— Я — нормальный член общества (и никто бы не засмеялся при
слове «член», потому что это тупо). У меня есть цель в жизни, в отличие от
тебя, урод. Может, я не слушаю непонятную музыку и не смотрю непонятные фильмы,
зато я такой же, как все. И я заработаю нормально бабла, куплю себе «хаммер»,
ну и там, женюсь, заведу детей, подниму их…
Можно, конечно, еще и страну было бы поднять, но за
непосильные цели Паша не брался. Дома он поднимал гирю, прокачивал широчайшую и
бицуру. Он любил слова «поднимать», «опускать» и вообще знал цену словам. Он
окончил автотранспортный колледж и работал в сервисе, мастера его хвалили и
говорили, что из него обязательно выйдет толк. Выглядел он абсолютно
нормальным: крепкий, невысокий, темно-русый. Как все, мог забухать, поддержать
дружескую беседу. Как все, он ходил на дискачи и рейвы снимать телок и, как
все, обычно обламывался, но иногда и ему перепадало. Паша, как все, фигачил в
компьютерных клубах в «Каунтер страйк» и, как все, ненавидел эмо…
Хотя это спорный вопрос. С этими розово-черными педиками у
него были особые счеты. Началось это давно, еще в школе. Эмо еще никаких не
завелось, зато педики уже шлялись везде. На перемене в туалете восьмиклассник
Пабло Чачик нормально курил и никого не трогал, но тут в тубз заскочил какой-то
наглый старшеклассник и стал, не обращая никакого внимания на Чачика, мочиться
в писсуар. Чачик, от нефиг делать, посмотрел на наглеца, отметил разницу в
размерах члена в свою пользу, и тут с ним случилось нечто неприятное. Теперь-то
он знает, что это пришла обычная самопроизвольная эрекция, а тогда он реально
испугался. Он, конечно, не дурак и уже пробил все про такое явление, как стояк,
но чтобы так, без участия баб, рук и порно? Он решил, что докурился или вообще
серьезно заболел. Когда же он понял, что с ним произошло, то испугался еще
больше. Слава богу, старшие пацаны во дворе, лучшие друзья Олег и Витое,
смеяться над ним не стали, а сказали уверенно:
— Пидор. Этот чувак в туалете — реально пидор. Точняк. Чего
бы ему в кабинку не зайти. Встал перед тобой, красовался. Привыкай, Пашка,
пидоры везде. Только умело прячутся.
Не сразу Паша-Пабло осознал, какой важный и полезный
инструмент у него теперь всегда имелся под рукой. В следующий раз это случилось
на борьбе, когда он уже учился в колледже. Паша шесть лет ходил на классическую
борьбу и стал камээсом, но, видимо, раньше пидоры ему не попадались ни на
тренировках, ни на соревнованиях. А тут он стоял в партере, а его
спарринг-партнер Сурен как заорет:
— Эй, бля, я с ним не буду бороться, у него стоит!
Вот педрила! А ведь действительно стоял. Паша тогда отлично
отметелил этого гада после тренировки, но борьбу пришлось бросить. А ведь
раньше гомики на борьбе не светились. И Паша спокойно ходил в душ, хотя там
всегда было холодно и даже летом почему-то стояли клубы пара. Так из-за педиков
не сложилась спортивная карьера Паши. Чтобы не терять форму, он пошел в
качалку. Но прижиться там не смог. Качалка оказалась переполнена гомиками. Паша
даже не смог переодеться, посидел минут десять в зале, сокрушенно глядя на их
раздутые мышцы, с трудом успокоился и ушел. Кто бы мог подумать, качки как один
напрягали чуткий Пашин орган. Но не таков был Пабло, чтоб сдаваться. Он стал
тягать тяжести дома и на какое-то время забыл про педиков, уверенно двигаясь к своей
цели и постигая в колледже азы автомобильной науки.
Общественный транспорт — от него все зло. В автобусах не
увидишь голых тел наглых педерастов, зато они умудрялись прижаться к Паше в
утренний переполненный час и возбудить его даже через толстую куртку и штаны.
Один раз Пабло даже кончил прямо в автобусе, не доехав остановку до колледжа, и
уныло побрел домой переодеваться. С тех пор пришлось ему ходить в колледж и
домой пешком. Нет худа без добра, зато теперь он жил в отличном тонусе, каждый
день по три часа проводя на воздухе в движении. Пошел самый трудный период в
Пашиной жизни. Его простую душу грызли подлые мысли. Наглые пидоры стали
приходить в его сны, принося с собой поллюции, и Пашу впервые посетили сомнения
в собственной нормальности. И поделиться-то ими, как назло, не с кем. Не будешь
же говорить об этом с родаками, особенно с отцом, который, придя с работы и
завалившись на диван перед теликом, сразу начинал причитать:
— Вот, пидоры. Надь, ты только посмотри!
Независимо от того, какой канал, фильм, концерт или передачу
он смотрел. Не было рядом с Пабло и верных старших друзей, Олега и Витоса. Олег
сел за «хулиганку» на год, а Витое служил в стройбате. Тяжело пришлось Паше, но
он справился, рос в нем настоящий мужской стержень. Он продолжал ходить пешком
и качаться дома. Перестал смотреть телевизор, его вполне заменил комп, на
котором можно рубиться в «мочилки» без устали. Перестал париться по поводу
снов. Должен же быть от пидоров какой-то толк. А по выходным он долгими
вечерами обычно дежурил у какой-нибудь концертной площадки, дожидаясь конца
мероприятия. Потом выбирал себе гомика посочнее, инструмент отбора в штанах его
никогда не подводил, с серьгой или волосатого, с гребнем или просто в красной
футболке, не важно. Главное, чтобы он шел к метро один. Паша провожал подлеца в
темноте до самой станции, потом резко подбегал — и раз, раз! С левой, с правой,
ногой по наглой пидорской морде, за все поруганные Пашины ночи и душевные
страдания. А потом убегал. Иногда во время мести он так возбуждался, что
замечал, что эякулировал в процессе казни, только придя домой. Зато спал он
после этих праведных насильственных актов как убитый. С телками у Паши было
тоже все в порядке. И любовь происходила как положено — по взаимной симпатии и
после распития крепких алкогольных напитков. Вот только не снились они Паше,
подлые педики не пускали девок в его сны. Так он жил, убив в себе сомнения в
своей нормальности, и совершенно правильно делал. Жизнь не замедлила подбросить
аргументы в пользу его стойкой позиции. Вернувшийся с отсидки Олег с упоением
рассказывал, как опускал «чушков» и гонял по зоне «петухов». Дембель Витое не
отставал и подкидывал веселые истории про то, как гнобил с друганами
духов-пидоров. «Я нормальный, я такой же, как все!» — возликовал Пабло и
поделился с друзьями своими победами над гомосячиной.
— Правильно, — поддержали его друзья. — Долбить их надо во
все дыры, чтоб Родину не позорили. А то, это, погружают страну в пучину
педерастии.
