Фрейденталь, как я сказал уже, националист, но
националист, которого опыт трехтысячелетней истории еврейства ничему не научил.
Он всецело стоит на точке зрения «народов-хозяев», по которой отличительными
признаками национальности являются своя территория, своя резко отграниченная от
других культура и, прежде всего, свой язык. «Язык – не только орудие мышления,
но и его источник. Как только воды этого источника иссякают и становятся
мутными, уже не может процветать свободное и красивое духовное развитие.
(Собственный) язык народа – источник всей его духовной жизни» (о. с. 195).
Поэтому Фрейденталь относится с симпатией
только к еврейству древнейшей эпохи; эллинистическое еврейство, в сущности, не
имевшее ни своей территории, ни своей резко отграниченной культуры, ни своего
языка, – с его точки зрения, только заблудшее стадо: разница между
фрейденталевской философией еврейской истории и философией Библии лишь в том,
что для составителей Библии грех евреев состоит в отпадении от Иагве, а для
него в отпадении от еврейского языка.
Но, с другой стороны, Фрейденталь – прямой
наследник Евполема, Артапана и им подобных: и он твердо убежден, что евреи в
нравственном отношении неизмеримо выше всех других народов (по крайней мере,
древности). Поэтому задача книги Фрейденталя двоякая: 1) показать, что
эллинистически-еврейские писатели были отбросами еврейства, и 2) показать, что
даже эти отбросы в нравственном отношении были ничуть не хуже того эллинского
общества, которое, втянув их в свою культуру, загрязнило их непорочную
еврейскую душу эллинской мерзостью (»Die Mehrzahl d. jud. Hellenisten verfiel
in alle Fehler der entart. Griechlinge», стр. 198).
Для того, чтобы доказать первое положение,
Фрейденталь утверждает, что настоящая еврейская литература (на еврейском языке)
чужда даже псевдоэпиграфики, тогда как еврейско-эллинистическая литература
изобилует ложью и фальсификацией. Для доказательства второго положения он
старается показать, что все те недостатки, которые свойственны
евреям-эллинистам – общи для всей эллинистической литературы. Доказательства
первого положения, как мы увидим, неубедительны; второе положение Фрейденталь
доказал фактами, но так как евреи-эллинисты, вопреки мнению Фрейденталя, не
отбросы, а лучшие представители еврейства, то и эти факты не дают права сделать
заключения о нравственном превосходстве евреев над греками.
Фрейденталь обвиняет еврейскую историографию
во лжи и измышлении фактов. Конечно, ввиду утраты огромного большинства
исторических трудов древности, в большей части случаев трудно судить, что
позаимствовано из ненадежного или плохо понятого источника, что есть результат
недостаточно строгих научных приемов и что есть заведомое измышление, ложь. И
тем не менее для еврейской историографии, как указывает сам Фрейденталь, еще не
совсем утеряна ее связь с первоисточниками.
Так, если псевдо-Артапан утверждает, что
Авраам изобрел астрологию, то он (быть может, через анонимного самаритянского
историка) восходит в Берросу: единственный домысел Артапана – произвольное
отождествление «праведного мужа» Берроса с Авраамом на основании весьма шатких
хронологических соображений – обычное явление для эпохи религиозного
синкретизма, когда тысячи умов были заняты отождествлением богов и героев
различных религий (Freudenthal, 94).
Точно таким же образом и Моисей был
отождествлен с Гермесом, который уже раньше был сближен с египетским Тотом.
Гермес – слово, созвучное с «герменевт» (характерная для эллинизма наивная
этимология) и означает «истолкователь» (Артапан, fr. 3 Fr._6). Моисей также
назван истолкователем воли Божьей (Exod. 4,12 слл., 20, 19); следовательно,
Моисей и Гермес – одно лицо. На основании такой же этимологии Моисей был
отождествлен и с Мусеем.
Таким образом, Артапан и счел себя вправе
приписать Моисею все то, что египетская легенда приписывала Тоту – Гермесу.
Точно так же не еврейская историография, а сама греческая наука со времен
Геродота не переставала указывать, что вся греческая культура, в частности,
алфавит, позаимствованы с Востока, а так как для евреев было аксиомой, что из
всех народов Востока они были древнейшим и культурнейшим, то, конечно, они
отсюда делали вывод, что они-то и являются изобретателями всей культуры
(Фрейденталь, 117, 192), вывод тем более для них необходимый, что только признание
эллинской науки, проистекающей из еврейской, давало им право заняться ею,
несмотря на то, что она чужда еврейскому Закону (P. Kruger, о. с. 20—21).
Таким образом, большая часть столь огорошивших
нас сообщений еврейской историографии не ложь, а результат научной работы по
установленным в греческой науке методам: путем религиозно-синкретического
метода отождествления, наивной этимологии и т. д. Несомненно, что так же
дело обстояло и для тех мест, источники которых для нас утрачены: можно, если
угодно, осмеивать эти научные приемы, но ничто не дает права обвинять еврейскую
историографию в сознательной лжи.
Итак, и в этом случае евреи были не хуже и не
лучше окружавшей их среды. Руководимые патриотическим чувством и горя желанием
во что бы то ни стало возвеличить свой народ, они делали то же, что делали
милетяне для прославления Милета, македоняне для прославления Македонии, а
впоследствии и римляне для прославления Рима (сказание об основании Рима
троянцем Энеем и т. д.). Но quod licet Jovi, non licet bovi; евреям, этой
«нации, рожденной для рабства», не подобало, с точки зрения греков и римлян,
делать то, что разрешалось их «хозяевам». Ясно поэтому, что вся отрасль
еврейской литературы должна была вызвать и вызвала полемику в греко-римском
мире. Еврей-эллинист нашего времени Теодор Рейнак (Textes d'auteurs grecs et
romains, Paris, 1895, prеface, XII) говорит: «Вместо того, чтобы скромно
радоваться случайным совпадениям между их религией и философией греков, евреи
претендуют на то, что вся эллинская мудрость имеет источником Пятикнижие; таким
образом, Платон, Аристотель и Зенон оказываются плагиатами Моисея. Конечно, эта
претензия должна была вывести из себя самолюбие эллинистического общества,
которое не желает, чтобы его поучала маленькая группа варваров, только что
появившаяся на сцене и о которой никто ничего не слышал до Александра…»
Полемика древних пыталась поставить вверх ногами еврейские теории: не эллинская
наука имеет источником Библию, а наоборот, все еврейские учения позаимствованы
ими у других народов. «Если евреи, – говорит Цельс (у Оригена, с. Cels V,
43), – гордятся тем, что они якобы посвящены в высшую мудрость… (то они
неправы), ведь уже давно известно, что даже их учение о небе (Цельс путает
культ неба с единобожием. – С. Л.) заимствованное: не говоря уже о других
народах, это исконный взгляд персов, как свидетельствует Геродот (I, 131)…
Нельзя также считать их более святыми людьми, чем прочие, по той причине, что
они подвергаются обрезанию: в этом их предшественниками являются египтяне и колхи.
Точно так же в воздержании от свиного мяса их
предшественники – египтяне, которые сверх того воздерживаются еще от козьего,
овечьего, коровьего и рыбьего мяса».
