или нет?
Лола попросила его остановить машину и пересела на переднее сиденье. Она искоса поглядывала на Маркиза, и глаза ее как-то подозрительно блестели.
– Ленечка, – проговорила Лола – тоже подозрительно ласково, – а где этот знаменитый чемоданчик?
– Много будешь знать – скоро состаришься! – отрезал Маркиз.
– Это хамство – говорить даме о старости! – обиделась Лола. – Тем более чья бы корова мычала! Я ведь гораздо моложе тебя!
– Нашла чем гордиться!
– Ну Ленечка, я ведь тоже так рисковала из-за этого чемоданчика, столько сил приложила… Я имею право знать, что в нем лежит!
– И думать забудь! – решительно посоветовал ей Леня. – Пока мы находимся в неведении, у нас есть шанс сохранить свои жизни.
– Кстати, что ты собираешься с ним делать? – спросила Лола и добавила строго: – Надеюсь, это я имею право знать?
– Я собираюсь вернуть его хозяину, – твердо ответил Маркиз, глядя на дорогу.
– Вот как? И ты считаешь, что это – правильное решение? – Лола подняла брови.
– А ты что – против?
– Я с самого начала была против, – проворчала Лола, – но как ты конкретно это себе представляешь? Ты приходишь к Лазоревскому, говоришь, что дико извиняешься, и с поклоном возвращаешь ему чемоданчик? А он обнимает тебя со слезами радости на глазах, дает в награду полцарства и свою дочь в придачу, и все кончается свадьбой?
– Насколько мне известно, у Лазоревского нет дочери, – невозмутимо заметил Леня, – а в остальном ты нарисовала очень приятную картину.
– Жаль, что у него нет дочери, – огорчилась Лола, – потому что тайна чемоданчика обязательно должна остаться в семье! Надеюсь, ты не считаешь, что Лазоревский просто возьмет с тебя честное слово джентльмена, что ты никогда и никому не расскажешь о содержимом злополучного чемоданчика, и удовлетворится этим?
– Думаю, он очень быстро узнает, прикасался ли кто-нибудь к содержимому чемоданчика, – спокойно ответил Маркиз, – у такого человека все должно быть предусмотрено.
– Однако он не предусмотрел, что чемоданчик попытаются украсть! – не унималась Лола. – Не такой уж он умный, этот твой Лазоревский.
– Хватит препираться по пустякам! – разозлился Леня. – Я обещал, что вытащу тебя из этой истории, и вытащу!
«Вот как, – подумала Лола, – он вытащит! А я здесь оказывается вовсе ни при чем! Я ему не помогаю, мы просто в машине вместе катаемся… И что, интересно, может быть в том проклятом чемодане?»
Несмотря на все случившиеся с ними неприятности, Лола чувствовала, что просто умирает от любопытства.
* * *
В северной части Санкт-Петербурга, на пересечении проспекта Художников с аллеей Просвещения, где – если исходить из названий этих пересекающихся улиц, – должна находиться художественная школа, в действительности расположен длинный ряд гаражей. К этим-то гаражам за полчаса до назначенного времени подъехала темно-синяя иномарка Хорька. Хорек вылез из машины, колобком подкатился к высоким железным воротам третьего от угла гаража и открыл своими ключами большой гаражный замок. Затем он распахнул ворота и помахал Синелапому, чтобы он заехал внутрь.
