Тот зарделся от удовольствия и, горделиво расправив грудь, пояснил:
– Мы думали, это вы охотитесь за деньгами. Ведь вам было известно все о человеке, который их спрятал, и вы лучше всех знали, что здесь у нас происходит. И вам легче всего было избавиться от нас с Жуаном, и дело о совершенном вами убийстве легче раскрывать самому. И Мезе вам рассказала о старухиных бриллиантах, – серьезно кивал Кака, пока Жуан изо всех сил дергал его за брючину.
– Ничего не понимаю, какие деньги? Что за убийство, самим собой совершенное? – нахмурился инспектор.
Но потом лицо его прояснилось, и он всем телом повернулся к сидящей рядом Юле.
– Вот, значит, как? Вы меня назначили главным злодеем? Это вершина дедукции! Интересно, как давно вы пришли к подобным выводам? – насмешливо спросил инспектор Фонсека, наслаждаясь Юлиным смущением. – И что это за деньги, за которыми я должен был явиться? Уж не ваши ли кровные сбережения меня так манили?
– Представьте себе, нет! – сердито буркнула Юля, отворачиваясь от инспектора и мстительно глядя на Кака. – Дон Пинтасу…
– Пинту Са! – возмущенно поправил Юлю оскорбленный до глубины души Кака.
– Вот-вот. Этот самый дон со своим коллегой искал на вилле деньги, припрятанные арестованным вами два года назад американским мафиози, у которого была конфискована эта вилла. По утверждению этого самого дона, заначка была немалая, несколько миллионов долларов. И они сразу же решили, что голову Жуану проломил конкурент, охотившийся за теми же миллионами, и, жутко перепугавшись, кинулись в бега. А поскольку вы непосредственно участвовали в задержании бывшего владельца этих миллионов, мы предположили, что вам каким-то образом стало о них известно и вы перед пенсией решили немного поправить ваше финансовое положение, изъяв эти средства. За ними вы и охотились, а мы вам мешали.
– Грандиозно! Никогда не слышал ничего абсурднее! Значит, это меня вы поджидали, облачившись в шлемы, с дубинками в руках? Я надеюсь, вы хотя бы планировали взять меня живьем? – продолжал издеваться инспектор, его помощники гадко хихикали в усы. – А теперь объясните, о каких миллионах речь? За чем я охотился? Да где вы набрались этих глупостей?
– Преимущественно у дона Пинта Су, – язвительно пояснила Юля.
Кака вновь хотел ее поправить, но Жуан прикрыл ему рот ладонью, и тот вынужденно промолчал.
Инспектор встал и подошел к Кака, нависнув над ним, как грозный рок.
– Откуда вы узнали про эти деньги?
– Слышали, как он кому-то по телефону говорил, – жалобно пискнул Кака.
– Кто именно?
– Бывший хозяин виллы, – начал по привычке шмыгать носом Кака.
– Как и где вы могли это слышать?
– Мы с Жуаном работали тут садовниками, пока он нас не выгнал. Дня три, наверное.
– Ясно. Теперь припоминаю, были два каких-то олуха, которые слонялись по саду. Значит, это были вы?
Кака кивнул.
– Он вовсе никакой не мафиози, – вернулся на место инспектор, – а просто крупный финансовый мошенник. Своего рода финансовый гений. Насколько я знаю, он сумел украсть клиентских денег на сумму в триста миллионов долларов, провернув хитрую аферу со страховыми компаниями и несколькими инвестиционными фондами. Интерпол гонялся за ним по всей Европе. Роберт Россе умудрился впутать в свои махинации известных религиозных деятелей, которые теперь вынуждены предстать перед судом наравне с этим типом. А с виду и не заподозришь! Я лично участвовал в его задержании. Сморчок сморчком, не выше вашего садовника, – пояснил инспектор Юле, кивая на Кака, – в очках, этакий тщедушный интеллектуал. Так-то.
– А кстати, – обернулся к Наташе инспектор. – Может, вас привела на виллу ностальгия? – задал он следующий не совсем понятный Юле вопрос, от которого Наташа странно дернулась. – Разумеется, я в курсе, что эта вилла принадлежала вашему мужу, донна Селести.
– Ее мужу? – в один голос спросили Ползуновы.
– Совершенно верно, – подтвердил инспектор. – Правда, владел он ею очень недолго. Донна Селести, может, вы забыли в доме что-то ценное?
Наташа, выпятив мощную челюсть, сверлила инспектора взглядом.
– Простите, инспектор, но когда именно это было? – с нескрываемым удивлением спросила Юля. – Мы с донной Васильевой знаем всю историю этого дома, выяснили имена всех ее владельцев. Последним владельцем дома был этот аферист, у которого его конфисковали. А перед этим какая-то семья из Лиссабона. Постойте… Вы хотите сказать… – стало доходить до Юли, – что донна Селести была замужем за сморчком-интеллектуалом, обобравшим пол-Америки? – решила уточнить Юля.
– Вот именно. Знаете, иногда маленькие мужчины питают патологическую слабость к крупным женщинам, – заговорщицки шепнул ей на ухо инспектор.
– Это меня как раз мало интересует, – отмахнулась Юля от инспектора. – Значит, она знала о спрятанной на вилле заначке и хотела забрать эти деньги? – осенило ее в очередной раз.
– Заначке? – нахмурился инспектор.
– А знаешь, – обратилась к Наташе Юля, проигнорировав вопрос инспектора. – Если бы ты просто подошла к Аське и объяснила ситуацию, она бы сама отдала тебе этот чемодан с бабками, и убивать бы никого не пришлось.
Но Наташа продолжала сидеть с каменным лицом.
– О каком чемодане вы здесь толкуете? – повторил свой вопрос инспектор. – Нет здесь никаких заначек. Во время ареста при Россе был обнаружен кейс с фальшивыми паспортами, по которым он путешествовал, тремястами тысячами долларов и бриллиантами на сумму в два миллиона долларов. Их, естественно, изъяли.
– Два миллиона? И всего-то? – разочарованно протянул Кака.
– Что, мало? – усмехнулся инспектор.
Но тут уже не выдержал Жуан. Он сгреб своего разбуянившегося друга в охапку, пока тот не ляпнул чего-нибудь лишнего про сундук и кастрюли с золотом, тихо лежащие в холодильнике, и, уткнув Кака лицом себе в грудь, мягко ответил инспектору:
– Не обращайте внимания на его болтовню, это последствия стресса.
Юля благодарно кивнула ему, в надежде, что Жуан и дальше будет контролировать своего не ко времени разговорившегося приятеля.
– Инспектор, а во время ареста этого Россе донна Селести тоже присутствовала?
– Нет. Когда власти заинтересовались странными финансовыми операциями дона Россе, он сразу же прихватил заветный чемоданчик и скрылся. Его основной капитал давно уже был переведен в офшоры.
– То есть эти деньги не нашли? Триста миллионов?
– Нет. Насколько я знаю, хотя это дело не мое, им занимается американское бюро расследований, дону Россе предлагали сделку в обмен на возвращение украденных миллионов, но он не согласился. Его приговорили в общей сложности к ста пятидесяти годам тюремного заключения.
– Но если так, то почему она, – Юля пренебрежительно кивнула на Наташу, – сидела без денег и была готова на все, чтобы их раздобыть? Если у них в офшорах спрятаны миллионы? И неужели она не знала, что при аресте чемодан с деньгами был изъят полицией?
