– Вы чего? – спросил он. Физиономия выглядела забавно, он вроде злился и вместе с тем отчаянно трусил.
– Тебе пива жалко или за меня боишься ввиду своей неизлечимой болезни?
– Какой болезни?
– Значит, смертельного заболевания не наблюдается? Уже хорошо.
Я вернула бутылку на скамью, Витька продолжал таращиться.
– Ты кто такая, твою мать? – собравшись с силами, выпалил он.
– Зови меня тетушкой Феей. И не груби.
– Какая тетушка? Вы что, спятили?
– Я – нет, а ты, похоже, да. Лед на жаре тает, а в воде труп разлагается даже быстрее. – Пока он хлопал глазами, я протянула ему ключи от квартиры. – Держи.
– Откуда у вас… – ключи он сразу узнал, а вот с остальным было худо. Он вдруг вскочил с неясными намерениями, а я сказала:
– У тебя два варианта: идти в полицию или ответить на мои вопросы. Первый вариант тебя вряд ли особенно привлекает, сосредоточимся на втором. Взамен обещаю помощь. Если ответы будут правдивыми.
– Какую помощь? – едва слышно произнес он.
– Посильную. Труп улетучится из ванны, и ты забудешь его, как страшный сон. Потопали.
– Куда? – обалдел он.
– В квартиру, естественно. Не здесь же разговаривать.
– Лучше здесь.
– Хорошо. Но в этом случае он так и останется в ванне.
Я направилась к подъезду, он плелся следом. Я за ним все-таки приглядывала, кто знает, что придет ему в голову. Однако очень скоро он со мной поравнялся.
– Вы кто? – спросил нервно, едва не срываясь на крик.
– Кончай психовать. А на вопросы отвечаешь ты.
Дрожащими руками он открыл дверь подъезда, глядя на меня с сомнением, но во взгляде уже мелькала робкая надежда. Как известно, утопающий хватается за соломинку. Может, он и вправду поверил, что я Фея? Мы вошли в квартиру, я устроилась в кресле в гостиной, Витька плюхнулся на диван, обхватил голову руками и замер в позе глубочайшего страдания.
– Рассказывай, – предложила я. – Начни с того, как с Ликой познакомился.
Услышав имя, он нервно дернулся.
– Это все она, – запричитал жалобно. – А я дурак…
– С этим я не спорю.
Он вдруг отчаянно зарыдал, слезы катились горохом, он вытирал их ладонью, а они все катились и катились. Конца этому не предвиделось.
– Воды принести? – спросила я.
– Вы ее ищете, да? – пробормотал он с легкой икотой. – Вас ее отец послал?
– Да что за наказание, – не выдержала я. – Рассказывай, не то ментам сдам. Где вы познакомились?
– В переходе, – отдышавшись, произнес он вполне внятно. – Я там играю. Не из-за денег… Я песни пишу. Люди должны их слышать.
– Ага. Что дальше?
– Подошла девчонка. Я пою, она все стоит. Потом разговорились. Песни ей понравились. Сказала, жаль, денег нет, чтоб меня отблагодарить. У меня немного денег было, и мы решили выпить пива. Она мне понравилась. Если честно, я такой красивой девчонки сроду не видел. Если только в журналах. И песни мои ей нравятся. Я просто обалдел от счастья. Мне с девчонками не очень-то везло, то есть их, конечно, пруд пруди, но все не то. А эта, сразу видно, особенная. В музыке разбирается, и вообще… она сказала, в Англии училась, другой, я, может быть, и не поверил бы, а этой сразу. Не курица безмозглая, и в ней стиль чувствовался. Настоящая девушка.
– Не сомневаюсь.
– Я хотел ее проводить, а она сказала, что идти ей некуда. Приехала к подруге, но они поссорились. И домой возвращаться не хочет, потому что отец у нее – последняя сволочь.
– Это еще почему?
– Папаша богатый, и, кроме денег, его ничего не интересует. Она сказала, мать в могилу свел, и брат из-за него погиб. Я, если честно, не особо помню, выпили уже много, да и не о том думал.
– О чем ты думал, я догадываюсь. Вы отправились сюда?
Витька кивнул.
– Предки отдыхают в Турции, квартира свободная. Я и предложил: можешь пожить у меня. Она осталась. Ну и… короче, мы переспали. Утром она мне еще красивее показалась, хотя обычно бывает наоборот. И… все классно было… пока я не понял, что она чокнутая. Такую пургу гнала…
– Под кайфом?
– Что?
– Она ведь наркоманка, так?
– Лика? – ответил он. – Вы в своем уме? Да с чего вы взяли?
– Ее отец так считает.
– Тогда он тоже чокнутый. Я что, по-вашему, наркоманов не видел? Сколько угодно. Она у меня неделю жила. Я бы заметил, если бы кололась и вообще…
– Допустим, не кололась. Есть таблетки. И ты мог просто не обратить внимания.
– Чего вы мне вкручиваете? Я бы не заметил? Как же… она не наркоманка. Это совершенно точно. Травку курили, у меня заначка была. Но это же совсем другое… Чокнутая, да, но не наркоманка.
– Ну и что она тебе наплела?
– Про батю своего. Короче, у нее были документы, которые очень сильно могли ему навредить.
– И как они к ней попали?
– Понятно, как. Она их свистнула.
– У отца?
– Нет, у его приятеля. Я так понял, что приятель этот к ней подкатывал, старый козел… она этим воспользовалась и документы свистнула. И из дома сбежала. Но что с ними делать, она не знала.
– А папашу, случайно, ими не шантажировала? – пришла мне в голову вполне здравая мысль.
– По мне, так вполне могла… хотя, если честно, она папашу так ненавидит, что деньги вряд ли возьмет. Она хотела его в тюрьму упечь. Ну, я и сказал, чего проще: идем в прокуратуру. Она в ответ: у таких, как он, все куплено. С этим не поспоришь. Давай, говорю, выложим документы в Интернет. Тогда уж не отвертится. По-моему, хорошая идея.
– И что она на это сказала?
– Ничего. Я видел, что идея ей не понравилась. Стал настаивать, скорее, из упрямства, уже подозревая, что она просто врет, выдумала черт знает что из желания побахвалиться. Игра такая, понимаете? Я хотел, чтобы она сказала правду, а она опять стала врать, мол, документы у нее украли и надо придумать, как их вернуть.
– Кто украл?
– Какой-то адвокат, к которому она обратилась за помощью.
При упоминании об адвокате мне тут же на ум пришел Рахманов. Окажись в его руках документы, компрометирующие дядю с деньгами да еще с немалыми связями, он бы этим непременно воспользовался. По-своему. Рахманов – редкая сволочь, запросто мог обмануть девчонку. Были документы или нет, а может, она все это действительно придумала, чтобы запудрить мозги парнишке? Зачем? В двадцать лет девчонки совершают поступки, не поддающиеся логике.
– Она называла фамилию адвоката? – спросила я.
