— Не знаю, доктор, — снова солгал Дэнни.
Из своего закутка Дэнни позвонил в архив и городское бюро статистики и опознания и отдел транспортных средств, там ему дали полную информацию о жертвах два и три. Джордж Уилтси арестовывался за совершение непотребных действий в коктейль барах в 40-м и 41-м; за отсутствием свидетельских показаний окружной прокурор в возбуждении уголовных дел отказал. У него был также длинный список нарушений ПДД.
За Дуэйном Линденором ни одного нарушения ПДД не числилось, имелось одно закрытое дело за вымогательство, упомянутое доктором Лейманом. Служащая архива ознакомила Дэнни с географией арестов. Задержания Уилтси подпадали под юрисдикцию города, Линденор подвергался аресту в южном районе округа, на участке Файрстоун. Запрос на Линденора вывел его на сотрудника, который его задерживал, — сержанта Фрэнка Скейкела.
Дэнни позвонил в кадры и узнал, что Скейкел по-прежнему работает дежурным вечерней смены. Он позвонил на коммутатор и его соединили с дежуркой.
— Скейкел. Слушаю.
— Сержант, это помшерифа Апшо, Западный Голливуд.
— Да, помшерифа.
— Я веду следствие по убийству — оно связано с двумя 187-ми. Одного из убитых вы арестовывали в 41-м. Дуэйн Линденор. Не припоминаете такого?
— А как же. Шантажировал богатого юриста по имени Хартшорн. Денежные дела я хорошо запоминаю. Что, пристукнули Линденора?
— Да. Само дело вы помните?
— Неплохо. Истцом был юрист Чарлз Хартшорн. Он любил мальчиков, но был женат. Дочь обожал. Линденор познакомился с ним через службу знакомств педов, закрутил с ним, а потом стал грозить рассказать все его дочери. Хартшорн обратился к нам, мы задержали Линденора, но потом Хартшорн не пожелал давать показания в суде и забрал заявление.
— Скажите сержант, Хартшорн высокого роста и седой?
— Нет, — рассмеялся Скейкел. — Коротышка и плешив, как луковица. Как ваше расследование? Есть версии?
— Линденор живет на территории города, и пока крепкой версии нет. Что думаете о Хартшорне?
— Он не убийца, Апшо. Он богат, пользуется влиянием, видал всех в гробу. Разборки у педрил — дело шумное, но редко заканчивается убийством. А Линденор был к тому же шпаной. Как говорится, се ля ви, не тронь дохлого педа — не завоняет.
* * *
Снова в город. Теперь — делать все очень аккуратно, не нужно больше лжи и лишних неприятностей. Дэнни поехал в «Вэрайэти интернэшнл пикчерс», надеясь, что Найлз надолго застрянет в мотеле «Лесная поляна». Поскольку расследование дела Гойнза зашло в тупик, все внимание теперь нужно обратить на жертвы два и три. Из них киносценарист и шантажист Линденор стал куда важнее пассивного педераста Уилтси.
У ворот в студию выстроились пикеты соперничающих профсоюзов; Дэнни припарковался на противоположной стороне улицы, выставил за стеклом табличку «Служебная машина полиции», пригнулся и нырнул в толпу пикетчиков, размахивающих флагами и транспарантами. Охранник у ворот читал бульварную газетку, печатавшую колонку криминальных новостей о его трех убийствах — леденящие кровь подробности из «надежных источников» городского морга. Пока Дэнни неторопливо доставал свой жетон, он успел пробежать глазами полстраницы. Поглощенный чтением охранник жевал сигару. Газета — это была городская сплетница «Тэтлер» — объединила оба дела в одно, что сулило новые сенсационные статьи, радио— и теленовости, ложные откровения, фальшивые версии и груды всякого дерьма. Дэнни постучал по стене. Жевавший сигару охранник отложил газету, посмотрел на жетон и сказал:
— Да? Вы к кому?
— Мне надо поговорить с людьми, которые работали с Дуэйном Линденором.
При упоминании имени охранник и глазом не моргнул: фамилия Линденора в газеты еще не попала. Он просмотрел список и сказал:
— Двадцать третья площадка, офис рядом с павильоном, где снимается «Окровавленный томагавк».
Охранник нажал кнопку, ворота открылись. Дэнни пошел по длинной асфальтовой дорожке, по которой сновали актеры в гриме и костюмах. Дверь, ведущая на двадцать третью площадку, была настежь открыта; у входа три мексиканца наносили на лица боевую раскраску. Они бросили на Дэнни беспокойный взгляд, а он увидел дверь с табличкой «РЕДАКТОР», подошел и постучался.
— Открыто, — услышал он голос. Дэнни вошел. Худощавый юноша в твидовом костюме и роговых очках укладывал бумаги в портфель. Он спросил:
— Вы вместо Дуэйна? Он уже третий день не появляется, а режиссер срочно требует дополнительные диалоги.
Дэнни сразу перешел к делу:
— Дуэйн умер, как и его друг Джордж Уилтси. Убиты.
Молодой человек уронил портфель, нервно поправил очки:
— У-у-у-ббиты!
— Совершенно верно.
— А вы из п-п-полиции?
— Помощник шерифа. Вы хорошо знали Линденора?
Юноша поднял портфель и рухнул в кресло:
— Н-нет, не совсем. Вот только по работе, шапочно.
— Виделись с ним за пределами студии? — Нет.
— Знали Джорджа Уилтси?
— Нет. Знаю, что жили вместе, так мне Дуэйн говорил.
Дэнни сглотнул слюну:
— Они что, были любовниками?
— Мне в голову не приходило интересоваться их отношениями. Знаю только, что Дуэйн был человек тихий, что ему удавались диалоги и что работал он за очень скромные деньги, а это большой плюс на этой рабовладельческой плантации.
За дверью послышались шаги. Дэнни обернулся и увидел, как в сторону метнулась тень. Он выглянул из комнаты и увидел, как какой-то человек быстро удаляется к платформе с камерами и осветительной аппаратурой. Дэнни пошел за ним. Человек стоял сунув руки в карманы, как бы говоря «Мне нечего скрывать от вас».
Дэнни схватил его за руку и с огорчением увидел, что тот был молод и среднего роста, никаких шрамов на лице, в лучшем случае тянул на мелкого торговца наркотой.
— Зачем вы подслушивали у двери?
Это был почти мальчик — худой, прыщеватый, с тонким шепелявым голосом:
— Работаю здесь. Занимаюсь реквизитом.
— И это дает вам право совать нос в официальные дела полиции?
Парень поправил прическу и ничего не ответил.
— Я задал вам вопрос.
— Нет, это не дает мне…
— Тогда зачем вы это делали?
— Я слышал, вы сказали Дани и Джордж умерли, а мы знакомы. Вы знаете…
— Нет, я не знаю, кто их убил. Иначе бы меня здесь не было. Как близко вы были знакомы?
Мальчик еще поправил свою прическу:
— Мы вместе с Дуэйни ходили на обед. Ну с Дуэйном то есть. А Джорджа я знал мало, здоровались, когда он приезжал за Дуэйном.
— Я так понимаю, что у вас было много общего, верно?
