– Ну, как участковый мог бы предупредить!
– Может, еще и сторожем к вам наняться?
– Ну, к этой же нанялся… – с ядовитым сарказмом хмыкнула она.
– К кому, к этой?
– Сам знаешь, к кому…
– Слушай, давай проваливай, – сердито махнул рукой Старостин.
– Что?! – взвыла от возмущения Валентина.
– Следы не затаптывай. Эксперты здесь работать будут…
– Да ты сам уже здесь натоптал.
– Не твое дело!
Федор действительно прошелся по тому месту, по которому, как ему казалось, преступник утаскивал жертву в воду, но следов не оставил. Обувь у него чистая, а трава слишком густая и упругая, чтобы на ней оставались отпечатки подошв. Но ведь слева от дома за оградой трава не газонная, там, возможно, бурьян растет. И лес там к забору подступает. А сам забор всего на метр-полтора перегораживает реку. Преступник мог подкрасться со стороны леса, по пояс в воде обогнуть забор, пробраться на участок Шадрина, затаиться…
Федор не стал заходить в воду, он обошел забор через калитку, обследовал место, по которому преступник мог подобраться к дому, но свежих следов там не нашел. И трава не примята, и веточки не сломаны… Значит, убийца переплыл реку, чтобы добраться до жертвы. Все как в случае с Голиковым…
Теперь Старостин ничуть не сомневался в том, что Голикова убил тот самый ночной купальщик, которого видел Молодов.
Он вдруг вспомнил про свои расчеты, которые делал с голиковской пристани. К ней от пляжа вел самый короткий путь, который мог увеличиваться от пристани к пристани, если брать за точку отсчета деревенский пляж. От этой точки до участка Шадрина – самый длинный путь. Убийца был бы тупицей, если бы выбрал его. Он, может, и чокнутый, но голова у него должна соображать и рассчитывать расстояния. Если так, то стартовал он с точки на берегу, от которой к месту убийства Шадрина вел самый короткий путь, и на ней могли остаться следы.
Глава 13
Одна камышина сломана, другая. Тропинки к воде здесь нет, но через камыши кто-то продирался. И Старостин повторил этот путь. Он аккуратно вышел к самой воде и на глинистой кромке берега увидел четкий отпечаток обуви.
– Есть контакт! – крикнул он. Все-таки сбылся его прогноз, это не могло не радовать.
– Что там? – отозвался из камышей Снегов. Он не рискнул следовать за Федором, так и остался на тропинке, что тянулась вдоль берега.
– Туфля отпечаталась… Все, больше ничего.
Трава в одном месте была слегка примята. Возможно, преступник здесь раздевался, прежде чем войти в воду. Не в одежде же купаться. И туфли где-то рядом стояли. Но прежде чем снять обувь, убийца оставил четкий отпечаток подошвы. Хоть что-то, и то хорошо.
Снегов с экспертом пробрались через камыши, осмотрели место. Криминалист опустился на корточки перед отпечатком, плавными движениями открыл свой чемоданчик – гипсовый слепок делать будет.
– Может, кто-то просто искупаться решил? – спросил Снегов.
– Да нет, – покачал головой Старостин. – Во-первых, тут пляж недалеко, во-вторых, дно здесь плохое, сплошной ил.
– Может, просто кто-то ходил?
– Здесь везде глина, а отпечаток только в одном месте… Здесь он разделся и реку переплыл. Затаился на берегу, дождался, когда Шадрин появится…
– Почему именно Шадрин?
– Потому что мы, возможно, с маньяком дело имеем. Ему все равно, кого убивать, лишь бы из элитного поселка. Я вот подумал, что следующим Розанов может быть, у него третий по счету дом после Голикова и Молодова. Была такая мысль. Даже засаду организовать хотел. Может, маньяк догадался, что против него замыслили, поэтому изменил порядок. Не третьего по счету подкараулил, а последнего…
– Порядок изменил? А ты засаду, значит, поставить хотел… Так вроде же Востриков убивал.
– Вот именно, вроде, ты, Валерий Павлович, сам в это не веришь.
– Ну, теперь точно не верю…
– Востриков чужую вину на себя взял. И, я думаю, это не последний труп…
– Значит, маньяка искать будем, – совсем невесело проговорил Снегов.
– Или оборотня, – усмехнулся Федор.
– Оборотня?
– Ну, слух у нас по деревне пошел, дескать, оборотень объявился.
– Только нечистой силы нам не хватало…
– Говорю же, слух это… Но сила действительно нечистая. С чистой душой на такую резню не пойдешь.
– Резня. Точно, резня…
Следователь вышел на тропинку и по ней направился к месту, где лежал труп. Старостин – за ним. Не хотелось ему туда, потому что Прямыхов там. Острые вопросы – вещь неприятная, тем более в данном случае. Ведь ни абы кто сегодня погиб.
– Ну, что там, Валерий Павлович? – спросил Прямыхов.
Он обращался к следователю, а на Старостина даже не смотрел. Демонстративно не смотрел. Плохой знак.
– Да след нашли. Отпечаток подошвы. Возможно, преступник оставил, – предположил Снегов.
– А ты что, Федор Георгиевич, знаешь, как преступник действовал? – хлестко спросил Прямыхов.
Под дых метил. Старостин хоть и готов был держать удар, но все равно захватило дух в предчувствии подвоха.
– С чего вы это взяли, товарищ майор? – исподлобья глянул он на начальника.
– Ну, ты же тут у нас за все отвечаешь. И все знаешь. А преступника поймать не можешь.
– Почему не могу? Вострикова же поймал.
– Вострикова?!
– Ну, вы ж его героически раскололи.
– Только давай без этого… – поморщился Прямыхов. – Ничего там героического, просто работа. Планомерная грамотная работа…
– Да, но Востриков не убивал.
– Правильно, Шадрина он не убивал. Голикова убил, Молодова убил, а Шадрина – нет.
– Но почерк один.
– Ну, почерк и подделать можно… Ты мне лучше расскажи, почему Шадрина убили?
– Я откуда знаю?
– Он твой старый знакомый, да?
– Я всех тут знаю.
– Ты от вопроса не увиливай. Кому ты в позапрошлом году челюсть сломал?
– Ну, вышло так.
– А из-за чего вышло?
– Я понял, куда ты клонишь, Илья Викторович. Но если ты думаешь, что это я убил Шадрина, то… То лучше ничего не говори. Если в чем-то подозреваешь, то ищи доказательства. – Федор нарочно обращался к начальнику на «ты», чтобы сильней его пронять. – Будут доказательства, предъявляй. А без доказательств… Я ведь и послать могу!
– Ты как с начальством разговариваешь, Старостин?! – возмутился Прямыхов.
– А не надо меня тут носом… в кровь…
