Базз остановился и сунул за пояс свою короткую биту-дубинку, отчего его фигура стала еще безобразнее. Подошел к четырем молодым парням. Увидев его, двое сразу отошли. Наверняка— чтобы выкинуть в траву сигареты с наркотой, принюхаться и посмотреть, чего этому жирному копу тут надо. Двое других остались стоять, наблюдя за битвой двух тараканов. На скамейке в коробке из-под обуви два таракана, как гладиаторы, сражались за право сожрать мертвого жучка, облитого сладким кленовым сиропом. Базз оценивает обстановку, а мексиканцы делают вид, что не замечают его. На земле он увидел кучку центов и четвертаков, подошел и бросил на нее пятидолларовую бумажку:
— Пятерик на паскудника с пятном на спине.
Четыре карих глаза смерили Базза, а он быстро оглядел парней. На жилистых предплечьях рук — татуировка «Белого забора»; оба похожи на боксеров в наилегчайшем весе. Один в грязной футболке, другой — в чистой. Оба тоже внимательно осмотрели Базза:
— Я серьезно. У того прохвоста есть стиль. Увертлив как Билли Конн.
Оба пачукос показали на коробку. Чистая Футболка сказал:
— Билли муэрто
[32]
.
Базз посмотрел вниз и увидел, что таракан с пятном лежит брюхом кверху на дне картонки в лужице липкого сока. Грязная Футболка хихикнул и сгреб монеты вместе с пятью долларами. Чистая Футболка палочкой от мороженого вытащил победителя из коробки и посадил его на кору перечного дерева рядом со скамейкой. Таракан повис, облизывая свои усики. Базз сказал:
— Двойная ставка, если повторишь фокус, которому я сам научился в Оклахоме.
— Это что, полицейские фокусы? — спросил Чистая Футболка.
Базз выудил из-под пиджака дубинку и, схватив за ременную петлю, качнул:
— Вроде того. Мне надо выяснить кое-что о нескольких здешних парнях, и вы, может быть, поможете мне. Comprende?
Чистая Футболка повернулся было уйти; но Грязная Футболка его задержал и спросил, указывая на биту:
— А эта штука тут при чем?
Базз улыбнулся, посмотрел на дерево и отошел на три шага назад:
— Сынок, подпали-ка таракану задницу и увидишь. Чистая Футболка вынул зажигалку, чиркнул и поднес под таракана победителя. Таракан резво побежал вверх. Базз прицелился и метнул дубинку. Она грохнула о ствол и упала на землю. Грязная Футболка поднял ее и снял копчиком пальца бесформенную кашицу:
— Готов. Мать твою Пресвятую!
Чистая Футболка перекрестился в стиле пачукос — левой рукой, правой почесав себе яйца. Грязная Футболка осенил себя обычным крестным знаменем.
Базз подбросил биту в воздух, поймал ее изгибом локтя, крутанул вокруг спины, стукнул о землю, снова поймал за ремешок и взял, как ружье, «на грудь». Теперь мексиканцы разинули рты, и, пока они так Стояли, Базз взял их в оборот:
— Мондо Лопес, Хуан Дуарте и Сэмми Бенавидес. Они были в одной из местных банд. Расскажете мне про них, и я покажу вам еще не такие трюки.
Грязная Футболка длинно заматерился по-испански; Чистая Футболка перевел:
— Хавьер ненавидит собак из «Первой улицы», чтоб они подохли к чертям!
Базз подумал, как бы Одри Андерс отнеслась к его фокусам с битой, и сказал:
— Значит, они были из «Первой улицы»? Хавьер харкнул на землю — явно чахоточный:
— Предатели они. Давно, в 43-м или 44-м «Забор» и «Первая» собирали совет примирения. Лопес и Дуарте должны были прийти на совет, но они спутались с этими гребаными нацистами-синаркистами, потом еще с блядскими коммунистами в Сонной Лагуне, вместо того чтобы драться на нашей стороне. Тогда «Апачи» конкретно загасили «Первую» и «Забор». Убили моего двоюродного брата Салдо.
Базз отстегнул еще две пятерки:
— Что еще можешь рассказать. Давай, можешь в открытую о гадах.
— Бенавидес — гад. Он трахал свою сестренку! Базз протянул ему деньги:
— Спокойно. Расскажи мне еще о них, все, что знаешь. О них и их родне. Только спокойно.
Чистая Футболка сказал:
— Ну, о Бенавидесе это так болтают, а у Дуарте двоюродный брат — голубой, наверное, он и сам такой же. Голубизна — это семейное, я читал об этом в «Аргоси».
Базз затолкал биту за пояс:
— А семьи? У них тут семьи есть? В разговор вступил Хавьер:
— Мать у Лопеса умерла, но вроде у него есть сестры в Бейкерсфилде. Кроме этого maricon
[33]
, все Дуарте вернулись в Мексику. И еще знаю, что родители этого гада Бенавидеса живут на углу Четвертой и Эвергрин.
— У них дом или квартиру снимают?
— В маленькой хибаре, — вставил Чистая Футболка, — а перед ней статуи. — Он покрутил пальцем у виска. — Мать сумасшедшая. Loca grande.
Базз вздохнул:
— И это все, что я получил за пятнадцать баксов и мой фокус?
— Каждый пацан в Хайте ненавидит этих козлов, — сказал Хавьер. — У них спросите.
Чистая Футболка добавил:
— Если заплатите нам, можем что-нибудь устроить.
— Постарайтесь остаться живыми, — сказала Базз и поехал на Четвертую и Эвергрин.
Лужайка была святилищем.
Стоящие в ряд статуи Христа обращены лицом к улице. За ними стоят ясли с Христом младенцем, рядом собачья какашка. На приставном столике — фигура Девы Марии. На ее белом ниспадающем одеянии начертано матерное ругательство. Баззу сразу подумалось: у мистера и миссис Бенавидес совсем плохо со зрением.
Базз подошел к крыльцу и позвонил.
Дверь отворила старая женщина:
—Quien?
— Полиция, мадам, — ответил Базз. — Я не говорю по-испански.
Старуха ткнула пальцем в нитку бус у себя на шее и сказала:
— Я говорю ingles . Вы из-за Сэмми?
— Да. Как вы догадались?
Хозяйка указала на стену над сложенным из кирпича и сильно разбитым очагом. Там был изображен дьявол в красном, с рогами и трезубцем. Базз подошел к изображению и внимательно посмотрел. Там, где должно было быть лицо, наклеена фотография мексиканского мальчика, а несколько фигурок Христа, выглядывающих из-за края очага, сурово на него смотрят:
— Мой сын Сэмми. Communisto. Дьявол во плоти. Базз улыбнулся:
— Кажется, вы хорошо защищены, мэм. Иисус вас тут надежно охраняет.
Мама Бенавидеса сняла с камина пачку бумаг и протянула Баззу. Сверху лежала листовка министерства юстиции штата — перечень коммунистических организаций в Калифорнии в алфавитном порядке. В списке был отмечен Комитет защиты Сонной Лагуны. Рядом в скобках указывалось: список членов можно получить по адресу: п/я 465, Сакраменто, 14, Калифорния. Старуха выхватила у него пачку, быстро ее пролистала и ткнула пальцем в колонку имен. Чернильными галочками были помечены: Бенавидес, Самуэль Томас Игнасио и де Хейвен Клэр Кэтрин.
