На юг – в машине Пита. Вооружен – кастет и дубинка.
– Это ведь я порекомендовал ему тебя, чтобы следить за Глендой. Мне он эту работу не доверил, так как знает мои слабости. Вот я и прикинул: а что, если озадачить этим делом старину Вышибалу – он у нас чистый аскет по дамской части.
Я потянулся – ломота в области шеи, да и нервы ни к черту. «Я плачу тебе семь штук».
– Ну да, и еще ты купил мне порцию жареной на углях телятины и пиво, чего мистер Хьюз, сказать по правде, не делал никогда. Я что хочу сказать – мистер Хьюз на тебя зол, а тебе только этого сейчас и не хватало.
Поворот на юг от Нормандия – Пит закурил – я приоткрыл свое окно. И принялся прокручивать в голове свой последний разговор с Нунаном.
– Вы сожгли потенциальные улики федерального расследования. Вам еще повезло, что я тогда же не разорвал ваш контракт со всеми гарантиями неприкосновенности, а теперь вы просите об одолжении, да еще о таком.
– ПОЖА-АЛУЙСТА.
– Мне нравится, как дрожит ваш голос.
– ПРОШУ ВАС. Снимите завтра наблюдение с дома Кафесьянов. Это мой последний день перед арестом, и мне бы хотелось выяснить еще кое-что.
– Как я догадываюсь, это связано с тем, что Кафесьяны ищут этого парня Ричи, который может оказаться тем самым Ричардом Херриком из того жуткого тройного убийства, над расследованием которого вы работаете.
– Вы правы.
– Отлично. Я ценю правдивость и дам вам эту возможность, если вы обещаете сообщить всю информацию касательно этого Ричи в ходе предсудебных допросов.
– Согласен.
– Тогда договорились. Ступай с Богом, брат Клайн. «Брат» Клайн – мальчик-хорист из лютеранской церкви – кулаки, резиновая дубинка, кастет…
Пит толкнул меня локтем. «Чик встречается с Джоан Кроуфорд в „Счастливом самородке". Она будет загримирована, чтобы ее не узнали, – сыграют пару партий в покерино или еще во что, а потом поедут в ближайший мотель и займутся собственно делом. Я втихаря cделаю несколько снимков, потом Чик даст мне знак. Мы проследуем за ними на место, дадим парочке пару минут расслабиться и уж тогда обработаем».
Холодный воздух, подпрыгивающие лучи фар. Рекламный щит: «Новый стадион для „Доджерс" – ваша мечта! Поддержите законопроект „Чавес Рейвин"!»
Пит: «Семь штук за твои мысли».
– Я вот думаю, что у Чика где-то есть запрятанные деньги.
– Если ты намерен их прикарманить, нам придется его убить.
– Я просто подумал.
– Что ж, мысль не самая плохая. Господи Иисусе, ты и какая-то актриска – бывшая официантка. Неужто она…
– Да, она того стоит.
– Я не то хотел спросить.
– Я знаю.
– Даже так?
– Даже так.
Строго на юг – в Гардену – Пит рассказывает мне сплетни:
Фред Турентайн, спец «Строго секретно» по жучкам: скандальная работка за конвертик с наличными. Горький пьяница, к тому же – завсегдатай санаториев для алкоголиков, руководитель курсов электроники для братьев-заключенных в тюрьме Чино. С одной стороны – ФБР, с другой – растреклятые негры – а это вам не просто так.
Гардена – сверкающий ряд неоновых вывесок игорных заведений. «Счастливый самородок» – перед входом обнаруживается «кадди» Чика с опущенным верхом.
Паркуемся прямо за ним, готовые к преследованию. На переднем сиденье милуются Джоан Кроуфорд и Чик.
Пит шепнул: «Пригнись, а то они тебя увидят».
Я пригнулся и прислушался – хлопнула дверца авто. Поднялся – пташки прогулочным шагом двигались к заведению.
Пит выбрался из машины. «Поспи пока, что ли. Только радио не включай – батарею посадишь».
Гуськом прошествовали внутрь: кинозвезда, гангстер, шантажист. Я принялся вертеть ручку радиоприемника: новости, религиозная лабуда, бибоп.
Тут же – воспоминания: как мы старшеклассниками трясли гарденских алкашей. Бибоп сменился балладами – сменились и воспоминания: я застегиваю выпускное платье Мег – слишком медленно.
К черту радио – поберегу батарею – я вырубил музыку и задремал. Тут появился Пит. «Проснись, они уходят».
«Кадиллак» отчалил – верх опущен. Пит тронулся за ним – особо не приближаясь.
На восток, затем на север – прохладный воздух разбудил меня окончательно. За ними следить легко – сговор ведь – Пит небрежно крутил баранку. Локоть выставлен из окна – на всеобщее обозрение – гребаная Джоан Кроуфорд.
На север – Комптон, ЛИНВУД – негритянский рай.
Чик впереди – налево, затем направо – Спиндрифт-драйв.
48, 4900 – таблички на тротуарах – странные, очень странные, БЕЗУМНО странные. 4980 – Джонни Д. – «Почему именно там?»
Стало трудно дышать – я открыл окно полностью.
Налево, затем направо.
Пустые дворы.
Сухой лед: обжигающий холод.
Пит: «Господи, Дейв, – вот уж не думал, что ты такой фанат свежего воздуха».
Чик остановился – помигал фарами, точно давая сигнал.
Воспоминания:
Укол иглы.
Тепло, щекотно – наркотический туман.
Чик и Джоанн – идут в обнимку:
В один из пустых дворов – тот, что по ПРАВУЮ сторону.
Затем:
Меня несут – в лицо бьет прохладный воздух.
Поворот НАПРАВО – неприглядного вида комната – ВРЕМЯ СНИМАТЬ КИНО.
А теперь:
Хватаю ртом воздух – трудно дышать: в ушах неотступно звенит голос Джонни.
Пит – поставил машину возле тротуара. «Чик передал мне записку. Он говорит, что знает парней, которые снимают здесь порнофильмы, так что ему подумалось: что, если Джоанн понравится идея заняться этим именно здесь? Эти хреновы кинозвезды не перестают меня удивлять».
Воспоминания – до боли поздно:
Гленда сказала, что Фритцелл снимает порнофильмы.
«В заброшенном доме.
Где-то в ЛИНВУДЕ».
– Эй, Клайн, – с тобой все в порядке?
Проверим оружие: «сорок пятый», кастет, дубинка. «Пошли».
Пит вставил в фотоаппарат пленку: «Все запланировано. Мы входим после слов: „Крошка, как хорошо"».
Готов: зазубрины кастета скрежещут по моему перстню – памяти о юрфаке.
Пит: «Пошли».
Вбежали во двор: оштукатуренные, кубической формы строения, проходы, трава.
Тогда и теперь: время снимать кино: Джонни умоляет: «ПОЖАЛУЙСТА, НЕ УБИВАЙ МЕНЯ».
