Дэн, проводив мать и сестру, ушел к себе в комнату и провалялся в ней весь день. Отец пару раз заходил к нему, проведывал, но вечером ушел, оставив одного. Когда жена и дети уезжали, он позволял себе расслабиться. Встречался с приятелями, выпивал, курил сигары и играл в покер. Особенно часто он проводил время с лучшим другом Биллом. Рыжий верзила, обожающий клетчатые рубахи и бейсбольные куртки, говорун и хохмач, тот был прямой противоположностью отца, невысокого, чернявого, молчаливого и серьезного. Но эти двое удивительно ладили. Они даже одну моторку на двоих купили и периодически уезжали на озера рыбачить. В эти выходные они планировали такую вылазку, но из-за болезни Дэна она сорвалась. И отец с Биллом просто отправились пить пиво.
Вернулся отец глубокой ночью. И не один, а с другом. Дэн услышал приглушенные голоса. Затем открылась дверь в его комнату. Это папа вошел, чтобы проверить его. Дэн сделал вид, что спит. Ему не хотелось говорить с отцом. Он был на него обижен за то, что тот променял его на Билла. Мог бы весь вечер с больным сыном провести, а не сбег˜ать со своим дружком в пивнушку.
Когда отец ушел, Дэн попытался уснуть, но у него не получилось. Голоса стихли, и он решил выйти из комнаты и спуститься в кухню. Весь день он пил только воду, и теперь захотелось чего-нибудь более существенного. Хотя бы йогурта. А лучше фруктового пюре. Жиденько, но вкусно.
Спальня находилась на втором этаже. Дэн вышел на лестницу и начал спускаться. Он думал, что в гостиной никого нет, ведь голоса смолкли, но оказалось…
Папа и Билл по-прежнему находились там. Они стояли в двух шагах от двери, обняв друг друга. Билл обхватил своими лапищами плечи отца, а тот нежно держал друга за ягодицы.
Мужчины целовались.
Дэн окаменел от шока. Но шокировало его не столько то, что его отец, этот добропорядочный семьянин, оказался геем, а то, что им, похоже, был и он сам, Дэн.
А иначе как объяснить тот факт, что при виде целующихся мужчин у него от возбуждения затряслись колени?
Чтобы не упасть и не наделать шума, Дэн опустился на корточки. Вцепившись в перила вспотевшими пальцами, он пожирал глазами отца и Билла, а в его паху творилось что-то невообразимое. Когда мужчины разомкнули объятия, Дэн шмыгнул в свою комнату. В трусах было мокро (первое семяизвержение), и он стащил их и швырнул в корзину для белья. Другие натянуть не успел, услышал шаги и быстро забрался под одеяло.
– Спишь? – шепотом спросил отец, заглянув в комнату.
– Нет, – ответил Дэн, открыв глаза. – Просто лежу. Посидишь со мной?
– Конечно, но недолго, а то мне вставать завтра рано.
– Зачем?
– Мы все же решили порыбачить. Далеко не поедем, на наше озеро сходим. Ты вроде бы уже нормально себя чувствуешь… Хотя… – Он присмотрелся к Дэну повнимательнее. – Лицо у тебя какое-то красное. Пылает прямо. Не температура ли у тебя? – И положил руку сыну на лоб.
От его невинного прикосновения у Дэна снова задрожали колени. Чтобы отец не заметил его эрекции, мальчик перевернулся на живот и прошептал:
– Да, у меня голова болит, наверное, температура.
На самом деле ничего у него не болело. Просто он не хотел, чтобы отец уезжал с Биллом на рыбалку. В нем неожиданно проснулась ревность.
– Сейчас я тебе таблетку принесу, – сказал тот, вставая. – И завтра, пожалуй, останусь с тобой.
Пока отец ходил за таблеткой, Дэн успокоился немного и даже умудрился натянуть чистые трусы. Когда папа вернулся, он сделал вид, что принимает лекарство. Через пять минут Дэн остался один и стал мечтать о том, что когда-нибудь окажется на месте Билла. Дэн в эту ночь все про себя понял. Первое: он гей. Второе: он хочет… своего приемного папу!
Утро началось не так, как все предыдущие, – с эрекции. И Дэн впервые занялся онанизмом. За этим его чуть не застал отец. Хорошо, что долго с дверной ручкой возился, потому что одна рука была занята – в ней он нес поднос с завтраком, а то конфуз бы приключился.
– Опять ты красный! – расстроился отец, бросив взгляд на пылающее лицо сына. – Таблетка не помогла, что ли?
– Мне просто жарко.
– То есть голова не болит?
– Нет.
– Отлично. Тогда кушай, а я пошел.
– Куда?
– Помогу Биллу разбирать гараж.
– А если мне станет плохо?
– Ты же не при смерти, Дэн, – с укором протянул папа. – Я буду всего в двух кварталах отсюда. Если что, позвонишь.
И, чмокнув сына в лоб, ушел.
Дэн хотел поесть, но в горло ничего не лезло. Его душила ревность! Отец пошел к Биллу! Да не разбирать гараж, конечно, а заниматься любовью…
Не дам, решил Дэн. И через десять минут стал названивать отцу.
Тот взял трубку не сразу. Пришлось набирать трижды, прежде чем он ответил.
– Что такое? – выпалил отец запыхавшимся голосом. Если бы просто торопливо шел к аппарату, говорил бы иначе.
Значит?..
– У меня новый приступ! – выпалил Дэн.
– Что с тобой?
– Живот крутит! Такие боли…
– Мать уже подъезжает, потерпи пару минут. Я дольше бежать буду. Держись, малыш!
И отсоединился.
Мама действительно приехала быстро. Не через две минуты, но через десять точно.
– Как поживает мой малыш? – с этим возгласом она вошла в дом. А когда увидела Дэна, продемонстрировала ему блюдо с кексами. – Презент от бабушки.
– Мам, мне плохо, – капризно сказал Дэн, схватившись за живот. – Новый приступ! Не знаю, что делать.
– А папа где?
– С Биллом.
Она всплеснула руками:
– Я же звонила пятнадцать минут назад, он сказал, что все хорошо! – И, бросившись к телефону в кухне, начала ожесточенно тыкать в кнопки.
Спустя десять минут отец был дома. Судя по раздосадованному выражению его лица, Дэн все же добился своего и «обгадил ему малину» (это русское выражение накрепко засело в памяти, причем первое словцо было покрепче).
На следующий день Дэн отправился в школу, хотя мать настаивала на том, чтобы сын отлежался еще денек. Но ему не терпелось покинуть дом, чтобы…
Чтобы оказаться в объятиях мужчины!
Глава 15
Он слышал от одноклассников о том, что школьный садовник – гей. Они не знали этого доподлинно, но видели как-то на заднем сиденье его старого-престарого «Плимута» порножурнал для «голубых». Садовник был к Дэну очень внимателен, заговаривал с ним, иногда угощал конфетами. Мальчик думал, что он видит в нем брата по несчастью – нога мужчины не разгибалась до конца, и он чудовищно хромал, – вот и тянется к нему. Но теперь Дэн понял, что дело не в его уродливой руке. Просто он нравился садовнику как потенциальный сексуальный партнер.
