Томми удивил меня, когда вдруг улыбнулся.
— И вы меня простите. Я тут время тянул, чтобы продлить ваш визит, а это было бестактно с моей стороны. Я расскажу вам про Бет и ее небольшие причуды.
Возможно, вы знаете, что она мечтала стать актрисой — и это правда. Вероятно, вы догадались, что у нее было мало таланта — и это тоже правда. Бет читала мне пьесы — играла за всех персонажей и ужасно переигрывала — просто ужасно. Я разбираюсь в декламации.
То, что у нее получалось лучше всего — так это излагать действие. Я бывало сидел в кинотеатре и Бет рассказывала мне то, что происходило на экране. Она была просто великолепна. Я рекомендовал ей начать писать сценарии для фильмов, но она просто хотела стать актрисой, как и другие глупые девчонки, которым не терпелось уехать из Медфорда.
Я пошел бы на массовое убийство, лишь бы выбраться из этой комнаты.
— Томми, вы упомянули о том, что знаете причину, из-за которой она распутничала.
Томми вздохнул.
— Когда ей было лет шестнадцать-семнадцать, на нее напали двое подонков, где-то в Бостоне. Один ее все-таки изнасиловал, а другой собирался это сделать, но им помешали какие-то моряки, которые их прогнали.
Бет подумала, что, возможно, она залетела, и поэтому пошла на прием к врачу. Врач сказал, что у нее доброкачественная опухоль яичников и что поэтому она никогда не сможет иметь детей. Бет просто обезумела от отчаяния, потому что она всегда хотела иметь много детей. Она нашла моряков, которые ее спасли, и начала их умолять, чтобы они подарили ей ребенка. Один из них ее отшил, а второй... он пользовался ей до тех пор, пока его не отправили за океан.
Я сразу же вспомнил Французика Джо Дюланжа и его рассказ о том, как Орхидея расстроилась из-за своей беременности, как он свел ее со своим «знакомым доктором», который устроил ей липовый медосмотр. Эта часть его рассказа, очевидно, не была просто пьяным бредом, как мы с Рассом вначале предполагали — теперь это была основная версия, которую необходимо разрабатывать, по крайней мере, «знакомый доктор» был здесь главным свидетелем, возможно, и главным подозреваемым. Я спросил:
— Томми, вы знаете, как звали тех моряков? Того врача?
Томми отрицательно покачал головой.
— Нет. Но именно в то время Бет начала распутничать с военными. Она считала их своими спасителями, думала, что они смогут подарить ей ребенка, маленькую девочку, которая бы стала великой актрисой в случае, если у нее самой не получится. Печально, но, как я слышал, Бет была блестящей актрисой только в постели.
Я поднялся с кровати.
— А что по поводу ваших с ней отношений?
— Мы потеряли с ней связь. Она уехала из Медфорда.
— Вы дали мне хорошую зацепку, Томми. Спасибо.
Слепой парень протянул трость на звук моего голоса.
— Тогда поймайте того, кто это сделал, но больше не позволяйте обижать Бет.
— Не позволю.
Глава 32
Дело Шорт было снова в разгаре — с моей подачи.
После нескольких часов хождения по медфордским барам у меня был портрет распутной Бетти в стиле Восточного побережья — большое разочарование после откровений Томми Гилфойла. Обратно я улетел в полночь. Прилетев, я позвонил из аэропорта Рассу Милларду. Он согласился со мной в том, что доктор Клоп Французика Джо действительно существовал, даже несмотря на приступы белой горячки, которые были у Дюланжа. Он предложил позвонить начальству в Форт Дикс и попросить их получить еще какую-нибудь информацию от уволенного из армии психа. Кроме этого, Миллард сказал, что пошлет трех человек для обхода всех врачебных контор, которые находятся в районе гостиницы «Гавана», где Дюланж забавлялся с Бетти. Я со своей стороны заметил, что Клоп был, возможно, завсегдатаем кабаков, подпольным акушером или знахарем; Расс согласился с этим. Он сказал, что поговорит с Отделом архивов и со своими осведомителями и что уже через час они с Гарри пойдут по адресам врачей. Мы поделили территорию поиска: Фигероа до Хилл, и с 6-й по 9-ю должен был обойти я; Фигероа до Хилл, с 5-й по 1-ю — они. Повесив трубку, я направился прямо в центр.
По «Желтым страницам» я стал составлять список врачей: обычных и хиропрактиков, гомеопатов и целителей — шарлатанов, которые торговали религией и патентованными лекарствами, называясь «докторами». Акушерам и гинекологам в справочнике было отведено несколько страниц, но инстинкт подсказывал мне, что эта уловка с доктором, которую придумал Дюланж, была спонтанной, а не результатом усиленных поисков специалиста, который бы успокоил Бетти. Подхлестываемый адреналином в крови, я работал как заведенный.
Большинство врачей мне удалось застать в самом начале их рабочего дня, и в результате своего обхода я собрал удивительную коллекцию несомненно искренних заверений в непричастности к чему бы то ни было криминальному. За свою карьеру полицейского мне еще не доводилось слышать таких страстных убеждений. После встреч с этими законопослушными врачами я еще раз укрепился во мнении, что приятель Французика должен был быть по крайней мере немножко не в себе. Перекусив сэндвичами, я принялся за представителей нетрадиционной медицины.
Гомеопаты оказались сплошь одними китайцами; среди целителей одну половину составляли женщины, другую безобидные лохи. Я поверил всем их удивленным отрицаниям; один только вид Французика мог их напугать до смерти. Я собрался было уже пойти по барам в надежде узнать что-нибудь про врача-забулдыгу, когда вдруг почувствовал неимоверную усталость. Поэтому поехал «домой», в «Эль Нидо», поспал двадцать минут и проснулся.
Слишком возбужденный, чтобы пытаться заснуть снова, я принялся думать логически. На часах было 18:00, медицинские конторы закрывались, а в бары можно было не соваться еще по крайней мере часа три. Если Расс и Гарри нароют что-нибудь интересное, они мне позвонят. Решив остаться, я взял досье и стал его перечитывать.
Время шло; имена, даты и адреса, записанные полицейским жаргоном не давали мне заснуть. Затем я наткнулся на две записки, которые просматривал уже десятки раз, только в этот раз я взглянул на них под другим углом.
18.01.1947: Гарри, — позвони Баззу Миксу из Хьюз и скажи ему, чтобы он обзвонил своих знакомых и узнал, не встречался ли кто из киношников с Э. Шорт. Блайкерт говорит, что девчонка хотела стать актрисой. Сделай это так, чтобы не узнал Лоу. — Расс.
22.01.1947: Рассу Микс говорит, что никто ничего не знает. Плохо. Он очень хотел помочь. — Гарри.
Вспомнив, как Бетти была одержима кино, я увидел в этих записках новый смысл. Я помнил тот день, когда Расс сказал мне, что он собирается допросить Микса, который работал начальником охраны фирмы «Хьюз» и был неофициальным представителем полиции Лос-Анджелеса в голливудском киношном сообществе; и этот наш разговор происходил как раз в то время, когда Эллис Лоу замалчивал информацию о распущенности Бетти, чтобы обеспечить себе непоколебимую позицию в будущем судебном процессе. Кроме того, в маленьком черном блокнотике Бетти были указаны имена нескольких киношников низшего звена — все имена были проверены во время допросов 1947 года.
