— С трудом. Но если это сон, то есть ли у него конец?
— Конечно есть, и обязательно счастливый.
— Отлично. — Эгор повернулся к кукле. — Мания, ну хватит
плакать. А то я не выдержу и присоединюсь. Скажи лучше, чем так хорош этот твой
«Saosin», который ты слушаешь и который увековечила на своей груди?
Кукла сразу перестала плакать.
— Ты что, не знаешь? Странно. «Saosin» — это не только
группа, это еще и мудрое китайское изречение, которое означает примерно
следующее: «Держи свое сердце закрытым, потому что ничто не вечно. Не
привязывайся к чему-либо, потому что это что-либо уйдет в конце концов и
разобьет твое сердце».
Эгор похлопал себя по пустой груди:
— Это правда. Услышать бы пораньше. Хотя я ни о чем не
жалею. Только очень хочу вернуться и увидеть Кити, одним своим глазком. Причем
немедленно! Так как мне это сделать, Кот? Где ваши разломы и точки
соприкосновения с Реалом? И зачем в мире, где никто не спит, огромная площадь,
заставленная кроватями?
Глава 8
Инструктаж
Первые лучи эмо-солнца осветили площадь Спального района.
Закат плавно перетек в рассвет, не выходя из уже привычной розово-черной гаммы.
Четыре совершенно непохожих друг на друга существа сидели на двух старых
металлических кроватях с розовыми выцветшими покрывалами и огромными черными
подушками с орнаментом из розовых черепов в изголовьях. Испуганный напором
одноглазого героя, ученый кот держал перед ним ответ:
— Спальный район — это такая сложная телепортационная
система, которая транслирует образы обитателей Эмомира в сны обитателей Реала.
Что-то вроде ваших кинотеатров. У эмо-кукол нет иного способа попасть в мир
снов, который в принципе не подвластен никому. Я говорю «в принципе», потому
что в Великой книге написано, что ты, Эмобой, сломаешь эти стереотипы и
покоришь мир снов. Ты сможешь вмешиваться в ход сновидений и менять их так же,
как и Эмомир. А пока это чисто развлекательное заведение. Любой из обитателей
Эмокора может прийти сюда, лечь головой на сонную подушку, попасть в сон любого
человека в Реале и посмотреть его изнутри.
— И даже в сон Памелы Андерсон? — снова влез Тик-Так.
— Какой же у вас дурной вкус, клоун, — едко сказал Кот.
— Цирковой. И все же?
— Конечно, главное, чтобы она в этот момент спала.
Эгор опешил от открывшейся возможности.
— Тик-Так, а ну-ка пересядь.
— Ты что, хочешь прямо сейчас к Памеле?
— Да убери ты свою толстую задницу.
— Уже убрал. — Клоун юркнул на свободную кровать в метре от
Эгора. — Только учти, Памела на сегодня занята!
Эгор не ответил, только махнул на него рукой, как на
надоедливую муху. Он уже вытянулся в струнку, вжав голову в черный шелк
подушки, и закрыл глаз. «Кити, Кити, где же ты? Я иду к тебе!» Кукла и Кот
переглянулись, ученый кивнул на свою левую лапу, где красовались сразу три пары
модных часов, и с сожалением покачал усатой мордой.
— Черт побери, я ничего не вижу. Что за тупые приколы? —
закричал Эгор.
— Оно немудрено, Эгор, ведь в реальном мире сейчас день в
разгаре, — развел лапами Кот.
— Зачем так орать! Ты мне весь кайф обломал, — раздалось с
кровати клоуна, — а я только-только познакомился со Скарлетт.
— Какой еще Скарлетт? Ты же хотел в сон Андерсон, —
удивилась Мания.
— Андерсон — Йохансон, невелика разница. Большие сиськи и
классная задница. Зато Скарлетка моложе, и сиськи настоящие. И вообще, я борюсь
со своим дурным вкусом.
— Нет, нет, нет! — Эгор забегал вокруг кровати, чувствуя,
как закипает горючий фонтан в глазу. — Я должен немедленно увидеть Кити. К
черту королеву, к черту подвиги, к черту весь ваш слюнявый Эмокор! Пока я не
увижу Кити, никуда не пойду.
— Но, сир! Извини, Эгор, опять сбился, я просто в шоке. Это
невозможно. Мы должны до заката быть во дворце.
— Я знаю точно, невозможное возможно! — пропел красный шут и
сел на шпагат.
Мания повернула к нему голову, приложила два пальца к виску
и сделала вид, что застрелилась. Эгор схватил Кота за лацканы его модного
«ботанического» пиджака и с ненавистью заглянул в его вертикальные зрачки.
— Кот, ты видел, что я сделал с клопом и с зайцем на
площади? С тобой это проделать будет гораздо проще. Я всего лишь хочу увидеть
любимую девушку и попрощаться с ней. И все. Ты не можешь мне отказать. И ты
немедленно отведешь меня к чертовым разломам, или как вы там их называете. Все
понятно?
От Эгора разлетались злые вороны.
— Больно. Мяу. Как больно. Я отведу. Но Королева будет очень
недовольна. — Шерсть у Кота встала дыбом, он стал жалок и смешон.
— Скажи, что я тебя заставил под угрозой смерти или… как
его… дезактивации эмотронов.
— Хорошо, только отпустите меня, сир, тьфу, Эгор.
Все четверо молча покинули площадь и свернули в маленький
кривой переулок, который внезапно закончился розовой глухой стеной с маленькой
узкой дверью, закрытой на щеколду. Уходя в небо, стена тихонечко подрагивала и
гудела, как улей.
— Не нравится мне это место, — сказал клоун.
— Что это, Кот? Это и есть ваш разлом?
— Да, Эгор. Это ближайшая точка соприкосновения миров.
Эмоциональный фон здесь зашкаливает. Причем он крайне отрицательный. Место,
действительно, не очень хорошее, даже плохое. Это больничный тупичок. До
прихода Королевы здесь жили и столовались два неприятнейших монстра: Депрессия
и Отчаяние. Но сейчас они в заключении, под надежной охраной вместе с другими
чудовищами.
— Очень хорошо, — сказал Эмобой, направляясь к узкой дверце,
— всем пока, спасибо за компанию.
Кот неожиданно резким лихим прыжком перескочил через Эгора,
встал спиной к дверце и затараторил:
— Нет, ты не можешь так уйти. А инструктаж? Ты ничего не
знаешь о Реале. Вернее, все, что ты о нем знаешь, теперь для тебя не годится.
Это враждебный и чужой для тебя мир, твой мир здесь, ты нужен нам, нужен
Королеве, а там тебя никто не ждет. Там ты найдешь только боль и отчаяние.
— Кот, отойди. Мы все уже решили. Зашибу ведь!
— А ведь ботаник прав, ты должен прослушать инструктаж, —
сказал клоун. — А еще тебе нужен проводник. Я пойду с тобой.