Пока Ллойд стоял над ним, Том Хопкинс вырывал квадраты синтетического газона возле отцовского сарая с электроникой. Когда обнажилась черная земля, Том заплакал, а Ллойд протянул ему лопату и приказал:
– Копай.
Том повиновался, и через несколько минут Ллойд уже вытаскивал деревянные ящики, набитые ружьями, и большой сундук с пистолетами, револьверами и автоматами. Он удивился, обнаружив, что все оружие добросовестно смазано и находится в отличном состоянии. Он взглянул на своего брата и покачал головой:
– Я тебя недооценил.
– Настают скверные времена, Ллойди, – ответил Том. – Я должен собрать все мое дерьмо.
Ллойд нагнулся и вытащил из ямы пластиковый мешок с «магнумами» сорок четвертого калибра, взвесил один из них в руке, заткнул за пояс и спросил:
– Что еще у тебя есть?
– Дюжина АК-47, пять или шесть обрезов и целая куча патронов.
Ллойд ударил Тома по плечам, заставив его рухнуть на колени.
– Хочу сказать тебе всего две вещи, Томми, и на этом мы подведем черту. Первое: когда соберешь все свое дерьмо, у тебя будет лишь большая куча дерьма. И второе: бойся меня, и тогда уцелеешь.
Ллойд схватил автоматическую винтовку «ремингтон» и горсть патронов. Том вытащил из кармана пинту бурбона, сделал большой глоток и протянул бутылку Ллойду, но тот покачал головой и взглянул вверх, на окно материнской спальни. Через секунду старая женщина, давно уже погруженная в немоту, появилась в окне. Ллойд понял, что она все знает и подошла к окну, чтобы молча попрощаться с ним. Он послал ей воздушный поцелуй и направился к своей машине.
Оставалось только договориться о времени и месте.
Ллойд подъехал к телефону-автомату и набрал номер фотоателье.
– «Сильверлейк, камера Тедди». Тедди слушает. Могу я вам помочь?
– Говорит Ллойд Хопкинс. Готов к смерти, Тедди?
– Нет. Мне еще пожить хочется. Мне еще есть ради чего жить.
– Ты больше не возьмешь ни одной невинной жизни, Тедди. Все эти годы ты ждал меня. Я готов, но не вздумай причинить боль кому-нибудь еще.
– Хорошо. Только ты и я. Mano a mano?
[43]
– Да. Хочешь выбрать время и место, землячок?
– Знаешь, где находится электростанция Сильверлейка?
– О да, это моя старая подружка.
– Встретимся там в полночь.
– Буду ждать.
Ллойд повесил трубку. В голове вспыхивали зигзаги молний и выступали из мглы черепа.
Кэтлин проснулась поздно и сварила себе кофе. Она выглянула из окна спальни, чтобы полюбоваться своими ромашками, и увидела, что они затоптаны. Сперва ей пришла в голову мысль о соседских детях, но потом она заметила огромный отпечаток ноги на рыхлой земле. В уме у нее роились многочисленные планы, как выбросить из головы сумасшедшего полицейского, но теперь, при виде следа на земле, все они сложились воедино. Она собиралась открыть магазин и заняться бумажной работой, но вместо этого решила предать забвению своего безымянного возлюбленного, оказавшегося на поверку сплошным разочарованием. Для этого следовало о нем написать. Вычеркнуть из своей жизни, предварительно обличив в злодействе, осмеять, облить презрением и едким сарказмом слабых, одержимых насилием мужчин. Она встретит сержанта Ллойда Хопкинса лицом к лицу и сразит его.
Выпив кофе, Кэтлин села за письменный стол. Слова проносились в уме, но между ними не было никакой связи. «Не выкурить ли косячок для разогрева?» – подумала она. Нет, еще слишком рано, не стоит начинать с этого день. Да и не заслужила она такой награды. В душе росла решимость, и в то же время что-то внутри ее сопротивлялось. Она прошла в помещение магазина и рассеянно взглянула на стол рядом с кассовым аппаратом. Написанные ею шесть книг были выложены в кружок вокруг увеличенной и наклеенной на картон положительной рецензии из журнала «Миз».
[44]
Кэтлин перелистала свои собственные сочинения, открывая книги на первом попавшемся месте. Она перечитывала пассажи, осуждающие мужское доминирование, и видела, что лежащий в подтексте символизм зеркально отражает ее собственное «я». Она находила язвительные портреты трусливых мужчин и осознавала, что центральной темой являлось ее собственное стремление обучать и воспитывать. Когда она поняла, что написанные ее рукой страницы прозы, исполненные самой праведной ненависти, в действительности вопиют об искуплении вины, самовлюбленная ностальгия по прошлому умерла в ее душе. Шестью поэтическими сборниками она заработала семь тысяч четыреста долларов авансов и ни цента потиражных гонораров. Авансы за «Обоюдоострую девственницу» и «Записки из несуществующего царства» помогли ей оплатить давно накопившиеся долги по карточке «Виза». Впрочем, она очень скоро опять превысила кредит, на следующий год ликвидировав долги с помощью аванса за «Голливудскую неподвижность».
«Взгляд в бездну» и «Женский мир на краю пустоты» дали ей возможность купить этот книжный магазин… Впрочем, теперь он балансировал на грани банкротства. Остальные выпущенные ею сборники окупили аборт и поездку в Нью-Йорк, где ее редакторша напилась и полезла ей под юбку в «Русской чайной».
Кэтлин бросилась в спальню и вытащила из гардеробной сундучок с розовыми лепестками в рамках. Перенесла его в помещение книжного магазина и методично, одну за другой, принялась швырять рамки об стену, выкрикивая проклятия. Звон стекла и грохот падающих книжных полок заглушили ее крики. Когда все помещение превратилось в руины последних восемнадцати лет ее жизни, Кэтлин вытерла слезы и полюбовалась делом своих рук. Мертвые книги валялись на полу, ковер блестел осколками стекла, пыль от штукатурки оседала, как радиоактивный пепел. Идеальная картина разрушения.
И тут вдруг Кэтлин заметила нечто необычное. Длинный черный провод свешивался со стены под потолком, в том месте, куда угодила одна из рамок, выбив кусок штукатурки. Она подошла и дернула за свисающий конец, вытянув из стены кусок слегка зашпаклеванной проводки, тянувшейся через всю комнату. Дойдя до конца провода, Кэтлин обнаружила, что тот ведет к миниатюрному микрофону, и снова дернула. В обратном направлении проводка тянулась до входной двери. Кэтлин открыла ее и увидела, что провод тянется на крышу, скрываясь в ветвях раскидистого эвкалипта, растущего у самого крыльца.
Она взяла лестницу, прислонила ее к стене поддеревом и поднялась на крышу, где провод был замаскирован тонким слоем вара. Он привел ее к холмику толя. Она в последний раздернула за провод. Толь разорвался, и Кэтлин увидела магнитофон в прозрачной пластиковой упаковке.
* * *
В Паркеровском центре Датч обыскивал стол Ллойда в надежде, что офицеры отдела внутренних расследований забрали не все. Если бы ему удалось найти хоть какое-нибудь дело об убийстве, с которым Ллойд работал в последнее время, можно было бы строить предположения и начать действовать.
