– А… Никогда не слышала. – Она несколько раз повторила новую фразу и тоже развеселилась. – А прическа, может быть, поднять все наверх?
– Волосы выглядят шикарно и без этих ухищрений. Мужчины не всегда с восторгом воспринимают, когда у их девушек прическа похожа на дом. А у тебя такая густая копна, что точно получится некое громоздкое сооружение! – с горячностью революционера на броневике продолжила я увещевать внезапно поглупевшую от влюбленности клиентку. – И вообще, поверь мне, он будет сражен, да и все другие мужчины, если встретятся нам по пути! – Возможно, я слегка переусердствовала в своих хвалебных речах, но итальянка их с удовольствием приняла. Немного успокоившись, она нанесла неяркий макияж. Ровно за тридцать минут до назначенного времени свидания мы вышли из номера. Лифт что-то не торопился к нам идти.
– Может, по лестнице? – предложила Клаудия, заметно волнуясь.
– Ну, я-то могу, а вот ты в этих туфлях вряд ли. – Я бросила красноречивый взгляд на нашу обувь, которой мы поменялись, как и договаривались во время примерки платьев.
– О! Мамма мия! Я все время забываю! Хотя это не совсем так! Ногам тяжело, но я отвлекаюсь на свои переживания из-за свидания, и, как же сказать…
– Для тебя сейчас туфли – наименьшее из зол? – опять пришла я на выручку, и она с благодарностью кивнула.
Наконец, лифт плавно затормозил у нашего этажа. Мы вошли внутрь. Я нажала кнопку первого, кабинка немедленно двинулась, но спустя секунд десять вдруг замерла.
– Что такое? – с дрожью в голосе спросила моя клиентка.
– Не знаю, – ответила я и несколько раз нажала тревожную кнопку, но никто не откликнулся на мой посыл. – Странно, – пробормотала я себе под нос. В следующее мгновение в кабинке полностью погас свет и стало очень темно.
– О, Пресвятая Дева, я боюсь! – прошептала Клаудия, и, судя по раздавшимся шуршащим звукам, несколько раз истово перекрестилась.
Я не стала следовать ее примеру, так как в данном случае уповала не на высшие силы, а на собственные. Конечно, лифт мог сломаться случайно, но я что-то с трудом в это верила. По моим подозрениям, кое-кто помог ему это сделать. Я открыла сумку, чтобы вынуть фонарик, как вдруг дверь кабинки стала со скрипом приоткрываться.
– Эй! Есть кто?! – спросил грубый мужской голос, который мне показался странным, так как по его звучанию создавалось впечатление, что кто-то говорит так неестественно хрипло специально.
– Есть! Мы! – чуть не плача, воскликнула Клаудия. – Помогите нам, я опаздываю! – почти взмолилась она, а я догадалась, что она совершенно не подозревает о возможной ловушке, а всего лишь боится опоздать на рандеву к Максиму.
– Помогите, помогите, – ворчливо отозвался все тот же мужчина откуда-то снизу. – Вот сами понажимают все кнопки подряд, а мне потом занимайся с ними! А я, может, устал! – вдруг закапризничал он, но мне его речи все больше напоминали театральную постановку. У Клаудии, похоже, были другие впечатления.
– Извините нас, мы не нажимали ничего! Помогите, я заплачу! – озвучила она главный козырь, после которого монтер роптать о своей горькой доле перестал.
– Вот это другой разговор! Это я мигом! – Тон его голоса то и дело сбивался с грозных хрипов на обычный баритон. Но распознать в нем какие-то знакомые нотки мне пока не удавалось.
Тем временем мужчина загремел чем-то железным в основании двери, ему удалось открыть ее пошире. Я к этому моменту успешно нащупала фонарь в сумке и направила луч света вниз. К моему удивлению, рука монтера сразу же исчезла. Я даже подумала, что он сбежал, но мои опасения не оправдались.
– Эй, шире открыть не получится, давайте сюда ваши вещи, чтобы руки освободить, а потом я вас вытащу, – крикнул он.
Вот эта фраза немедленно насторожила меня, чего нельзя было сказать об итальянке. Услышав предложение, она немедленно скинула сумочку с плеча, намереваясь передать ее монтеру, но я вовремя ее остановила.
– Стой! – зловещим шепотом пригрозила я.
– Что? – обиженно спросила она.
– Вещи ему давать точно не надо! – Других аргументов я не успела озвучить, так как в этот момент увидела в узком свете моего фонарика, как руки монтера в тонких резиновых перчатках опять появились внизу кабинки, причем тянулись они в сторону моих лодочек, а в пальцах был зажат шприц. Я мигом сообразила, что делать, подпрыгнула и лихо опустила обе ноги ему на кисти. Мужчина взвыл, выругался, вывернулся из-под плоской подошвы временно вверенных мне балеток и, судя по шуму шагов, умчался от лифтов. В том, что он вернется, я сильно сомневалась. Я понимала, зачем он собирался сделать укол. Его результатом, вероятнее всего, оказался бы расслабляющий эффект, из-за которого я, или Клаудия, которую он, вероятно, определил по туфлям-лодочкам, упала бы на пол, сумочка оказалась бы там же, и мужчина смог бы ее утащить. Интересно задумано, но слишком сложно. Должна отметить, что от моего прыжка кабинка сильно встряхнулась, раздался какой-то шум, словно отлетел вниз металлический прут, и лифт с прежней плавностью двинулся вниз. Первые мгновения мы молчали. Я спокойно обдумывала, где и как бы мне перехватить преступника, моя подопечная, видимо, просто была слишком потрясена, чтобы молвить хоть слово. Наконец способность говорить потихоньку к ней вернулась.
– Что это было? – дрожащим голосом спросила Клаудия, я осторожно навела фонарик на ее лицо, но так, чтобы свет не ослепил ее.
– Очередное покушение, – будничным тоном констатировала я.
– Но как это вообще возможно? – воскликнула она, едва сдерживая рвущийся из груди крик.
– Как и в прошлые разы, наудачу. Единственное, в чем меня убеждают эти кустарные попытки, так это тот факт, что преступник не профессионал, или пока не обратился к его услугам, иначе…
– Что иначе?
– Тебя бы убили и забрали билет без всей этой возни! – не стала я ничего выдумывать. – Хотя при моем участии, смею надеяться, это вряд ли удалось бы и наемнику, я бы не позволила, – с убеждением в голосе добавила я, чтобы успокоить владелицу салона оптики.
– О, Пресвятая Дева… – выдохнула Клаудия, в этот момент лифт распахнул двери на первом этаже, свет вестибюля гостиницы едва не ослепил нас, я бросила взгляд на свою подопечную и отметила по бледности ее щек, что она готова хлопнуться в обморок. Оставлять ее в таком состоянии на охранников, чтобы кинуться в погоню за монтером-самозванцем, не следовало. Я с горечью констатировала очередной провал. Единственным успехом можно было считать шприц, так и оставшийся на полу кабинки. Я убрала его в специальный пакет и упрятала в сумку. В будущем он должен был послужить отличной уликой. Жалко вот только, что до завтра мне не удастся узнать результаты экспертизы.
– Скажите, – обратилась я к администраторше за стойкой, – сейчас никто не выбегал на улицу?
– Нет, то есть я не могу сказать. В это время у нас традиционные пятнадцать минут на передачу смены. – Она указала на табличку на столе, в которой действительно содержалась такая информация.
