Эд распахнул окно, бросил револьвер вниз. С тротуара его подобрал какой-то алкаш, выпалил в небо. Эд засмеялся, смех его перешел в плач. Он замолотил кулаками по мебели.
Текли часы. Эд сидел, тупо уставившись в стену. Зазвонил телефон, и Эд вслепую нашарил трубку.
– Да?
– Капитан, это ты? Это Винсеннс.
– Да, я. Что?
– Мы с Уайтом в Бюро. Только что принят вызов. 2206, Норт-Нью-Хемпшир. Билли Дитерлинг у себя дома вместе с неизвестным мужчиной, оба мертвы. Фиск уже едет туда. Капитан, ты слушаешь?
Нет… нет… нет… да.
– Слушаю. Еду.
– Отлично. Да, мы с Уайтом ничего не сказали Галлодету о признании Стентона. Думал, тебе это будет интересно.
– Спасибо, сержант.
– Не меня благодари – Уайта.
* * *
Фиск встретил его на пороге тюдоровского особняка, освещенного мигалками. На лужайке выстроились в ряд черно-белые полицейские автомобили, передвижные лаборатории судебной экспертизы.
Эд взбегает на крыльцо. Фиск вкратце рассказывает ему, что произошло.
– Соседка услышала крики, выждана полчаса и позвонила в полицию. Она видела, как из дома выбежал мужчина, сел в машину Билли Дитерлинга и уехал. В квартале отсюда врезался в дерево, выскочил из машины и убежал. Я получил ее показания: мужчина, белый, на вид лет сорока, телосложение обычное. Сэр… там внутри зрелище не из приятных…
Из лома доносится треск вспышек.
– Все здесь запереть и опечатать, – командует Эд. – Никакого Отдела убийств, никаких местных конов, никакой прессы. Дитерлинг-старший об этом знать не должен. Скажи Клекнеру, пусть опечатает машину. А ты найди и привези сюда Тимми Валберна. Он мне нужен немедленно.
– Сэр, им удалось оторваться от хвоста. Я все себя ругаю – вроде как это наша вина…
– Сейчас это не имеет значения. Делай, как я сказал. Фиск мчится к машине. Эд входит в гостиную. Кушетка, на которой лежит Билли Дитерлинг, прежде была белой. Теперь она красная. В горле у Билли – нож, еще два ножа торчат из живота. Содранный скальп – на полу, приколот к ковру ножом для колки льда. В нескольких футах – вторая жертва: белый, лет сорока. Вспорот от горла до паха, кишки на полу, в щеках – два ножа, в глазах – кухонные вилки. В лужах крови на полу плавают какие-то таблетки.
Никакого искусного расчленения – этого убийцу красота больше не интересует.
Эд выходит в кухню. Пэтчетт Лаксу в тридцать девятом: «Благодаря моим лекарствам он никого больше не убьет. А благодаря твоему скальпелю его никто никогда не узнает». Кухонный шкаф выпотрошен, осколки на полу. Рэй Дитерлинг, там же, тогда же: «Я нашел ему козла отпущения, и он поверил». Кровавые следы – убийца совершил несколько походов на кухню. Лаке: «Я приставлю к нему медбрата». В раковине – кусок скальпа с волосами. «Престон Эксли – он тогда уже ушел из полиции и занялся бизнесом». Кровавый отпечаток ладони на обоях…
Эд присматривается – отпечаток четкий, ясно видны папиллярные линии, завитки пальцевых узоров. Классическая небрежность психопата: словно специально дает полиции ключи к разгадке.
Назад в гостиную. Здесь – Мусорщик Джек в окружении полудюжины экспертов. Бада Уайта не видно.
– Этот, другой – Джерри Марсалас, – говорит Мусорщик. – Медбрат и что-то вроде охранника Дэвида Мертенса, декоратора «Жетона Чести». У Мертенса эпилепсия или что-то в этом роде. Тихий, незаметный.
