А может, Шадрина действительно убил любовник Валентины? Вдруг у нее завелся хахаль? Может, у всех баб в поселке мода такая пошла – любовника иметь… Но это абсурд… Вот если бы почерк был разный… А может, убивал один любовник? Один на всех троих – и на Голикову, и на Молодову, и на Валентину? Но это уже абсурд, возведенный в квадрат, а если точнее, то в куб.
Голикова предложила ему тупиковую версию, но Федор сделал вид, что повелся на нее.
– Если так, то ты должна вспомнить, как этот мужчина выглядел. Во всех подробностях. Может, какие-то особые приметы?
– Хорошо, я постараюсь вспомнить.
– Было бы неплохо…
Не верил Федор, что любовник Молодовой причастен к убийству ее мужа. И вряд ли имел какое-то отношение к исчезновению Катерины. Но все-таки он заинтересовался им. Поэтому после тягостного для него разговора с Надеждой отправился в церковь, где отпевали Молодова. Правда, опоздал, и пришлось ехать на кладбище.
Но напрасно всматривался Старостин в печальные лица людей, провожающих Молодова в последний путь. Среди них не увидел он ни одного жителя Подречной. И поблизости никто из деревенских не крутился…
Своему помощнику Федор позвонил на обратном пути, но дозвониться не смог. «Телефон абонента выключен или временно заблокирован». Что ж, бывает.
И в участке Ольгина нигде не было. Может, он обнаружил след Катерины и пошел по нему?.. Но тогда почему не позвонил начальнику?
Старостин отправился к Урицкому. И застал его дома. Николай сидел в комнате за столом и в одиночестве пил водку.
– И что это значит? – удивленно спросил Федор.
– Да так, – вздохнул мужик.
– Катерина не объявлялась?
– В том-то и дело.
– Понятно… Угостишь?
– Спрашиваешь! – Николай оживился, но хватило его ровно настолько, чтобы наполнить стопку для гостя.
– Ну! – Федор перекрестился, поднес рюмку ко рту, выпил, закусил кусочком сала и угрюмо посмотрел на Николая: – И как это называется?
– Что называется?
– А то, что пьем, не чокаясь…
– Так ты не предложил, – в замешательстве глянул на него Урицкий.
– А разве ты у меня в гостях?
– Ну… А, правда, почему мы не чокнулись?
– А потому, что настроение у тебя похоронное. И настроение такое, и вид. И водку ты за упокой пьешь. Или нет?
– За упокой?! Кто за упокой пьет? – побледнел Николай.
– Мы с тобой за упокой выпили. Но я-то не знаю, что с Катериной, а ты знаешь! – пристально посмотрел на него Старостин.
– Федь, я тебя не понимаю! – Голос у Николая задрожал от волнения.
– Катерина где?
– Я откуда знаю!
– На работу она вчера собиралась?
– Ну, собиралась…
– Отгул у нее вчера был. И ты об этом знал.
– Не знал!
– Знал. А она думала, что не знаешь… Куда она вчера собиралась?
– На работу…
– Что ты с Катериной сотворил? – Федор перетянулся через стол, схватил Урицкого двумя руками за грудки, подтянул к себе: – Колись, Коля, пока я добрый!
– Ничего я с ней не делал!
– Где ты ее труп закопал?
– Труп?! Федя, побойся Бога! – подавленно простонал Николай.
– Да я-то боюсь Бога! А ты, вша болотная, кого боишься? Что с Катериной сделал?
– Ничего!
– Я же сейчас все здесь перелопачу. И если вдруг найду Катерину, я тебя своими руками удушу!.. Где Катерина? – разжимая руки, громыхнул Старостин.
Николай грудью рухнул на стол, сбив головой бутылку водки. Она с глухим звоном упала на пол и разбилась.
– Не закапывал я ее! – срывающимся на икоту голосом проговорил он. Затем вдруг выпрямился и направился к двери.
– А убегать не надо! – перекрыл ему путь Федор.
– Вы что, сговорились сегодня? – простонал Николай.
– Кто это вы?
– Ну, лейтенант твой приходил! Спрашивал, что я с Катериной сделал!
– И что ты с ней сделал?
– Да не делал я ничего!
– Ольгин тебе поверил?
– Поверил!.. Сначала проверил, а потом поверил.
– Что проверил?
– Он весь огород исходил, смотрел, может, я где-то закопал Катерину…
Федор одобрительно кивнул. Правильно все сделал Ольгин. Если Урицкий вдруг убил Катерину, как он мог избавиться от трупа? Естественно, закопать в огороде. Участок у него большой, места много. А потом сырая земля подсохнет и по цвету сравняется с остальным грунтом, да еще травкой подернется, тогда уже могилу не найти. Но пока еще можно найти захоронение, поэтому и ходил Ольгин на огород.
– И что?
– А ничего! И в погреб спускался, тоже ничего! Может, ты еще про любовника спросишь?
– Про любовника? – Федор с интересом посмотрел на Урицкого.
– Ну, лейтенант сказал, что у Катерины мог быть любовник.
– Откуда он про него знает?
– А у нее что, любовник был?! – осатанело протянул Николай.
– Кто тебе сказал, что у нее любовник был? Ольгин?
– Ну, он спрашивал, а вдруг?..
– Так, может, любовник действительно был?
– Чего вы все пристали ко мне со своим любовником? – скривился Урицкий.
– Ну, а из-за чего еще ты мог убить Катерину?
– Не убивал я ее!
– А вдруг?
– Федь, ну, ты же меня знаешь! – приложив руки к груди, Николай умоляюще посмотрел на Старостина.
– Может, знаю, а может, где-то недоглядел, – пожал плечами Федор.
Он жестом велел Урицкому сесть за стол. Достал телефон, позвонил Ольгину, но в ответ знакомое: «телефон временно заблокирован»… Что-то здесь не то.
– Когда у тебя Ольгин был? – угрюмо, но уже без напора спросил он.
– Ну, часа два назад…
– Куда ушел?
– Сказал, что Катерину пошел искать. Есть, сказал, вариант.
– Какой вариант?
– Не знаю.
– А если хорошо подумать?.. Что он там тебе про ее любовника говорил?
– Ну, типа, я из ревности ее убил… Федь, может, ты все-таки скажешь, что там за любовник такой?
Старостин в ответ отмахнулся. Некогда ему здесь антимонию разводить.
Он снова отправился в участок, но Миша там не появлялся. Съездил к нему домой, но и там его с утра не было.
Тогда Старостин пошел в сельмаг.
