Легко догадаться. «Мишак?»
Она кивнула. «Приходил Брэдли Милтир. Как выяснилось, они с Германом Герштейном познакомились до того, как он стал работать на Говарда Хьюза. Он рассказал Герману, что нашли тело и машину Миша-ка и что все, кто заключил контракт с Хьюзом, будут опрошены независимо друг от друга. Микки слышал, как он рассказывал Герману, что со мной собираются разговаривать следователи из Управления шерифа Малибу».
– И все?
– Нет. Микки еще сказал, что расследование будет проводиться тайно – дабы не тревожить Говарда Хьюза.
– Он не упоминал Голливудский участок? Или убийцу по прозвищу Блуждающий Огонь?
Гленда принялась пускать колечки дыма. «Нет. Я думала – то есть мы думали, что Хьюз не станет поднимать шума».
– Нет, мы не думали – нам бы этого хотелось. К тому же нет никаких доказательств того, что Мишак был убит в…
– В доме, где меня трахал Говард Хьюз и где меня хотел трахнуть человек, которого я убила?
Остановить ее, заставить ее думать: «Ты сама так решила и теперь расплачиваешься. А теперь ты должна сыграть так, чтобы выпутаться из этого».
– Скажи как. Посоветуй, как легче. Коснись меня, расскажи мне что-нибудь.
– Скажешь, что той ночью ты была одна. Не пытайся флиртовать с полицейскими или очаровывать их. Вскользь упомяни, что Говард Хьюз – распутник и ты можешь порассказать об этом много интересного. И дальше – используй то, о чем ты все никак не можешь мне рассказать, то, что дает тебе право и смелость… ч-черт, Гленда.
– Ладно.
– Просто так.
– Ладно.
Я поцеловал ее – с меня ручьем текла дождевая вода.
– Здесь есть откуда позвонить?
– Рядом с трейлером Микки. Знаешь, если мне придется всплакнуть, я могу.
– Пожалуйста, не надо этого делать.
– Уже уходишь?
– У меня встреча с одним человеком.
– Тогда позже?
– Ага. Я приеду к тебе.
– Хотя я многого не жду. Вид у тебя такой, будто ты неделю глаз не сомкнул.
Ведра для сбора дождевой воды – я нырнул под тент трейлера Микки. Телефон работал – набираю персональный номер Галлодета.
Трубку снял он сам: «Алло?»
– Это я, Боб.
– Привет, Дейв, я нашел, что ты просил. Слушаешь?
– Валяй.
– Джон Джеральд Дьюхеймел, двадцать пять лет. По сравнению с прочими досье ОВР – не особо много. Еще просмотрел пару других – для сравнения.
– И?
– И помимо интересной комбинации диплома инженера с отличием и карьеры в любительском боксе, я ничего не нашел.
– А семья?
– Единственный ребенок. Предположительно богатых родителей, хотя, когда они погибли в автокатастрофе, они оставили своего сына, который в то время учился в колледже, без копейки; среди его окружения встречается сомнительная фигура Рубена Руиса и его еще более сомнительных братцев – конечно, сейчас-то Рубен на нашей стороне. Парнишка увлекался тайским боксом – ну, в двадцать пять лет и я им увлекался. Это и еще то, что он проиграл свой первый профессиональный поединок, и является единственной сколь-нибудь существенной информацией.
Никаких зацепок. «Спасибо, Боб».
– Я никогда не стану задирать носа, сынок, – я слишком хорошо помню твои шпаргалки.
– Спасибо.
– Береги себя, сынок.
Я повесил трубку, выдохнул.
– Дейв! Иди сюда!
Вспышка молнии осветила говорившего – Чик Веккио под брезентовым пологом. За его спиной потягивают дешевое пойло алкаши.
Подошел – время у меня было.
Чик: «Микки сегодня дома».
Гленда: пятьдесят на пятьдесят, что он знал. «Я должен был догадаться. Треклятый дождь».
– В «Геральд» написано – два дюйма. Еще в «Геральд» написано, что твой напарник помер от сердечного приступа. Интересно, почему я не верю «Геральд»?
– Потому что твой младший братик рассказывал тебе, что мой напарник однажды тряс его в Ферн-Делл-парке.
– Ага, и я не особо верю, что у двадцатидевятилетнего полицейского-вымогателя может быть сердечный приступ.
– Ладно тебе, Чик.
– Хорошо, хорошо. Крутой рассказал тебе о Стеммонсе и Ферн-Делле, но кое-чего он тебе не рассказывал.
Опередим его: «Ты, Крутой и Пит Бондюран планировали провернуть кое-какое дельце по той же части. Секс, а потом – раскошеливайтесь, иначе фотографии попадут в „Строго секретно". Стеммонс вытряс это из Крутого, и вот теперь вы опасаетесь, что мы узнаем».
– Так ты все знал!
Солгал: «Мне сказал Стеммонс. В Бюро никто ни о чем не подозревает, а даже если кто и пронюхает, скорее всего, шума не станут поднимать – сохранить репутацию парня. Так что покамест все шито-крыто».
– Отлично, тем не менее не верю я в историю про сердечный приступ.
– Конфиденциально?
– Ага, и без протокола – как в «Строго секретно». Закрыл рот ладонью, зашептал: «Парнишка связался с Кафесьянами – Джеем-Си и Томми. Он сидел на героине – так что это либо передоза, либо кто-то помог. Так что дерьмовое это дельце, и посему парня всячески обеляют».
Чик, тоже шепотом: «Прикинь – ведь с Кафесьяна-ми никто не станет связываться».
– Прикинь, я начал сильно подозревать, что Эксли уроет этих субчиков через две секунды после того, как устаканится вся эта катавасия с федералами.
– Судя по всему, это будет ой как не скоро. Ветер, дождь. «Чик, что случилось с Микки? В „Рик-Рак" я видел, как с автоматами возились какие-то левые парни, а вокруг них толпились федералы с фотоаппаратами».
Чик пожал плечами. «Микки есть Микки. Еще тот жид твердолобый – как упрется, так с места не сдвинется».
– Странно это все выглядело. Двое или трое из них были мексиканцами, а ведь Микки никогда не нанимает латиносов. До всей этой истории я не раз намекал ему на федеральное расследование, но что-то он не спешит убирать свои автоматы.
– Мы с братом никаким боком не связаны со всей этой мудятиной. Судя по всему, Микки просто нанял кого-то со стороны.
Какие-то алкаши принялись орошать своей мочой «космический корабль». «Ну да, по дешевке – как вот вашу съемочную группу. Ему что – так бабки нужны? Я, конечно, понимаю, что он на мели, но рано или поздно федералы возьмут его за яйца из-за этих автоматов».
– Конфиденциально?
– Конечно.
