Попробуем черномазого. «Колись теперь ты, Лерой».
– Пошел ты, я не стукач.
– Конечно нет. Ты – мелкий независимый наркоторговец.
– Чего?
– А того, что твой героин светит на месяц исправительных работ.
– А ни хрена – у меня есть поручитель, готовый внести залог, и классный еврейчик адвокат, чтобы меня вытащить. Ну арестуете вы меня, ну позвоню. Так чего пристал, урод?
Я расстегнул на нем наручники. «Что, Томми Кафесьян прижимал тебя хоть раз, Лерой?»
– Я Томми К. не боюсь.
– Еще как боишься.
– Хрена с два.
– Ты либо платишь ему за крышу, либо стукачишь ему, либо прячешься от него.
– Хрена с два.
– На стукача ты, правда, не похож, но полагаю, что тебе частенько приходится оглядываться через плечо, ожидая, что тебя заметят ребята Кафесьянов.
– Может, и так. Но может, Кафесьянам уже недолго быть наркобаронами южной части города.
– Тебе это не Джуниор Стеммонс, часом, напророчил?
– Может, и он. А может, просто слухи – в связи с этим федеральным расследованием. И так и этак я не стукач.
Крепкий орешек.
– Лерой, почему бы тебе не рассказать о том, как тебя задержал Джуниор Стеммонс?
– Пошел ты…
– И о том, о чем вы говорили.
– … Твою мать!
– Знаешь – если ты сейчас будешь молодцом и поможешь мне, ты поспособствуешь падению Кафесьянов.
– Пошел ты! Я не стукач.
– Лерой, ты был знаком с торговцем марихуаной по имени Уорделл Кнокс?
– Пошел ты. Если и так, что с того?
– Его убили.
– Пошел ты, Шерлок.
– И еще – сейчас повальная тенденция расследовать убийства негров неграми.
– Пошел ты, Дик Трейси. Крепкий орешек, но тупой как пень.
Я отвел Орчарда в соседнюю камеру и приковал наручниками, потом вернулся к Лерою.
– Рассказывай о себе и Джуниоре Стеммонсе, или я сдам тебя Дадли Смиту и скажу ему, что это ты убил Уорделла Кнокса и вдобавок изнасиловал полдюжины белых детишек.
И – последний улар – кладу героин на стол: «Если расколешься, я сделаю вид, что не видел этого».
Лерой схватил свою дурь. Ага! – сразу согласился сотрудничать.
– Все, чем этот урод Джуниор и я занимались, – разговаривали. Точнее, говорил он, а я слушал – он отобрал у меня деньги и еще кое-что, и я знал, что жетон у него настоящий.
– А имени Томми Кафесьяна он не упоминал?
– Нет, специально не упоминал.
– А имени сестры Томми, Люсиль?
– Не-а.
– А парня, который следит за Люсиль?
– Не-а. Он только сказал, что семейка Кафесьян идет на дно, из-за этого федерального расследования. Еще он сказал, что, когда федералы нейтрализуют Кафесьянов, новым наркобароном Южного города станет он сам…
УБЕЙ ЕГО.
– … этот гребаный сопляк-легавый, притом полный придурок и торчок. Он сказал, что у него кое-что на Кафесьянов есть и еще у него есть доступ к материалам расследования его босса, в которых тоже полно дерьма, чтобы шантажировать Джея-Си Кафесьяна…
УБЕЙ ЕГО.
– … и потом выгнать их из города и занять их место, и вот тут-то я аж язык прикусил, чтобы не рассмеяться.
Еще у него якобы есть информация на тех двух братьев, которые работают на Микки Коэна. Что, мол, они собираются шантажировать кинозвезд…
Папки Джуниора – маленький сервис жеребцов Веккио.
– … но самое смешное было в конце – когда сопляк Джуниор заявил, что собирается занять место Микки Коэна – как будто это все еще такое выгодное место.
– И?
– И я подумал, что тех денег и наркоты, которую у меня отобрали, не жалко, раз взамен дали так посмеяться над этим придурочным ублюдком.
Наблюдение Вудса: Джуниор, Томми и Джей-Си в «Бидо Лито». Вудс слышал, как Джуниор предлагал защищать ИХ от МЕНЯ. Двойной агент Джуниор – убить его, хотя бы из жалости.
– Отдавай дурь.
– Ты-ы… ты же сказал, я могу ее забрать.
– Давай сюда!
– Пошел ты, брехло!…
Дубинкой я сбил его с ног, сломал ему запястья, открыл дверь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
«Посмеяться над придурочным ублюдком».
Дверь в квартиру Джуниора – новые замки – количеством шесть штук – вот идиот! Замки-то все как в Управлении – открываю их своими ключами – у меня есть главный ключ к каждому.
Врубаю свет —
На полу – рисовые хлопья.
Струна от пианино – натянута на уровне лодыжек.
Дверь серванта заколочена, мебель забита мышеловками.
ПСИИИИХ.
Так, на сей раз помедленнее – в прошлый визит я завозился с этим чемоданом.
Вскрываю двери серванта – ничего, кроме остатков еды.
На кухонном полу – россыпь кукурузных хлопьев и кнопки.
Раковина грязная до омерзения: машинное масло, осколки стекла. Дверь морозильника залеплена изолентой. Отдираем:
Ампулы амилнитрита на подносе со льдом.
В кастрюльке – конопля.
Шоколадное мороженое – под ним – пинтовый судок. К черту мороженое, открываем судок —
Фотоаппарат «минокс» – шпионский вариант – пленки внутри нет.
В гостиной – струны натянуты на уровне шеи – пришлось пригнуться. В ванной – снова мышеловки, аптечка с заклеенной крышкой – рывком открываю, а там – какие-то капсулы, а на полочке – две банкноты по сто баксов.
Корзина для белья – крышка плотно заколочена – отдираю, дергаю —
Окровавленные иглы, использованные шприцы – явно неспроста. Выбрасываю – а под ними – маленький стальной сейф.
Заперт – швыряю о стену, открывается.
Моя добыча:
Одна сберкнижка «Бэнк оф Америка» – на счету девять тысяч сто восемьдесят три доллара сорок центов.
Два ключа от ячеек банковского хранилища, карточка-инструкция. Ч-черт: «Доступ предполагает пароль и/или визуальный контроль».
Вот оно, значит:
В этих ячейках и хранятся доказательства – Джуниор – меры предосторожности: дело почти сделано – ПСИИИИХ.
Логика:
