Раздался глухой стук, после которого преступник повалился на меня, ослабив хват моего горла. Первым делом я скинула его довольно тяжелое тело вбок, после чего вскочила на ноги и увидела прямо перед собой Клаудию. Лицо ее буквально перекосило от смеси переполнявших девушку эмоций, в руках она держала тот самый молоток, о котором я успела ей обмолвиться во время погони. Я сразу поняла, в чем дело.
– Куда ты ударила? – спросила я.
– Нон ло со (не знаю)! – В истерике выкрикнула итальянка.
Я поняла, что затевать диалог бессмысленно. Я кинулась к преступнику, чтобы осмотреть рану, но через маскирующую шапку повреждений было не видно, поэтому я резко сдернула ее с его головы. Удар пришелся чуть ниже затылка, прошел вскользь, злодей должен был очнуться с минуты на минуту, поэтому я немедленно достала из бокового кармана брюк вторую пару наручников и закрепила ими его запястья. Его ноги в районе щиколоток я стянула веревкой, которая всегда имелась в моей сумке с рабочим реквизитом. После чего развернула мужчину лицом к себе и вздрогнула от удивления.
– Мамма мия! Не может быть! – вскрикнула Клаудия. – Доктор?
– Гусев? – в свою очередь, произнесла я, но продолжить удивляться вслух не успела, так как в кармане у меня в десятый, наверное, раз раздался сигнал вызова мобильного телефона. – Да?! – не глядя, кто звонит, громко выкрикнула я в трубку.
– Женечка, наконец-то ты ответила! – раздался в трубке голос тетушки. – Я уже с ума схожу от волнения! Почему ты не отвечала!
– Я работаю! Все в порядке! Давай коротко, что ты хотела? – практически взмолилась я, борясь с острым желанием просто отложить телефон в сторону. Но воспитание не позволяло мне обидеть родственницу.
– Извини. Я хотела сказать, что вчера я так и не попала на осмотр, то есть врач был, но его руки, ты знаешь, они все были покалечены, поэтому он перенес мой визит на конец недели… Это все, просто я думала, что ты волнуешься… Целую, позвони мне, как сможешь! – на одном дыхании, словно говорила с автоответчиком, выпалила она и повесила трубку.
– Точно Гусев, – произнесла я, как в тумане, и сдернула перчатку с руки доктора.
Кисть его действительно была изранена, сомнений не осталось, что именно на нее я приземлилась вчера после прыжка в лифте. Боже, как было бы все просто, если бы я сразу ответила на тетушкин звонок или сходила с ней к доктору… Но это было сию-минутное внутреннее нытье. Разумеется, ни о каком визите к врачу в то время, когда я охраняю человека, и речи не шло. Если, конечно, причина у тетушки не важная. Но совпадение было интересное, как тут не поверить, что весь мир – театр, а мы в нем – актеры, а кто-то невидимый, как кукловод, дергает нас за ниточки и подстраивает разные ситуации, чтобы посмотреть, как мы с ними справимся. Я улыбнулась собственным мыслям, которые хороводом за секунду промелькнули в голове, и опять полностью сконцентрировалась на поверженном преступнике.
– Но почему? – спросила я саму себя, так как доктор был без сознания, но неожиданно раздался мужской голос.
Глава 6
– По кочану! – Он с видимым усилием открыл глаза. Я вспомнила, что в драке ранила ему веки, но жалости, разумеется, не испытывала. – Она еще спрашивает, почему?! – проворчал он. – Нечего про выигрыш кричать направо и налево, особенно в нашем городе, где миллион евро никому даже в снах не являлся, – укорил он итальянку теми же словами, что и Ольга совсем недавно.
– Восемьсот пятьдесят тысяч, – поправила его Клаудия, подходя ближе, так, чтобы видеть ненавистное ей лицо преступника.
– Вот, еще и издевается, стерва! – Гусев попытался сесть, но сделать это со связанными руками и ногами было сложно. – И ты тоже! – выпалил он в мою сторону, не скрывая ненависти.
– А ты у нас, значит, хороший?! – усмехнулась я, намеренно пытаясь раздразнить его.
– Я – не хуже и не лучше, я – нормальный! – все больше распалялся он.
– Но как же так, Владимир?! Я вас еще уговаривала перейти ко мне, а вы оказались таким негодяем?!
– Ну, это спорный вопрос! Тогда я еще не знал про выигрыш…
– О, теперь я понимаю! – воскликнула Клаудия, возбужденная осознанием нового открытия. – Ты же согласился после четверга! – Она повернулась ко мне и пояснила: – Я же именно тогда похвасталась лотереей в салоне. А Ольга ему, наверное, сразу и рассказала! Точно! – Она вновь впилась взглядом в пышащее ненавистью лицо Гусева. – Это так? Или Ольга как-то иначе поступила? – спросила Клаудия на удивление вовремя.
– А что она? Пришла ко мне, знала, что у меня проблемы с деньгами, у нее тоже этот дурацкий кредит… Так что идея не только моя, вместе задумали, вместе и расхлебывать будем. – Похоже, он совершенно не собирался выступить джентльменом и взять всю вину на себя. – Любишь кататься, как говорится, люби и саночки возить!
– У вас с ней роман? – уточнила я, в свою очередь.
– Роман?! – процедил он сквозь зубы с саркастическим смешком. – Так, интрижка! Я вижу, что девочка не прочь, что мне теряться-то…
– Гадость какая!.. – Я брезгливо сморщила нос. Слушать его самодовольные речи было противно. – А она вас не выдала, – добавила я, хотя понимала, что усовестить этого негодяя вряд ли получится. Такие, как он, ходят по головам людей, не стремясь заглянуть в лица, берегут себя, любимого, как бесценный сгусток космической энергии. Подумав об этом, я не сдержала улыбки, слово «сгусток» как ни одно другое подходило к этому мерзавцу.
– Вот как интересно, я не думал, что у нее все настолько серьезно, – удивленно хмыкнул он, но, впрочем, быстро переключился: – В любом случае это ее проблемы!
– Я хочу его стукнуть! Ну, пожалуйста. – Клаудия от ненависти сжимала и разжимала свои холеные кулачки. – Ты же его побила, вот и я хочу дать ему по лицу! Такие гады делают женщин несчастными, и неважно, в какой стране все происходит!
– Ну, ударь, – пожала я плечами, прекрасно понимая, что у Клаудии накопилась злость не только к этому мужчине. Мне было все равно, на ком она примется вымещать свою злобу в первую очередь.
– Сейчас! – Она подошла, склонилась над Гусевым, занесла руку для пощечины, несколько минут стояла, хотя тело ее трясло от нервного напряжения, потом хлопнула ладонью по земле и отошла в сторону: – Нет, не могу! Баста! Никогда не била людей! И сейчас не стану!
– Правильно, нечего руки марать об эту мразь, – не сдержалась я от крепкого выражения, что мне, собственно, не было свойственно.
– Но, но! Я рекомендовал бы сдерживаться! А то напишу заявление об оскорблении! – продолжал он ерничать, видимо, не терял надежды, что ему удастся заговорить нам зубы и вырваться.
Но я не ослабляла контроль ни на минуту, а когда почувствовала, что он странно елозит руками, стянутыми наручниками за спиной, рывком развернула его и сделала это как раз вовремя. В руках у него, уж не знаю откуда, оказалась прочная длинная булавка, которой он пытался расковырять замок.
