Настоящая работа была задумана в
1914—1915 гг., когда русское еврейство больше всего страдало от
общественного антисемитизма, обострившегося вследствие новых наветов о роли
евреев в европейской войне. Всякого мыслящего и чувствующего человека должен
был заинтересовать вопрос о причинах этого исторического явления, крайне
важного, хотя бы уже вследствие своей многовековой давности. Для автора этой
работы уже тогда было несомненно, что причина антисемитизма лежит в самих
евреях, иными словами, что антисемитизм – явление не случайное, что оно
коренится в разнице между всем духовным обликом еврея и не-еврея.
Путем самонаблюдения (автор имеет счастье или
несчастье быть, по общему мнению всех знающих его, одним из типичнейших
представителей еврейского племени во всех решительно отношениях) и изучения
окружающих мне удалось прийти к определенным взглядам по вопросу о причинах антисемитизма.
Когда я случайно наткнулся в это время на книгу Th. Reinach'a «Textes d'auteurs
grecs et romains relatifs au judaisme», я с удовольствием увидел, что данные
эллинистической эпохи подтверждают те выводы, которые я сделал, изучая
современность; это дало мне повод приступить к настоящей работе.
Работа обещала очень много, так как вместе со
мной за эту же работу взялся мой покойный отец, лучше моего научно вооруженный
для нее и стоящий на диаметрально противоположной точке зрения: еврейский
вопрос – результат исторического недоразумения, еврейство существует потому,
что существует случайно появившийся в мире антисемитизм, и будет существовать,
только пока он существует. Возможность обмениваться мыслями по каждому вопросу
с человеком, стоящим на столь противоположной точке зрения, давало право
надеяться, что работа выйдет вполне серьезной и обоснованной.
К сожалению, уже в самом начале моих занятий
отец погиб на своем медицинском посту, заразившись неизлечимой болезнью. В то
же время наступили события весны 1917 года, когда казалось, что антисемитизм, а
вместе с ним и весь еврейский вопрос, канул в вечность вместе с другими
призраками старого режима. Поэтому я забросил начатую работу, как я думал, на
очень долгое время.
Прошло 3-4 года, и мне пришлось, однако, к ней
вернуться. Ход событий показал, что весенние настроения 1917 года были пустой
иллюзией, и блестяще подтвердил верность сделанных мною прежде выводов о
причинах и происхождении антисемитизма: несмотря на полное отсутствие
официальных еврейских ограничений, антисемитизм вспыхнул с новой силой и достиг
такого расцвета, какого нельзя было и представить себе при старом режиме. В
частности, он тяжело отразился и на моей личной жизни. Понятно, что я должен
был забросить все текущие научные педагогические занятия и вернуться к
оставленной работе.
Таким образом, настоящая работа – результат
продолжительного размышления и исследований, и потому, как бы ни были велики ее
недостатки, ей, во всяком случае, не может быть поставлена в вину
компилятивность или простая регистрация чужих мнений. Моя точка зрения
совершенно новая.
Действительно, чуть ли не каждый исследователь
выдвинул особое объяснение происхождения антисемитизма. Одни видят причину
антисемитизма в том, что евреи – выше окружающей их среды и потому вызывали
зависть соседей, это – народ бескорыстных идеалистов и апостолов (М.
Фридлендер), другие, наоборот, в том, что евреи в нравственном отношении ниже
окружающей их среды – они корыстолюбивы и кровожадны (Ф. Штегелин), это – народ
ростовщиков (В. Зомбарт); для одних – все дело в том, что евреи проникнуты
партикуляризмом, они отделяют себя китайской стеной от окружающих (Э. Шюрер),
другие, наоборот, видят историческую ошибку еврейства в том, что оно слишком
охотно проникалось чуждой культурой (И. Фрейденталь); одни пытаются делить
еврейство древности на два обособленных и враждующих между собой течения и
считают, что только одно из этих течений – узко-националистическое – породило
антисемитизм (А. Бертолет), другие, наоборот, видят в еврействе древности одну
тесно сплоченную семью и объясняют антисемитизм именно этой сплоченностью (Т.
Моммзен); одни видят причину антисемитизма в необыкновенном своеобразии и
иррациональности еврейского национального характера, представляющего собой
тесное соединение крайних противоположностей (Эд. Мейер), другие, наоборот,
объясняют антисемитизм более или менее случайными причинами временного
характера – религиозными, экономическими, политическими и т. д. – и
считают, что еврейского народа не существует, а есть только граждане различных
национальностей, исповедующие иудейскую религию (Т. Рейнак).
Как я уже сказал, я определенно примыкаю к той
группе ученых, которые, исходя хотя бы из одного того, что везде, где только ни
появляются евреи, вспыхивает и антисемитизм, делают вывод, что антисемитизм
возник не вследствие каких-либо временных или случайных причин, а вследствие
тех или иных свойств, постоянно соприсущих еврейскому народу. Поэтому
необходимо отвергнуть объяснение антисемитизма случайными экономическими,
религиозными или политическими конъюнктурами.
Конечно, я располагаю доказательным материалом
только для эпохи, входящей в круг моих научных занятий – для античности. Но я а
priori убежден, что в средние века дело обстояло не иначе. Очень любопытна в
этом отношении статья L. Canet в Revue des еtudes juives, 61 (1911) стр. 213
(«La priеre pro iudaeis de la liturgie catholique romaine»). В католической
церкви установлена в Великую Пятницу молитва за церковь, за папу, за клир, за
императора, за прихожан, за страдающих (больных, голодных и т. д.), за
евреев и за язычников.
Каждое отдельное молитвословие состоит из 1)
вступления, начинающегося словами: «Помолимся за… (oremus pro…), 2)
коленопреклонения с молитвой про себя и 3) заключения. Одна из частей этой молитвы
представляет собою молитвословие за евреев (»помолимся за вероломных евреев» –
oremus pro perfidis iudaeis), в этом молитвословии в отличие от всех прочих
(включая даже молитвословие за язычников), начиная с IX века, существеннейшая
часть – коленопреклонение – опускается.
В церковной литературе это объясняется тем,
что евреи, издеваясь над Христом, становились перед ним на колени, поэтому
христианам не подобает становиться на колени за евреев. Объяснение это –
заведомо произвольное и придуманное ad hoc: согласно Евангелию, над муками
Христовыми издевались не евреи, а римские солдаты.
Тщательно изучив церковную литературу, Канэ
(стр. 210) приходит к выводу: «У всех авторов дело сводится к тому, чтобы
оправдать уже существующую практику, а не чтобы ее ввести впервые. По-видимому,
эта практика установилась сама собой, и в ней нужно видеть проявление народного
антисемитизма. Доказательство этого мы имеем в заметке на полях сакраментария
Ратольда (или С. Васт и Корби): „в этом месте никто из нас (т. е. из членов
католического клира) не должен становиться на колени вследствие злобы и ярости
народа“.
