«Да уж, — усмехнулся про себя Дальский, — знаю я эти гастроли. Актеры торопятся оттарабанить текст, потому что кто-то из местных воротил снял зал в кабаке, куда пригласили молоденьких актрис, а заодно и актеров. Кого-то из молодых и узнаваемых местные дамы наперебой приглашают танцевать, а их мужья тем временем накачивают актрис шампанским и коньяком. Потом пробуждение после полудня в прокуренном гостиничном номере, пиво с сосисками. Сосиски варятся обычно в умывальнике при помощи кипятильника. Потом прогулка по городу до ближайшего магазина за дешевым портвейном, распитие бутылки в номере собрата по сцене, возвращение в свой номер, стирка носков все в том же умывальнике. И короткий сон, пока сушатся носки, прикрученные к трубе парового отопления. Вечером очередной спектакль, нетвердые шаги по сцене и забытый текст, легко восполняемый всем, что приходит в голову. Иногда, просыпаясь поутру, можно обнаружить в своей постели неизвестно как оказавшуюся там поклонницу, имя которой вспомнить просто невозможно…»
— Теперь мне есть чем гордиться. Может быть, я немногого добилась в жизни, но у меня замечательный сын — добрый и заботливый…
«О ком это она? Ах, ну да, Римма Романовна говорит о Потапове».
— У меня красивая невестка и подающий надежды внук…
«Еще какие надежды! А невестка и в самом деле неплохо выглядит. Да и сама мать олигарха, хоть и на седьмом десятке, — очень даже ничего. Хотя ведь дамочка живет постоянно на юге Франции, окруженная если не заботой, то высококачественным сервисом. Горничные, свой повар, личный врач, не говоря уже о садовнике и шофере. В собственном саду растет виноград, зреют инжир и апельсины. Рядом море и яхта. Вот так проводит свои зрелые годы женщина, в юности мечтавшая дышать книжной пылью. Кстати, кто же говорил мне о библиотекарше?»
— Слово предоставляется Максиму Михайловичу Потапову.
Зал рукоплескал стоя.
Алексей поднялся и направился к микрофону. Говорил недолго: пожелал здоровья чужому тестю, а всему городу процветания. Сказал, что в течение следующего года цены на проезд в общественном транспорте не поднимутся, а индексацию зарплаты на комбинате пообещал провести дважды.
Торжественная часть закончилась, после нее состоялся короткий концерт, данный небольшими силами представителей московской попсы, под фанеру покривлявшихся на сцене. Затем все перешли в ресторан, где началось уже настоящее веселье. Дальский пил мало, а под конец вечера и вовсе вышел из-за стола. Заглянул в пустой зал, оборудованный под казино, и увидел лишь одну скрюченную фигуру возле стола с рулеткой. Это был Денис.
Алексей подошел и спросил крупье:
— Ну, и сколько этот ухарь просадил сегодня?
Мужчина растерялся.
А Денис огрызнулся:
— Тебе-то что? На свои играю.
Перед ним лежала небольшая горстка фишек. Дальский взял несколько, посмотрел на номинал: все фишки были стодолларовые. Одну он поставил на чет, другую — на красное, третью — на первую треть, а последнюю — на двенадцать. А Денис все оставшиеся фишки поставил на зеро.
Шарик побежал по кругу.
— Ставки сделаны, ставок больше нет, — объявил крупье.
Прежде Алексей ни разу не был в казино, тем более в подпольном. Но как делать ставки, знал. Лет десять назад он был занят в постановке по роману Достоевского «Игрок», и всех занятых в спектакле режиссер заставил ознакомиться с правилами поведения в казино. Спектакль шел полтора сезона, потом его сняли с репертуара из-за малой посещаемости. Роль свою Дальский давно забыл, но кое-что все-таки в памяти осталось. А режиссер той постановки плохо кончил: просадил на рулетке квартиру и все сбережения, жена ушла от него к футбольному тренеру.
— Двенадцать красное! — произнес удивленный крупье.
Выиграли все ставки Дальского.
Денис сидел, пораженный подобной несправедливостью.
Алексей посмотрел на крупье и сказал:
— Этому молодому человеку откройте сегодня кредит на пятьсот баксов и впредь не пускайте сюда до достижения им полного совершеннолетия. А мой выигрыш принесите мне за столик.
Дублер олигарха вернулся в ресторан, сел на свое место рядом с юбиляром. Через пять минут притащился бледный от злости Денис. А следом подкрался некто в черном костюме, судя по манерам, администратор нелегального казино. Он подал Дальскому конверт, в котором прятался выигрыш. Алексей, не открывая, быстро опустил его в карман пиджака. Но это не укрылось от наблюдательного Степанова.
— Что там? — поинтересовался Валерий Иванович.
— Взятка, — отмахнулся актер. И тут же улыбнулся: — Ответ на мой устный запрос: кто из руководства комбината или города бывает в вашем подпольном казино, сколько ставит и сколько проигрывает?
Потаповский тесть напрягся, побледнел. И так и просидел до конца вечера рядом с бледным внуком.
Торжественное событие прошло как нельзя лучше. Ведущий вечера взял на себя и обязанности тамады. Поначалу он веселил присутствующих своими шутками, а потом своим поведением. В результате Степанов попросил его вывести. Двое молодых людей из охраны взяли артиста под руки, но сначала обыскали. Во внутренних карманах пиджака тамады обнаружились две бутылки виски, а в боковом кармане завернутые в салфетку ломтики нарезанной семги.
— Вот ворюга! — возмутился Степанов. — С ним, как с человеком, а он…
— Успокойтесь, — шепнул юбиляру Алексей, — он ведь не вольфрам же с комбината стащил.
После чего попросил подвести артиста к своему столику. То, что хотел украсть ведущий вечера, теперь было аккуратно упаковано в полиэтиленовый пакет, добавлена еще бутылка коньяка и кое-какая закуска. Напоследок Дальский достал из кармана своего пиджака конверт, вынул из него несколько стодолларовых банкнот и, не считая, протянул артисту.
Тамада-неудачник спьяну, кажется, не понял, кто перед ним. Просто спрятал деньги в карман и подмигнул охранникам. Потом шагнул к столику, за которым сидели юбиляр и Потаповы.
— Слышь, — шепнул он Дальскому, — а ты на одного московского артиста похож. Только тот — бездарный неудачник, блюдолиз и к тому же конченый алкаш.
В резиденцию вернулись в третьем часу. Какое-то время Алексей провел в кабинете с потаповским тестем, который пытался врать, что, мол, живет только на зарплату и премиальные. Перед расставанием потаповский тесть попытался объяснить:
— Если ты за казино обиделся, дескать, это дело сейчас запрещенное, то зря. Никто на нас стучать не собирается. Весь город наш вместе с прокуратурой и полицией. А казино мое, хоть и нелегальное, числится развлекательным центром и налоги платит исправно. Но если ты настаиваешь, я его прикрою.
— Мне все равно, — махнул рукой Алексей, — отвечать все равно вам.
На следующий день Степанов затащил зятя в натопленную баню. В парилке было невозможно дышать. Дальский открывал дверь и прыгал в сугроб, быстро обтирался снегом, но надолго его не хватало, мороз-то был за двадцать. Алексей возвращался в парилку, где его хлестал дубовым веником Валерий Иванович, а потом снова спешил к сугробу.