– Шрамы от пластических операций?
– Вся шея и спина в шрамах. Я как-то видел его без рубашки.
Команда экспертов принимается за работу, и Эд выводит Винсеннса на крыльцо. Здесь свежо; от мигалок у него начинают слезиться глаза.
– Мертенс вполне может быть тем парнем, о котором рассказывал Стентон, – говорит Мусорщик. – Возраст совпадает. Лаке перекроил ему физиономию, чтобы Миллер его не узнал. Судя по количеству шрамов, ему не одну операцию делали. Господи, Эксли, видел бы ты себя сейчас со стороны!
– Мне нужен еще один день, – говорит Эд. – Только один день. Чтобы добраться до Дадли.
– Что ж, молись на Уайта. Он мог бы все рассказать Галлодету, но промолчал.
– Уайт тоже хочет добраться до Дадли.
Мусорщик смеется.
– Верно. Такой же одержимый, как ты. Знаешь, босс, если вы с Галлодетом хотите довести дело до суда, этого парня лучше запереть. Он твердо решил прикончить и Дадли и Собачника – и я не я буду, если он своего не добьется.
– Я пообещал, что не буду ему в этом мешать, – улыбается Эд.
– Что-о? Ты ему позволишь…
Хватит болтовни.
– Джек, займись делом. Поезжай к Мертенсу, обыщи его квартиру. И найди Уайта.
– Уайт сейчас за Перкинсом гоняется. Где я…
– И все же попробуй его разыскать. И – с ним или без него – встречаемся завтра в девять в доме у Микки Коэна. Посмотрим, не даст ли он нам материала на Дадли.
– Что-то я не вижу здесь никого из Отдела убийств, – замечает Джек, оглядываясь кругом.
– Вызов приняли вы с Фиском, так что в Отделе убийств об этом ничего не знают. И в ближайшие двадцать четыре часа не узнают. Пока что этим делом занимается ОВР.
– Ориентировка с описанием Мертенса разослана?
– Этим уже занимается половина ОВР – я позаботился. Не волнуйся, мы этого психа найдем.
– Предположим, я его найду. Ты ведь не захочешь, чтобы он заговорил о старых временах. Особенно о твоем отце.
– Возьми живьем. Я хочу с ним поговорить.
– Знаешь, – говорит Винсеннс на прощание, – что касается психов, Бад и рядом с тобой не стоял.
* * *
Эд опечатал дом.
Позвонил шефу Паркеру. Объяснил: совершено двойное убийство, связанное с внутренним расследованием, проводимым ОВР, имена убитых необходимо сохранить в тайне. Разбудил пятерых из своего Отдела, отправил их по следу Дэвида Мертенса. Заглянул к соседке, позвонившей в полицию: взял с нее слово, что имя Билли Дитерлинга не попадет в газеты, уговорил принять успокоительное и лечь в постель. Явились первые журналисты – Эд заверил их, что личности убитых не установлены, и отправил восвояси. Прошел пешком до конца квартала, осмотрел машину, которую бдительно караулил Клекнер. «Паккард-кариббеан» стоит передними колесами на тротуаре, упираясь бампером в дерево. Переднее сиденье, приборная доска, рычаг переключения передач – в крови. Четкие отпечатки окровавленных пальцев на ветровом стекле. Клекнер снял с автомобиля номера. Эд велел ему отогнать машину обратно к дому, поставить в гараж и отправляться искать Мертенса. Звонки с телефона-автомата: в полицейский участок Рам-парт – старшему смены и в городской морг – дежурному судмедэксперту. Ложь: по приказанию Паркера убийство должно остаться в тайне – в ближайшие сутки никаких разговоров с прессой, никаких отчетов о вскрытии. 3:40 ночи. Отдел по расследованию убийств на месте преступления не появляется – значит, Паркер дал ему карт-бланш. Все опечатано.
