— Что? Какого черта! Ты уже здесь достал меня своими
дебильными шутками! Или ты хочешь вернуться обратно в балаган к Петросяну? А,
беглый клоун?
— Ну, если только Кот вернется к Куклачеву. Очень смешно. Но
ты не понимаешь, что говоришь. Ты сейчас существо из тонкой, прозрачной,
невидимой в Реале материи, зато все эмоции мира, а в большинстве своем они
негативные, ты будешь ощущать на собственной шкуре. Ты даже не представляешь,
какой ты сейчас ранимый. И вообще, если хочешь увидеть Кити, возьми меня с собой,
без вариантов.
Клоун состроил обиженное лицо и, повернувшись к Эгору
спиной, сел на пыльную мостовую. Мания, неодобрительно посмотрев на него,
отошла в сторону. Немного растерявшийся от напора попутчиков, Эгор сдался:
— Ладно, ладно, я возьму тебя с собой, Красный. А ты,
хвостатый, давай поскорее инструктируй и уходи с дороги, а то я за себя не
ручаюсь.
Обрадованный Тик-Так обратился к Коту:
— Господин ученый, я тоже посоветовал бы вам поскорее
приступить к инструктажу, поскольку Эмобой сейчас находится в
маниакально-экстатическом состоянии и любые уговоры и аргументы только лишь
ухудшают ситуацию. Пусть уж лучше сам во всем убедится, один раз все сам
увидит. Тем более что сфера его интересов в данный момент находится по ту
сторону стены. Эгор до сих пор еще не понял, кто он и где он, и немудрено. Ведь
он всего лишь слепок жизненного опыта, эмоций, памяти, мечтаний совсем еще
незрелого юнца. Пусть сходит и скорей вернется, сознательно и по собственной
воле. А я уж поохраняю его там, чтоб не перегорел. А Королеве в оправдание
напомните, что интерес является фундаментальной эмоцией, движущей человека по
реке жизни, тем более Эмобоя.
Закончив, клоун скрестил руки на груди и задрал красный нос
к небу, раздувшись от ощущения собственной значимости еще больше, чем обычно.
Кот, Эгор и Мания, открыв рты, молча смотрели на него. Первым опомнился Кот:
— А ты не так глуп, клоун, как казалось все это время.
— Пустяки. Я просто старательно маскирую свою глупость за
умными словами. Не поддавайтесь, друзья, первое впечатление самое верное.
— Да кто ты такой, в конце концов? — не выдержал Эгор.
— Я краски слой под кожей на груди. Я встреча — расставанье
впереди. Твой Санчо Панса. Твой Ламме Гудзак. Жилет, чтоб плакаться, и шуточек
рюкзак. Твой раздражитель и служитель культа твоего, о Эмобой.
— Ладно, черт с тобой, не хочешь, не говори. Давай, Кот,
свой инструктаж.
Кот принял лекторскую позу и начал вещать менторским тоном:
— Эмо-создания в Реале не могут находиться более тридцати
семи минут, через этот отрезок времени эмотроны начинают разрушаться под
воздействием жесткого эмо-фона мегаполиса.
— А если я уйду не в город, а на природу, моя природа
продержится дольше? — спросил Эгор.
— Попрошу не перебивать меня и воздержаться от сарказма.
Границы соприкосновения ноосфер наших миров ограничены мегаполисом, Эгор, — это
данность. Есть еще с десяток колоний, но об этом как-нибудь потом. Вам
понадобятся бинпер-часы, которые через полчаса начнут активно напоминать о
возвращении, — это первое. Теперь второе. Необходимо надеть розовые очки, чтобы
не разрушить психику, по той же причине уши нужно заткнуть берушами. Это хоть
какие-то средства защиты, помните, что вы сейчас гиперчувствительны. Вас никто
не видит и не ощущает, но зато вы все видите и все ощущаете так, как будто с
вас сняли кожу, освежевали и электродами подключили сердце и мозг ко всем
нервным системам, попадающимся вам на пути. Передвигаться советую не ногами и
транспортом, а силой мысли и воображения. Нужно только четко представлять себе
то место, куда вы хотите попасть. И никаких контактов с людьми. Прямой контакт
может вызвать необратимые последствия в обоих мирах. Тебе, Эгор, все это еще
предстоит. Но для этого ты должен набраться сил, опыта, знаний, любви и
счастья. Ну, в крайнем случае ненависти.
— А как можно с кем-то контактировать, когда я невидим и
неощутим?
— Если ты нарушишь правила и допустишь в себя сильный
энергетический эмо-заряд извне, ты можешь материализоваться.
— Я же уже говорил тебе, — обиделся клоун. — Привидения. Они
же только этим и занимаются — материализуются, пугают людишек, получают заряд
страха, подпитываются им и дематериализуются.
— Да, это так, — согласился Кот, — но это самые несчастные
создания. Они существуют между двумя мирами. Изгои среди изгоев, отшельники
среди отшельников.
— Да и хрен с ними. Всё? Инструктаж закончен? Я могу, то
есть мы можем идти?
— Да.
— И где мне взять все эти прибамбасы: часы, очки, затычки?
— Все это в твоей сумке.
— Да? — Эгор впервые заглянул в сумку-почтальонку, которая
висела у него на плече. — Надо же, как раз две пары. А это что? — Он достал из
сумки черный круглый прибор, похожий на компас.
— Чуть не забыл. Это эмофон. Если будет время, постарайтесь
выйти из разлома с положительным фоном. Из роддома или из кукольного театра,
например. А мы найдем вас там по бипперам.
— О, да тут еще и плеер есть. Какой-то он страшный. Эй,
Мания, как ты обращаешься с этим куском… не знаю чего, тут даже кнопок нет.
— Это не кусок, это сгусток музыки. Просто вставь наушники в
уши, и он заработает, подстроится под твое настроение, выберет любимую музыку в
твоей памяти и будет играть.
— А если я хочу новую?
— За новой — в Реал или в мир снов, кому как больше
нравится.
— Клоун, пойдем-ка в Реал. Я все узнал и ко всему готов. Кот
и Мания, на всякий случай — до свидания!
