Она стояла у него за спиной, и он чувствовал ее дыхание. И голос ее звучал по-особенному, в нем было что-то манящее и обещающее. Казалось, вот-вот она положит свои легкие руки на его сильные плечи, а потом прижмется грудью к его спине. Катерины не было, и никто не мог стать свидетелем этой сцены.
– Ну, сегодня можете… Кто устанавливал вам систему?
– Фирма из Москвы работала.
– Плохо. Плохо работала. Датчики движения почему не установили?
– Датчики движения? – Томление в ее голосе усилилось, но руки на плечи Федору она не положила.
– Есть такие датчики, когда человек мимо проходит, они срабатывают и подают звуковой сигнал…
– А на собаку они реагируют?
– Ну, на вашу – обязательно. Большая у вас собака.
– Я ее на ночь спускаю. И днем теперь буду спускать…
– И все-таки датчики не помешают. Их можно отключать, когда собака спущена. Да и до пристани собака не достанет, забор мешает…
– Калитку открыть можно.
– А она не уплывет?
– Пыталась. Мы потому забор и поставили.
– Да, быть беде, если ваш волкодав через реку на деревню выйдет, – усмехнулся Федор.
– Нет, лучше датчики поставить. И у пристани поставить, и у реки… Что-то на душе неспокойно. Вдруг убийца где-то рядом…
– Может, вам лучше уехать в Москву?
– В Москву? – дрогнувшим голосом спросила Голикова. – Неужели все так серьезно?
– Не знаю.
– Но догадываетесь.
– Я не догадываюсь, я предполагаю.
– То, что убийца где-то рядом?
– Если он еще на свободе. Но, может, все-таки Востриков убивал… Или вашего мужа кто-то просто «заказал».
– Кто?
– Вам видней.
– А Молодова тоже «заказали»?
– Здесь другое… Хотя все может быть, – задумался Старостин.
Есть же такое понятие, как стечение обстоятельств. Может, Голикова расправилась со своим мужем, а в это время Молодова выслеживал наемный убийца. Киллер узнал, как погиб Голиков, поэтому пустил в ход заточку, а не пулю, например… Но зачем ему это нужно?
– Чего вы замолчали? – насторожилась Надежда Максимовна.
– Да версий слишком много.
– Например?
– Ну, сколько людей в окружении вашего мужа и Молодова, столько и версий. А сколько их, я не знаю…
– Меня знаете. Только убить я не могла…
– Но кто-то же это сделал…
– Может, все-таки Востриков?
– Может, не может – все это похоже на гадание на кофейной гуще.
– Не знаю насчет Молодова, но вокруг Саши была такая гуща. Из горького кофе. Там и Эльвира, там и его сестра, которая также могла погреть руки на его гибели. Еще и совладельцы его компании, их тоже со счетов нельзя списывать… Нет, я не собираюсь лезть в эти дебри, но если смерть к Саше пришла из Москвы, то мне туда возвращаться не стоит…
– Может быть.
– Я лучше останусь здесь. Найму охрану…
– Это правильное решение. Деньги у вас для этого есть, в охранных фирмах недостатка нет.
– С деньгами без проблем. Но что я с этой охраной буду делать? Они же займут все мое личное пространство.
– Ну, безопасность требует жертв.
– Я не люблю, когда мое личное пространство занимают мужчины, – взывая к сочувствию, вздохнула Голикова. – Кто-то без мужчин жить не может, а кого-то они раздражают… Саша не раздражал, с ним хорошо было. А потом я привыкла без него. Он когда приезжал, раздражать меня стал…
– Привычка – дело серьезное, – пожал плечами Старостин.
– А вы, Федор, меня почему-то не раздражаете.
– Поверить не могу.
– Я, если честно, сама себе не верю. Я должна злиться на тебя, – перешла на «ты» Надежда Максимовна, – но ты меня даже не раздражаешь. С тобой просто и спокойно… Ты же один живешь, без жены?
– Ну, допустим.
– Мне Катя все про тебя рассказала… – Все-таки положила она ему руку на плечо, и это прикосновение обволокло его изнутри вибрирующей истомой. Ему бы повести плечом, чтобы образумить ее, но мышцы как будто парализовало. – Твоя жена с Шадриным живет.
– Бывшая жена, – уточнил Федор.
– Твоя жена ушла к богатому, а мой муж – к молодой. Можно сказать, мы с тобой товарищи по несчастью.
– Я изменил жене, поэтому она ушла.
– А если это всего лишь повод для нее?
– Может, оставим этот разговор?
– Да, конечно… – Надежда убрала руку с плеча, но не отошла. – Ты бы мог взять отпуск, – сказала она.
– Зачем?
– Чтобы охранять меня.
– Тогда мне придется жить с тобой.
– Ты и будешь жить со мной. В одном доме.
– Да, но что скажут люди? Им же не объяснишь, что мы просто живем. Они не поверят.
– Какое мне дело до людей?.. А если твоя бывшая жена скажет, так это даже забавно будет. Пусть поревнует… Тебе это интересно?
– Валентина – отрезанный ломоть. И не надо об этом, – поморщился Старостин.
– Не надо так не надо… Ну, так что скажешь? Принимаешь мое предложение?
Федор вдруг поймал себя на мысли, что Голикова опутывает его своими чарами, словно муху паутиной… Другие мужчины ее раздражают, а он – нет. Взять отпуск, поселиться в ее доме… Зачем ей это нужно? Любовь к нему вдруг случилась? Это вряд ли. Может, ей нужен союзник в ожидании возможной бури? А может, даже не союзник, а козел отпущения… Что, если вдруг Востриков откажется от своих показаний? Возьмет на себя Молодова, а от Голикова откажется. Что, если Надежду снова обвинят в убийстве и отправят за решетку? Что, если тогда под подозрение попадет и сам Федор? Если он живет с ней, значит, хочет на ней жениться и на этом обогатиться. А как на ней жениться, когда у нее муж живой?.. Был живой, да весь вышел. И кто его в расход вывел? Правильно, Старостин Федор Георгиевич. Из-за Надежды…
– Нет, не могу. Работы у меня много.
– Так это и будет твоя работа, – не сдавалась она. – Ты же должен убийцу поймать. А вдруг поймаешь?
Она положила на его плечи обе ладони. Мягко положила, нежно. И еще грудью коснулась его затылка. Надо было подниматься и уходить. Но ведь Федор изначально собирался остаться здесь. Даже с Ольгиным договорился.
– Поэтому и остаюсь. Дня на два.
– А там видно будет, да?
– Нет, тебе лучше нанять охрану.
– Поговорим об этом завтра, – обволакивающим тоном сказала она, словно давала этим понять, что к завтрашнему дню их отношения выйдут на качественно новый уровень. Сейчас они выпьют вина, расслабятся, а там все и случится…
