– Вскоре я уеду к себе на родину, когда пойму, что в мое отсутствие здесь все будет работать так же четко, как при мне. Потом буду только наезжать с проверками, иногда подсылать мнимых покупателей…
– Это как тот в кепке? – решила я уточнить.
– Нет, не совсем. Этот, судя по всему, не профессионал. А я планирую подключить другую схему, когда из специальных служб приходят люди и ведут себя придирчиво, смотрят много оправ, нервничают, но не грубят, а потом пишут отчет, как их обслужили, для руководства, чтобы понимать, как ведут себя сотрудники в отсутствие контроля свыше… – пояснила она.
– Вот как, интересно, никогда бы не подумала, что уже и такой вид услуг есть. Хорошо, что у меня нет начальника, кроме, разумеется, клиента, но он, как правило, сильно заинтересован в процессе спасения своей жизни и полностью мне доверяет.
– Это да, но твоя работа… как это… редкая, а у нас в коммерции по-другому нельзя. Деньги соблазняют людей на нехорошие поступки.
– Да уж, – не могла не согласиться я. – Мне это хорошо известно.
Мы вошли в салон. Виктория кинулась к нам через торговый зал с широкой улыбкой на лице. Так обычно встречают родственников после долгой разлуки. Ольга вежливо кивнула, но не более, так как была занята с клиенткой. Мастер был тот же, что и вчера, а вот симпатичный молодой мужчина в белом докторском халате был мне не знаком.
– Клаудия, а это кто? – шепотом спросила я.
– Это наш новый доктор – Артем Гусев. Страшно занят, или как это сказать… – Она запнулась.
– Востребован, может быть? – предположила я.
– Да, у него хорошая репутация, я его перекупила из больницы, где он работал. – Она закатила глаза, давая понять, как сложно ей было провернуть всю операцию с наймом нового доктора.
В кабинете мы опять вернулись к обсуждению Гусева, так как я попросила у Клаудии его личное дело, а она сказала, что доктор пока что работает по совместительству и с нашей городской больницей отношений окончательно не рвал.
– А как ты вообще о нем узнала, с чего вдруг решила ему предложить работу?
– Врач, которая была вчера, с ним вместе училась, по ее рекомендации. В вашем городе хороших салонов оптики нет, в тех маленьких отделах на рынках, опять забыла, как сказать, – она прервалась, ожидая, что я подскажу.
– Торговых точках.
– Вот-вот, там сидят совсем не профессионалы, продают китайский товар, очень плохой. А у моего салона сложится репутация. Люди в итоге привыкнут делать очки и проверять зрение в одном месте. Поэтому я сразу же решила, что все буду делать на высоком уровне, и доктора этого наняла, пусть и не на полный оклад, но все равно высокий, потому что у него тоже есть эта… репутация! – Она посмотрела на меня с вызовом, словно хотела мне что-то доказать.
– Да что ты, я и не спорю, наоборот, хвалю твою дальновидность! – поспешила я ее успокоить.
– Но у меня хорошее зрение, никакой дальновидности нет, – смутилась Клаудия.
– Я имела в виду то верное направление, которое ты задаешь своему бизнесу.
– А… Ваш язык сложный, слова не всегда означают то, что должны, или имеют несколько значений. Как эти, например, очки в игре и очки на носу. У нас это два разных слова, и в английском языке тоже. А тут я путаюсь, когда смотрю телевизор и слышу от диктора, что какой-то спортсмен набрал три очка, я сразу думаю, что это невозможно, так как у человека всего два глаза. – Мы улыбнулись.
Я проверила почту и нашла сообщение от майора Петрова, который отрапортовал, что никто из перечисленных мною работников по сводкам правоохранительных органов не проходил. Что ж, такая информация в любом случае полезна для спокойствия Клаудии, но в деле уличения преступника никакой ясности пока не наступило. Борис тоже не подвел и оперативно выслал расшифровку телефонных переговоров Ольги. Естественно, вчера я добросовестно зафиксировала в записях временной интервал, в котором произошло нападение в ресторане. Также я не забыла отметить, во сколько состоялся подозрительный разговор Ольги около дома. Внимательно изучив распечатку, я отметила, что номера исходящих вызовов в интересующие меня моменты совпадали. Я немедленно отправила новый запрос Борису, разумеется, с просьбой выяснить, на кого зарегистрирована интересующая меня комбинация цифр.
Завершив переписку, я неожиданно даже для себя подключилась к занятию Клаудии. Она выбирала и заказывала новые оправы со склада в Милане.
– Посмотри, мне кажется, что вот эти наши модницы с руками оторвут! – ткнула я в распечатку с красивыми очками, дужки которых были выполнены в виде цветочных стеблей. – Обилие страз для наших местных сорок будет несомненной приманкой.
– Сорок?! Птиц? – не поняла итальянка моего образного выражения.
– Нет, конечно, – улыбнулась я. – Это я так называю наших мнимых гламурных барышень. Повыскакивали вчерашние школьницы за немолодых богатеньких толстосумов и, как правило, толстопузов, – для наглядности я надула щеки, чем вызвала смех у моей клиентки, – а потом от скуки скупают все то, что блестит.
– А! Я поняла, как птички с земли подбирают те предметы, которые мерцают на солнце! – обрадовалась она.
– Примерно так, да.
– Ох, у нас тоже есть такой поворот. Сильных женщин мужчины боятся, а с этими, как это, не полными… – Она слегка растерялась, подбирая слово.
– Пустышками, – подсказала я.
– Вот именно, с ними легко, – скорбно вздохнула она. – Вот взять хотя бы мою жизнь, мужчин мне приходится выбирать самой, потому что я самостоятельна, независима, у меня есть средства, и тех, кто не достиг моего уровня, это пугает… А из тех, кто достиг, нет хорошего выбора.
– Они либо с красивыми юными девицами развлекаются, либо регистрируют в Голландии браки с людьми своего пола, – охотно подхватила я эту тему, радуясь, что можно всласть обсудить все те аргументы, которыми я на протяжении нескольких лет отбиваюсь от нападок моей милейшей тетушки. Ее одержимость свести меня с каким-нибудь потенциальным мужем доводит меня до бешенства, которое мне удается сдерживать только при помощи немыслимых волевых усилий.
– У нас по Риму теперь частенько прогуливаются эти пары, как это, когда он и он или она и она…
– Однополые.
– Вот! Но я замечаю, что чаще у них лица гораздо более счастливые, чем у традиционных семейных пар. Те могут и ругаться, и ссориться на людях, а эти, как ты сказала, одного пола – они такие довольные, как блаженные держатся за руки, и, кажется, им больше ничего не надо. – Она мечтательно подняла глаза к потолку. – Поэтому я не осуждаю их выбор, кого любить, главное ведь быть счастливым!
– Ты знаешь, я специально о своем отношении к этому не думала… Но если мне в лицо не выставлять интимные подробности их взаимоотношений, то и я, в общем-то, не против. Пусть каждый живет так, как ему нравится, только, разумеется, в рамках закона. – Не могла не добавить этих слов, так как ежедневно мне так или иначе приходилось бороться с преступностью, защищая клиентов. – Хотя, конечно, все же в нашем провинциальном городе такая однополая парочка, которая прогуливается за ручку по улице и периодически целуется, вызвала бы возмущение толпы.
