– Баньку?! – вскинула она на него непонимающий взгляд.
– Ну, помнишь, я в баньке парился, и ты собиралась зайти. А не зашла. Почему не зашла? Потому что играла со мной. Дразнилась, а в руки не давалась. Как это понимать? Какие цели ты преследовала?
– Никаких… Просто ты мне нравился, – в растерянности проговорила она.
– Ну да, только я один тебе и нравился, – усмехнулся Федор. – Все мужчины тебя раздражают, и только меня одного ты можешь терпеть в своем доме. Это твои слова?
– Ну, мои.
– А Паша тебя не раздражал?
– Раздражал… После того, что случилось, он стал меня раздражать.
– После того как погиб твой муж, ты с ним больше не общалась?
– Э-э… – замялась Голикова.
– Правильно, не торопись отвечать. А лучше всего совсем не отвечай, а то разойдешься в своих показаниях с Пашей…
– Ну, может, ты и прав…
– Не торопись отвечать, – повторил Старостин. – Тем более что я все и так знаю… Общалась ты с Пашей. И напрямую с ним общалась, и через Катерину, когда сидела в камере… Или не было такого?
– Ну-у…
– Было, все было… Ты знала, кто убил Молодова. Знала, что тебе бояться нечего. Это Паша ради тебя постарался. Он же не помог тебе избавиться от мужа, зато из-под подозрения тебя вывел. Но этого вам показалось мало, поэтому вы решили подставить меня. Ты не боялась убийцу, но страх изображала. Я две ночи провел у тебя. А Паша тем временем стащил у меня старые туфли из сарая и подставил меня. Сначала убил Шадрина, а потом подбросил мне улики. Только ничего у вас не вышло.
– Паша тебя подставил? – удивленно протянула Голикова.
– Да, но ты, конечно же, об этом не знала.
– Нет, не знала…
– И зачем он Молодова убил, ты тоже не знала?
– Ну, догадывалась…
– Догадывалась, но никому ничего не сказала. И кто ты после этого? А я скажу кто. Соучастница убийства ты. Соучастница трех убийств.
– Это неправда! – ужаснулась Надежда.
– Это правда. И ты ее расскажешь. Сейчас подъедет Снегов, и ты во всем чистосердечно признаешься.
– Я ничего не знала! И признаваться мне не в чем!
– Тогда признается твой Паша… Мы еще не предъявляли ему Молодова и Шадрина. А это уже не пятнадцать лет строгого режима, это уже пожизненное. Поверь, когда до него дойдет, как он крепко влип, он сдаст тебя с потрохами. Не веришь?
– Мне нужно позвонить адвокату, – нервно проговорила Голикова.
– Твое право. Только пока твой адвокат подъедет, Паша расколется как гнилой орех. И тебя своей гнилью забрызгает. С ног до головы гнилью зальет – не отмоешься. Окажется, что это ты «заказала» своего мужа. И Молодова ты «заказала». И Шадрина.
– Я никого не «заказывала». И никого не убивала, – запаниковала Надежда.
– Это ты так говоришь. А что скажет твой Паша? Скорее всего, он будет свою шкуру спасать.
– И что мне теперь делать?
– Правду сказать. Дать показания, что это все его затея была, а не твоя.
– Но так оно и есть. Я не просила его убивать Сашу.
– А Молодова?
– Тоже не просила.
– А Шадрина?
– Тоже нет.
– Колоколов их сам убил, без твоего участия?
– Я не знаю… Не знаю, он их убивал или нет… Насчет Саши подозрения были, а насчет Молодова и Шадрина…
– Ну, да, Шадрина я убил?
– Я этого не говорила.
– Паша это сказал. Вернее, сделал так, чтобы подозрение пало на меня. И ты ему в этом помогла. Я же не зря у тебя две ночи провел, да?
– Я не знаю. Я ничего не знаю. И ночевал ты у меня, потому что я убийцу боялась…
– Обмануть меня хочешь? Не получится. Я не верю тебе. Вот если ты правду расскажешь, я тебе поверю. И тогда мы вместе придумаем, что нам делать. Может, и придумаем что-нибудь, чтобы ты не села…
– Но я тебе правду сказала. Другой правды у меня нет.
– А если хорошо подумать?
Старостин атаковал по всем фронтам, и сверху в пике заходил, угрозами и вопросами пытаясь сокрушить оборону. Но тщетно, Надежда так и не призналась в том, что Колоколов убил Молодова и Шадрина. И свою причастность к этим убийствам она отрицала, и о том, что Колоколов пытался подставить Федора, тоже якобы не знала.
Эстафету подхватил подъехавший Снегов. Правда, он разговаривал с Голиковой недолго, после чего отправился в участок. Колоколов тоже все отрицал, но это ему не помогло. Снегов забрал с собой и его, и Голикову. Их обоих ждал впереди казенный паек.
Глава 20
Ярко луна светит, звезды по небу золотым бисером рассыпаны. Тепло, ни ветерка.
Заточка кувыркнулась в воздухе и с коротким глухим бульканьем вошла в воду. Федор в одиночестве стоял на берегу, никто не видел, как он избавился от улики.
Ольгин отдал ему заточку сразу же после того, как Надежду с ее любовником увезли в район. Поздно уже было, темнеть начинало. Такая дикая усталость в тот час на Федора навалилась. Домой надо было ехать, падать на диван и спать без задних ног до позднего утра. Но нет, совладал он с собой – съездил с Ольгиным к его тайнику, затем отправил парня домой, а сам приехал сюда, на крутой берег далеко за окраиной поселка. Выбросил заточку, и на душе сразу стало спокойно. Даже усталость вдруг отступила. И никакого сожаления в мыслях.
Дико устал Федор за этот день. Ночью во сне он мучился кошмарами, утром проснулся в камере изолятора, затем был тяжелый разговор с Прямыховым. Такое ощущение, будто это давно было, а нет, еще и суток не прошло. А чего стоила карусель с Колоколовым и Голиковой? Но ведь раскрутилось все, и не осталось никаких сомнений в том, что это Колоколов убивал жителей элитного поселка. Увезли его, а Федор все еще на ногах. Столько всего сделано, а домой, увы, еще рано. К Урицким надо заехать. Телефон Катерины не отвечает, но, может, она уже дома…
Возле дома Урицких стояла машина – серебристый внедорожник «Хонда». Именно на такой машине ездила Валентина. Свет в доме горит. И калитка не заперта.
Собака на Федора не залаяла. Ткнулась мокрым носом ему в ногу и жалостливо смотрела в ожидании ласки. Он потрепал ее по загривку и прошел в дом. Николай сидел с одной стороны стола, Валентина – с другой, сидят, о чем-то разговаривают. Свет горит, телевизор шепчет. На часах половина первого ночи, а им и дела нет.
– Федя?! – Валентина посмотрела на него так, словно он застал ее за чем-то предосудительным.
– Катя где? – скользнув по ней взглядом, спросил он у Николая.
– Ну, скоро должна быть…
– Откуда должна быть?
