Ллойд бросил взгляд на часы – хронометр «Ролекс» военного образца с двадцатью четырьмя делениями. Осталось семь часов. Плюс еще два на бюрократические проволочки… Бумаги должны доставить к полудню. Он выскочил из кабинета и бегом преодолел шесть лестничных маршей, отделявших его от улицы. Четырехчасовая прогулка без всякой цели, при сознательно отключенном мозге, приведет его умственные способности в оптимальное состояние. А они ему еще понадобятся – эти умственные способности, – когда придется осваивать и усваивать тридцать одно уголовное дело.
Четыре часа спустя, прочистив мозги энергичной ходьбой по кругу в центре города, Ллойд вернулся в Паркеровский центр и взбежал к себе на шестой этаж. Он издалека увидел, что дверь в его кабинет открыта и кто-то зажег внутри свет. В коридоре ему встретился лейтенант в форме, торопливо доложивший:
– Твои бумаги пришли, Ллойд. Они у тебя в кабинете.
Ллойд кивнул и заглянул в дверь. Его стол и оба кресла были завалены толстыми коричневыми папками. Бумаги в папках все еще пахли ксероксом. Он их сосчитал, потом выдвинул оба кресла, мусорную корзину и шкафчик с картотекой в коридор, разложил папки с делами на полу в кружок и сам уселся прямо в середине. На каждой папке были указаны фамилия жертвы, ее имя и дата смерти. Ллойд разделил их сначала по районам, потом по годам, даже не глядя на фотографии, прикрепленные – он это точно знал – к первой странице. Начиная с Фуллмер Элейн, дата смерти – девятое марта 1968 года, департамент полиции Пасадены, и кончая Деверсон Линдой Холли, дата смерти – четырнадцатое июня 1982 года, департамент полиции Санта-Моники, он отобрал все дела вне юрисдикции департамента полиции Лос-Анджелеса и отложил их в сторону. Всего восемнадцать дел. Он взглянул на оставшиеся тринадцать папок департамента полиции Лос-Анджелеса. Здесь пометки на обложке были более подробными. Под именем каждой жертвы указывались ее возраст и расовая принадлежность. Семь из тринадцати убитых женщин были чернокожими или латиноамериканками. Ллойд отложил в сторону эти папки и еще раз проверил свои первоначальные подозрения. На целую минуту он отключил разум, изгнал из головы все мысли, дал себе отдохнуть и только после этого вернулся к сознательному обдумыванию. Он решил, что с самого начала был прав: его убийца предпочитал белых женщин. Значит, оставалось шесть лос-анджелесских папок и восемнадцать дел из других участков, всего двадцать четыре. Не рассматривая фотографии на первой странице, Ллойд проверил папки из других участков на указание расовой принадлежности. Четыре жертвы не были белыми. Оставалось шестнадцать дел.
Ллойд решил составить коллаж из фотографий, а уж потом читать дела от начала до конца. Опять прогнал из головы все мысли, вынул из папок фотографии и разложил их лицом вниз в хронологическом порядке.
– Поговорите со мной, – громко сказал он вслух, переворачивая фотографии.
Когда шесть лиц улыбнулись ему со снимков, он почувствовал, что его разум отказывается воспринимать чудовищную информацию. Он перевернул остальные фотографии. Страх сдавил череп окровавленными тисками.
Все убитые женщины были похожи друг на друга, как сестры. Один и тот же типаж. Лица англосаксонского типа, старомодные, женственные прически. Чистая, здоровая кожа. И сами лица дышали старомодным, почти деревенским здоровьем. Ллойд прошептал единственное слово, выражавшее в его глазах саму сущность убитых женщин:
– Невинность, невинность, невинность…
Он еще раз десять перебрал фотографии, присматриваясь к деталям: ниткам жемчуга и школьным колечкам на цепочке, отсутствию косметики, плечам и шеям в свитерах и старомодных отложных воротничках. Сами лица этих женщин неоспоримо свидетельствовали о том, что они убиты одним и тем же чудовищем, нацеленным на уничтожение невинности. Тут и спора никакого не было. И быть не могло.
Дрожащими руками Ллойд раскрывал одну папку задругой и читал о причащении к смерти через удушение, огнестрел, обезглавливание, насильственное глотание ядовитых жидкостей, забивание дубинкой, газ, передозировку наркотиков, отравление и самоубийство. Разные методы, чтобы не дать полиции заподозрить, что речь идет о серийном убийце. Единственный общий знаменатель: никаких улик. Никаких материальных доказательств. Женщины, выбранные для уничтожения, потому что выглядели одинаково. Джулия Нимейер, убитая шестнадцать раз подряд. А может, и больше? И в скольких местах? Невинность была болезнью юности.
Ллойд еще раз перечитал все дела и вышел из транса, вдруг осознав, что просидел на полу три часа подряд и взмок от пота. Он поднялся на ноги и потянулся, разминая затекшее от долгой неподвижности тело, и тут его охватил настоящий ужас: гений преступника был непостижим. Ллойд ничего не мог поделать.
Нет, неправда. Всегда можно что-то сделать.
Ллойд достал из ящика стола моток изоленты и прикрепил фотографии к стенам кабинета. Когда улыбающиеся убитые женщины окружили его со всех сторон, он сказал себе:
– Finis. Morte. Muerto.
[25]
Некрополь. Мертвы.
Потом закрыл глаза. Постояв так, снова обратился к делам и перечитал анкетные данные из каждой папки, сортируя их по районам. Он приказал себе позабыть обо всем остальном, вынул свой блокнот и перо и написал:
Центральный Лос-Анджелес:
1. Элейн Марбург. Д. С. – 24 ноября 1969
2. Патриция Петрелли. Д. С. – 20 мая 1975
3. Карлин ла Пелле. Д. С. – 14 февраля 1971
4. Кэролайн Вернер. Д.С. – 9 ноября 1979
5. Синтия Гилрой. Д. С. – 5 декабря 1971
Муниципалитеты в долине и на холмах:
1. Элейн Фуллмер. Д. С. – 9 марта 1968
2. Джанетт Уиллки. Д. С. – 15 апреля 1973
3. Мэри Уорделл. Д. С. – 6 января 1974
Голливуд и Западный Голливуд:
1. Лоретта Пауэлл. Д. С. – 10 июня 1978
2. Карла Каслберри. Д. С. – 10 июня 1980
3. Труди Миллер. Д. С. – 12 декабря 1968
4. Анджела Стимка. Д.С. – 10 июня 1977
5. Марсия Ренвик. Д. С. – 10 июня 1981
Беверли-Хиллз – Санта-Моника – приморские муниципалитеты:
1. Моника Мартин. Д. С. – 21 сентября 1974
2. Дженнифер Сабо. Д.С. – 3 сентября 1972
3. Линда Деверсон. Д. С. – 14 июня 1982
Сосредоточившись только на modus operandi, Ллойд еще раз перечитал основные данные. Итого: три убийства дубинкой, два расчленения, один несчастный случай во время верховой езды, дававший серьезные основания заподозрить насильственную смерть, два смертельных огнестрельных ранения, две смерти от ножевых ударов, четыре самоубийства разными способами, одно отравление, одна передозировка наркотиками в сочетании с отравлением бытовым газом. Озадаченный секретарь коронера классифицировал его как «убийство-самоубийство».
